Сесил Форестер - Хорнблауэр и «Отчаянный»

• Название: Хорнблауэр и «Отчаянный»
• Автор: Сесил Форестер
• Жанр: Путешествия и география

Прямо из-за свадебного стола молодой капитан-лейтенант отправляется навстречу невероятным приключениям. Злому гению Бонапарта он противопоставит мужество, талант, опыт. С изумительным мастерством Форестер описывает морские сражения и погони, поединки крохотного шлюпа с фрегатами „Лаура“ и «Фелиситэ“, подъем сокровищ с затонувшего судна, тонкости европейской политики и тихие семейные радости.

О дальнейшей судьбе героя читатель узнает из книги «Хорнблауэр и „Атропа“».

---

— Э… да, сэр.

— Зажарьте ее так, чтоб желтки были почти твердыми, но не совсем. И принесите горшок масла и горшок варенья.

Хорнблауэр, отбросив всякое благоразумие, вознамерился хорошо позавтракать. Но ветреное настроение накликало ветреную погоду. Без всякого предупреждения налетел шквал, ударил «Отчаянного» в лоб, и, пока корабль спускался под ветер и приходил в себя, хлынул дождь, ледяной апрельский ливень. Хорнблауэр отмахнулся от Гримса, когда тот первый раз подошел доложить, что завтрак готов, и пошел с ним только на второй раз, когда «Отчаянный» снова лег на прежний курс. Ветер улегся, рассвело, времени у Хорнблауэра почти не оставалось.

— Я буду на палубе через десять минут, мистер Янг, — сказал он.

Штурманская рубка была тесным помещением, примыкавшим к капитанской каюте. Эта каюта, штурманская рубка, капитанская кладовая и тамбур занимали весь крохотный полуют «Отчаянный». Хорнблауэр протиснулся за маленький стол.

— Сэр, — сказал Гримс, — вы не пришли, когда завтрак был готов.

Вот и яичница. Белки по краям почернели, желтки совершенно твердые.

— Очень хорошо, — проворчал Хорнблауэр. Он не мог винить в этом Гримса.

— Кофе, сэр? — сказал Гримс. Он прижимался к закрытой двери рубки и повернуться ему было негде. Он налил из кувшина в чашку. Кофе был теплый, но не горячий, и какой-то мутный.

— Постарайтесь, чтоб следующий раз он был горячее, — сказал Хорнблауэр. — И в будущем вам нужно растирать его получше.

— Да, сэр. — Голос Гримса слышался как бы издалека. Он едва шептал. — Сэр…

Хорнблауэр поднял голову. Гримс дрожал от страха.

— В чем дело?

— Я сохранил это, чтоб показать вам. — Гримс вытащил сковородку, на которой лежала дурно пахнущая кровавая мешанина. — Первые два яйца оказались испорченные, сэр. Я не хотел, чтоб вы подумали…

Гримс боится, что его обвинят в краже яиц.

— Очень хорошо. Унесите эту гадость. В этом вся миссис Мейсон — купить яйца, из которых половина испорченные. Хорнблауэр съел невкусную яичницу — даже эти два яйца, хоть и не совсем тухлые, припахивали. Он предвкушал, что сейчас заест ее вареньем. Он намазал сухарь драгоценным маслом и потянулся к горшочку. Черная смородина! Бывает же такое невезенье! Гримс, втиснувшийся в штурманскую рубку, подпрыгнул, когда Хорнблауэр разразился потоком брани, уже несколько минут искавшей выхода.

— Сэр?

— Я не с тобой говорю, черт побери, — сказал Хорнблауэр, теряя выдержку.

Он любил варенье, но черносмородинное — меньше всего. Ладно, придется довольствоваться этим. Он откусил каменный сухарь.

— Не стучите в дверь, когда подаете еду, — сказал он Гримсу.

— Да, сэр. Не буду, сэр. Больше не буду, сэр. Кувшин с кофе дрожал у Гримса в руках. Хорнблауэр, подняв голову, увидел, что губы у слуги тоже трясутся. Он чуть не спросил резко, в чем дело, но тут же догадался сам. Гримс боится. По слову Хорнблауэра его могут привязать к решетчатому люку на шкафуте, и спустить ему кожу кошками. На флоте есть капитаны, которые именно так и поступили бы, подай им такой завтрак. Это надо ухитриться все сделать наоборот.

В дверь постучали.

— Войдите.

Гримс прижался к переборке, чтоб не упасть в открывшуюся дверь.

— Мистер Янг передает, сэр, — сказал Оррок. — Ветер опять заходит.

— Я иду.

Гримс совсем вжался в переборку, пропуская Хорнблауэра. Тот вышел на шканцы. Шесть дюжин яиц, половина из них тухлые. Два фунта кофе — меньше, чем на месяц, если пить каждый день. Черносмородинное варенье, и того мало. Эти мысли роились у него в голове, пока он шел мимо часового, и мгновенно улетучились на свежем морском ветру, стоило Хорнблауэру вернуться к делу.

Провс пристально смотрел в подзорную трубу. Было светло, дождь разогнал туман.

— Черные скалы на левом траверзе, сэр, — доложил Провс. — Иногда виден бурун.

— Отлично, — сказал Хорнблауэр. По крайней мере, неприятности с завтраком отвлекли его от беспокойства перед принятием решения. Ему даже пришлось остановиться на несколько секунд, чтоб собраться с мыслями, прежде чем отдать приказы, которые облекут в плоть давно созревший план.

— У вас хорошее зрение, мистер Оррок?

— Ну, сэр…

— Да или нет?

— Ну… да, сэр.

— Тогда берите подзорную трубу и лезьте наверх. Сейчас мы будем проходить мимо рейда. Примечайте все корабли, какие сможете разглядеть. Посоветуйтесь с впередсмотрящим.

— Есть, сэр.

— Доброе утро, мистер Буш. Свистать всех наверх.

— Есть, сэр.

Не в первый раз Хорнблауэр вспомнил евангельского сотника, который описал свою власть такими словами: «говорю одному „пойди“ и идет; и другому „приди“ и приходит». Королевский Флот и римская армия держались на одинаковой дисциплине.

— Ну, мистер Провс. Как далеко сейчас горизонт?

— Две мили, сэр. Может, три, — ответил Провс, оглядываясь по сторонам. Вопрос застал его врасплох.

— Я бы сказал, четыре мили, — заметил Хорнблауэр.

— Может быть, сэр, — согласился Провс.

— Солнце встает. Проясняется. Скоро будет десять миль. Ветер северо-западный. Мы подойдем к Паркэ.

— Есть, сэр.

— Мистер Буш, уберите брамсели, пожалуйста. И нижние прямые паруса. Нам понадобятся только марсели и кливер.

Так они будут привлекать меньше внимания, а, кроме того, двигаясь медленнее, дольше смогут наблюдать за Брестским рейдом.

— Рассвет ясного дня, — сказал Хорнблауэр, — наиболее благоприятное для нас время. Солнце будет светить с нашей стороны.

— Да, сэр. Вы правы, сэр, — ответил Провс. На его меланхолическом лице мелькнуло одобрение. Он знал, конечно, что Гуль протянулся почти точно с запада на восток, но не сделал из этого никаких выводов.

— Сейчас у нас есть такая возможность. Ветер и погода нам благоприятствуют. Может пройти несколько дней, пока такая возможность повторится.

— Да, сэр, — сказал Провс.

— Курс ост-тень-зюйд, мистер Провс.

— Есть, сэр.

«Отчаянный» медленно двигался вперед. День был облачный, но ясный, и горизонт с каждой минутой отделялся.

Отчетливо виден был мыс Сан-Матье. Дальше земля опять терялась из виду.

— Земля по курсу с подветренной стороны! — закричал Оррок с фор-марса.

— Это должен быть следующий мыс, сэр, — заметил Провс.

— Тулинг, — согласился Хорнблауэр, потом произнес по буквам «Тулингуэт». В ближайшие месяцы или даже годы им предстоит курсировать вдоль этих берегов, и он хотел, чтоб офицеры правильно понимали его приказы.

Между двумя мысами Атлантика далеко вдавалась в дикое бретонское побережье, образуя Брестский рейд.

— Вы видите пролив, мистер Оррок? — прокричал Хорнблауэр.

— Нет еще, сэр. По крайней мере, не очень хорошо. Военный корабль — британский корабль — приближающийся в мирное время к чужим берегам, сталкивался с целым рядом трудностей. Он не может войти в чужие территориальные воды (если его не принуждает к этому шторм), не запросив предварительно разрешения. И, конечно, он не может подойти к иностранной военной базе, не вызвав этим целую серию сердитых правительственных нот.

— Мы должны держаться на расстоянии дальнего пушечного выстрела от берега, — сказал Хорнблауэр.

— Да, сэр. Ах да, конечно, сэр, — согласился Провс. Второе, более сердечное одобрение было вызвано тем, что Провс осознал смысл сказанного. Нации устанавливают суверенитет над всеми водами, которые они могут перекрыть артиллерией, даже если в этой конкретной точке пушки и не установлены. Международное право проводит эту границу на расстоянии трех миль от берега.

— На палубе! — закричал Оррок. — Вижу мачты! Пока еле-еле.

— Считайте все, что увидите, очень тщательно, мистер Оррок!

Оррок продолжал докладывать. Рядом с ним на марсе стоял бывалый моряк, но Хорнблауэр не собирался полностью на них полагаться. Буш кипел нетерпением.

— Мистер Буш, — сказал Хорнблауэр. — Через пятнадцать минут я поверну судно через фордевинд. Не будете ли вы так любезны подняться с подзорной трубой на крюйс-салинг? У вас будет возможность увидеть все, что видит Оррок. Пожалуйста, записывайте.

— Есть, сэр, — сказал Буш.

Через минуту он был уже на бизань-винтах. Вскоре он бежал по выбленкам с быстротой, сделавшей бы честь любому молодому матросу.

— Двенадцать линейных кораблей, сэр, — кричал Оррок. — Стеньги не поставлены. Реи не подняты. Впередсмотрящий прервал его донесение.

— Буруны с подветренного борта!

— Это Паркэ, — сказал Хорнблауэр.

Черные Скалы с одной стороны, Паркэ с другой и Девочки в середине отмечали вход на Брестский рейд. В такой ясный день, при легком ветре, они не представляли опасности, но в шторм они унесли многие сотни жизней. Провс без устали шагал между кормой и нактоузом, беря азимуты. Хорнблауэр тщательно прикинул направление ветра. Если у французов нет линейных кораблей, готовых к выходу в море, незачем рисковать. Перемена ветра может застать «Отчаянного» слишком близко к подветренному берегу. Хорнблауэр оглядел в подзорную трубу побережье, выросшее на горизонте.