Виктор Ротов - Ближе к истине

• Название: Ближе к истине
• Автор: Виктор Ротов
• Издательство: Советская Кубань
• Жанр: Публицистика
• Год: 2000
• ISBN: 5-7221-0352-7

В данной книге широко представлена публицистика известного русского писателя Виктора Ротова. В основном — это реакция художника на события последних десяти лет. На так называемую «горбостройку» и на разрушительные, преступные реформы, которые разорили и унизили великую державу перед всем миром. Россия превратилась в экспериментальную площадку дерьмократического криминального разгула. Кончилось тем, что вседержавное пугало, воздвигнутое демократами над Россией, с позором ретировалось в небытие со слезами покаяния. Но нам- то от этого не легче. Мы ютимся теперь на развалинах Российского Дома. Демократы притащили нас на край пропасти. Еще одно усилие их, и мы полетели бы в бездну. Но… Благодарение Богу! Русский народ, похоже, изловчился, собрался с духом и выбирается из охлократической трясины.

Кто живет и мыслит, тот не может оставаться в стороне от этой ловко замаскированной схватки. Все, в ком совесть жива и не сломлен патриотический дух, подняли свой голос против русофобствующих прохиндеев. Поднимается могучая волна общественного самосознания, чтоб смести эту грязную прохиндиаду, пригвоздить к позорному столбу.

Сборник публицистических выступлений Виктора Ротова — своеобразный творческий отчет о своем отношении к этой прохиндиаде. Разбросанные по страницам периодических изданий в разное время, а теперь собранные под одной обложкой, бескомпромиссные статьи его, открывающие широкую панораму народной жизни в условиях так называемых реформ, целая галерея людей труда; годы военного времени и жизни в условиях послевоенной разрухи, выступления на общественно-политические темы — делают книгу яркой, острой и злободневной.

---

В общем, ситуация складывалась тревожная, почти тупиковая. Они отлично понимали, что отмыться от той крови, которую они дружно проливали массовыми казнями, будет не так просто. Но они понимали и другое — Сталин что‑нибудь придумает. И были близки к истине. По вышеупомянутой версии, в его «гениальной» голове все явственнее обозначались контуры грандиозного плана сокрытия совершенных злодеяний. А именно — надо было учинить такую бойню мирового масштаба, которая затмила бы все внутренние «разборки». По сравнению с которой борьба с троцкизмом и врагами народа, а на деле борьба со своим непокорным народом, выглядела бы легкой разминкой под флагом борьбы за советскую власть. Тут очень кстати в Европе нарисовался фюрер. Если спустить пса с цепи, то он перегрызет горло всей Европе и до икоты может напугать советского обывателя. И он забудет не только нанесенные внутренние обиды и кровопролитные политические ошибки, а до конца дней своих будет молить Бога о здравии Отца всех народов за мудрое руководство в борьбе с гитлеровской густопсовой командой. Надо только впустить эту команду в пределы, чтобы она «похозяйничала» на советской земле месяц — другой, пожгла города и села, побила людишек. Чтоб они отведали настоящих массовых

ужасов. Тогда им и на ум не придет вспоминать внутреннюю костоломную разминку. Надо запустить волка в «овчарню» на некоторое время. Пусть порезвится. После него Сам покажется народу ангелом — хранителем. Отцом родным.

Заодно в костер войны можно будет бросить остатки недобитых троцкистов. Настоящих и мнимых.

Теперь мы знаем — так и получилось.

Вот почему, считают наиболее дотошные аналитики, он «вырубил» перед войной почти весь командный состав Красной Армии. Вот почему как бы ненароком были оголены западные границы, отведены в глубь страны более-менее оснащенные, укомплектованные личным составом воинские части. Вот почему при его‑то болезненной подозрительности он упорно не верил донесениям о готовящемся нападении Германии. Начиная от показаний перебежчиков до разведывательных данных группы Шульца-Бойзена и Харнака. И даже Рихарда Зорге, действовавшего в Японии по заданию самой тайной в СССР политической разведки ведомства тишайшего А. А. Андреева. Вот почему, мне кажется, он в первые дни войны не предпринимал активных действий по отражению нападения, симулируя подавленность и прострацию; а на самом деле своим бездействием давая возможность полчищам фашистов продвинуться подальше в глубь страны.

Вот почему его наиболее стойкие соратники, такие, как Молотов, Каганович, Микоян упорно, до конца своих дней, твердили о его гениальности: он вывел из‑под удара всех. И, наконец, вот почему он так бесстыдно «заигрывал» с Гитлером, подписывая «Пакт о ненападении» и раздела Польши. Думаю, он тайно втягивал его в игру, исподволь подталкивая к замыслам против СССР. Война спишет все перегибы.

Во всей этой грандиозной всечеловеческой трагедии он отводил особую роль собственному народу: в схватке с Гитлером народ под его полководческим гением сам осенит его ореолом Спасителя от фашистского порабощения. И начать это восхождение в сияющие вершины он решил с послабления осужденным и гонимым. Он даже отменил, правда, на время смертную казнь. Высшей мерой наказания теперь стал срок заключения в двадцать пять лет.

Смягчен был режим политическим заключенным и разномастным «придуркам». Этапы на Колыму, на золотые прииски, теперь старались отправлять в летние месяцы. Начался массовый пересмотр дел. Массовые освобождения из тюрем и лагерей. Правда, дело шло туго, но шло.

Не так просто было тормознуть репрессивную машину. Отсюда и появился дефицит времени. Нужного якобы для комплектования и оснащения Красной Армии. На самом же деле нужно было переориентировать, оптимизировать сознание народа. Разыграть спектакль решительного отказа от жестоких методов борьбы. Дать хотя бы иллюзию свободы, справедливости и законности. Ибо Сталин понимал, что скованный страхом народ — плохой воин.

Спектакль этот сопровождался грандиозными, на всю страну, экзекуциями виновных в беззакониях. Под этот шумок планомерно и жестоко уничтожался весь ягодо — ежовский репрессивный аппарат. Но чтобы довести эту «работу» до логического конца и внедрить в сознание народа праведность своих деяний, Сталину не хватило какого‑нибудь года.

А Гитлер тоже был не дурак. Он отлично понимал, что Сталин своими жестокостями крепко насолил советскому народу и что теперь как бы заигрывает с ним, перекраивает сознание людей, закомплексованное страхом. А потому торопился с планом Барбаросса. Куй железо, пока горячо! Не случайно он выдвинул главным лозунгом в борьбе со Сталиным освобождение народа от большевизма. Видно, хорошо был осведомлен о настроениях людей в Советском Союзе. И чуть было не выиграл на этом. Ибо предательство и сдача в плен с нашей стороны приняли чуть ли не массовый характер. В первые месяцы войны в плену у немцев оказалось около четырех миллионов наших солдат и офицеров. И если б не жестокость, которую гитлеровцы чинили на оккупированных территориях, кто знает, чем бы война кончилась.

Но Сталин все‑таки переиграл Гитлера. Испытанным средством — устрашением собственного народа и армии. Для начала нафаршировал воинские части особистами, которые зорко следили не только за прилежностью бойцов и командиров, но и за лояльностью каждого. И меры к нерадивым, особенно к нелояльным, принимались самые строгие. А потом появился приказ № 227 «Ни шагу назад». В мясорубку были брошены штрафные батальоны. Их посылали под кинжальный огонь, в самое пекло войны. Тут была двойная «выгода»: с одной стороны, затыкались самые горячие участки передовой, с другой — «выпалывалась» ненадежная часть людей.

Кончилась «малина» и в местах заключения: разом отменили всякие послабления. Режим ужесточился до крайнего предела. Отказ от работы считался изменой Родине. За это расстрел. Шаг влево, шаг вправо — считался побегом. Наказание — смерть. Стреляли без предупреждения.

А те, кто позволял себе попасть в плен к немцам, по возвращении немедленно отправлялись в лагеря. Оттуда прямой путь в штрафбаты. И верная смерть на передовой. Некоторым, правда, повезло — даже Героями Советского Союза стали.

Учинив такой вот «оборот» людских ресурсов, Сталин повел войну как бы на два фронта — открытый с Гитлером, и тайный — с собственным народом. В борьбе с Гитлером, в массы был брошен сильный лозунг: «Смерть немецким оккупантам!» В борьбе со своим народом: «Смерть паникерам и трусам!», «Все для победы, во имя победы!»… Это были эффективные лозунги. Ибо именно они послали на заклание миллионы и миллионы. Многих и многих в атаку гнал страх, наседающий сзади. И… О, парадокс! Удивительнейший из парадоксов: мы славим тех, кто посылает нас на смерть. И, наверное, Сталин это понимал лучше всех. Он оказался прилежным учеником и последователем политического циника всех времен и народов Лейбы Бронштейна — Троцкого, который, оправдывая причину создания ЧОНа, писал: «Нельзя строить армию без репрессий, нельзя вести массы на смерть, не имея в арсенале командования смертной казни. До тех пор, пока гордые, злые бесхвостые обезьяны, именуемые людьми, будут строить армии и воевать, командование будет ставить солдата между возможной смертью впереди и неизбежной смертью позади».

Именно перед таким «выбором» поставил Сталин советского солдата. Но если б только солдата!

В романе — исповеди В. Успенского «Тайный советник вождя» приводится удивительное по своему цинизму высказывание Сталина, когда зашел разговор о так называемом ворошиловском методе «дрожжей и закваски». Он заключался в том, что на оккупированной немцами территории специально провоцировали карательные меры фашистов против мирного населения. Сталину намекнули на безнравственность этого метода: мирное население ставится между двух огней. На что Сталин ответил: «Когда горит дом, его должны спасать все жильцы».

Дьявольское ухищрение! Но… Победителя не судят. В достижении цели все средства хороши.

Правда, были и такие средства, которые не сработали. Это сверххитрая операция, о которой сказано в романе. О якобы мнимой сдаче Власова и его армии в плен.

Эта сверхсекретная операция была разработана в недрах службы все того же тишайшего А. А. Андреева. Сверхзадача заключалась в том, чтобы под изменные якобы зна

мена Власова собрать многие и многие миллионы пленных наших солдат и офицеров, якобы для борьбы с большевиками. А потом вдруг повернуть их против Гитлера.

По какой‑то неясной до сих пор причине эта суперсекретная операция была смазана и суть ее и правда о ней канули в Лету. Никто теперь толком не может сказать, что это было — измена Родине генерала Власова или его супергеройство. Которое превыше самопожертвования. Ибо он заклеймен собственным народом. Вот и поди разберись, где гений, а где злодейство было проявлено в той войне.