Дэви Дэви - До самого неба

• Название: До самого неба
• Автор: Дэви Дэви
• Жанр: Исторические приключения

Много месяцев не проливались дожди на землю народа майя. Чтобы умилостивить богов, к ним отсылают лучшего воина. Но Уман Ик’Чиль не умер в жертвенном колодце…

---

Слова не требовались. Их тела говорили на одном языке. Шанук, шумно втянув воздух, подался к Уман Ик’Чилю… и только злосчастная рыба продолжала бороться за жизнь в его руках. Уман Ик’Чиль забрал её у юноши и бросил в реку. Пусть здешние духи примут её как дар и не мешают двум мужчинам насытиться друг другом.

— Мы поймаем другую, — обнадежил он Шанука. — Ещё больше этой.

Уман Ик’чиль властно притянул юношу к себе. И плоть соприкоснулась с плотью — переполненные силой, рвущейся наружу, — будто скрестились копья в жаркой схватке…

Вдруг Шанук замер, не мигая смотрел перед собой расширившимися от возбуждения глазами. У Уман Ик’Чиля даже мелькнуло опасение, что юноша вот-вот отпрянет от него. Но… то, что произошло потом, застало его врасплох. Шанук, так же внезапно очнувшись, ураганом набросился на Уман Ик’Чиля и опрокинул его на траву. Тот и помыслить не успел о сопротивлении, как оказался перевернут на живот и накрепко прижат распаленным телом юного охотника… Да и не хотел Уман Ик’Чиль сейчас ни мыслить, ни сопротивляться. Ураган юной страсти подмял его под себя, оставив лишь одно нестерпимое желание — скорее впустить в себя эту силу. Могучую, дикую, как загадочный зверь из холодного края. Полную соков жизни, как восстающий из земли маис…

И Шанук ворвался в него — крепким могучим ударом. Уман Ик’Чиль выгнулся, подавшись навстречу, шире развел бедра, стремясь принять в себя как можно глубже… Зарычав, юноша навалился сверху, стиснул его, сжав руками запястья, а сильные бедра двигались всё быстрее и яростнее. Уман Ик’Чиль, лишенный свободы, мог лишь покориться этому урагану, следовать за ним, теснее вжимаясь, чувствуя, как ласкают спину звериные клыки ожерелья… Сладко биться пойманной рыбой в его руках…

Воздух вокруг был раскаленным — тысячеглазая сельва дышала тяжело и жарко. Это духи с завистью смотрели на их соитие…

Первой вышла из берегов сила Шанука, будто Кехчунха в сезон дождей. Юноша закричал, выплеснувшись. И Уман Ик’Чиль, обожженный изнутри, дернулся, захватывая и обрывая пальцами травинки, запрокинул голову назад и, освобождаясь, последовал за Шануком…

А после, отяжелев, он повалился лицом в траву. Юноша безвольно лежал на нем. Но руки… руки Шанука, пахнущие свежей рыбой, не отпускали запястья Уман Ик’Чиля.

— Чиль… — произнес юный охотник. Уткнулся в затылок Уман Ик’Чиля и снова счастливо прошептал: — Чиль… Мой…

7. Знаки Луны

Казалось, Шанук вовсе не желает его выпускать — так вцепился. Поэтому Уман Ик’Чиль, которому лежать становилось тяжеловато и неудобно, заворочался, повернул голову и произнес, подражая речи юноши:

— Чиль нужно встать. Шанук отпустить Чиль?

— Да! — весело откликнулся юноша, проворно вскочив на ноги. — Шанук делать, как хочет Чиль!

И успел ещё, поднимаясь, огладить ладонью плечи и спину Уман Ик’Чиля…

Уман Ик’Чиль поднялся вслед. В теле чувствовалась расслабленность, но не тяжелая, не усталая, а такая, что разливается теплом в упругих мышцах. Он хотел уже пойти обмыться к реке, повернулся спиной к Шануку… и услышал, как тот шумно вздохнул. Обернулся — Шанук смотрел на него растерянно и виновато.

— Чиль… Шанук не хотеть сделать Чиль плохо…

Пока Уман Ик’Чиль пытался понять, что бы это значило, юный охотник бросился к нему, схватил за руку, потерся щекой о ладонь.

— Чиль…

Уман Ик’Чиль, вконец озадаченный, резко вырвал руку: это ещё что?! Он же не слабая женщина и не нуждается в подобном обращении!

— Что такое? — строго спросил он Шанука. Так он обычно говорил со своими воинами.

Юноша смотрел на его бедра.

— Шанук нет хотеть… чтобы Чиль кровь…

Ах, это… Уман Ик’Чиль провел пальцами между ягодиц: действительно, кровь. И немного саднило. Чего ж тут удивляться — юноша был напорист и неистов… Но такие повреждения не стоят внимания. Уман Ик’Чиль собирался сказать об этом Шануку, но юноша уже умчался к шалашу. И вскоре вернулся — держа в руках знакомую миску со снадобьем.

— Лечить Чиль!

Уман Ик’Чиль смотрел на него с внезапной грустью. «Их дух слишком мягок. Они умелые охотники, они сильны и отважны, и, должно быть, нелегко одолеть их в схватке. Но им не выстоять против свирепого народа гор. Сельва поглотит их племя, даже Тайное Слово им не поможет. Пройдет время — и они растворятся без следа, как многие племена, что приходили сюда до них».

— Жаль, что твой дух слишком мягок, — тихо сказал он Шануку, пригладив рукой его волосы. Конечно, тот не понял. Да и не надо. Его жизнь, как сама сельва: неизменная в своей буйной, вечнозеленой жажде, в дикой незамутненной силе. Пусть такой и остается…

Он отказался, было, от лекарства, но… Запах. Запах целебной кашицы и запах крови на пальцах… Уман Ик’Чиль понял, что ему следует сделать.

— Знаешь, где растет? — он ткнул пальцем в миску. — Можешь принести ещё? Нет, не снадобье — цветок.

Уман Ик’Чиль терпеливо подбирал слова и жесты, пока не убедился, что Шанук понял его. Юноша сразу посветлел лицом — его «Чиль» не сердился и не грустил, и можно было сделать для него что-то нужное. Дернулся с места и быстроногим оленем исчез в зарослях. А Уман Ик’Чиль направился в шалаш.

… Долго ожидать не пришлось. Шанук вернулся довольный, аккуратно держа в руках несколько белых цветков. Перестарался, достаточно было бы одного…

Уман Ик’Чиль тщательно растер цветок в руках, подозвал Шанука, с любопытством наблюдавшего за этим занятием. Без лишних слов он потянулся к достоинству юноши и принялся натирать его измельченным цветком. Шанук смотрел изумленно, но ни о чем не спрашивал.

Первыми же движениями Уман Ик’Чиль разбудил плоть юноши. Тот снова хотел — со всей юной ненасытностью — и прикусил пальцы, отчаянно глядя на Уман Ик’Чиля.

— Сейчас. Потерпи, — был ему ответ.

Закончив, Уман Ик’Чиль нажал на плечи Шанука и усадил его — рядом с огнем.

— Чиль опять быть с Шанук? — проговорил юноша срывающимся голосом.

— Да, — ответил Уман Ик’Чиль. И, не тратя времени на объяснения, резко насадился сверху.

Шанук судорожно, будто от боли, простонал. А Уман Ик’Чиль, опираясь на его плечи, приподнялся и насадился снова — ещё глубже и резче, нарочно туго сжимаясь внутри. Почувствовав, как вытекла тоненькая теплая струйка, Уман Ик’Чиль подхватил её пальцами, взмахнул рукой над огнем — и капли просыпались в пламя. А Уман Ик’Чиля в тот же момент опалило жаром — изнутри, так как сила цветка легко проникла в него сквозь свежие ранки. Действовало снадобье и на Шанука: грудь юноши тяжело вздымалась, глаза лихорадочно блестели, с губ срывалось шепотом-всхлипом — неразборчивое, чужое, из которого понятно было лишь: «Чиль… Мой Чиль…» Уман Ик’Чиль, продолжая двигаться на нем, прижался к груди юноши, потерся сосками о соски. Шанук, застонав, обхватил руками и крепко стиснул его ягодицы…

Шалаш раскрылся бутоном огромного цветка, а языки пламени взлетели, парили вокруг ярко-красными птицами…

Двигаясь быстрее и жестче, Уман Ик’Чиль сорвал ремешок, державший волосы Шанука, запустил пальцы в рассыпавшееся темное пламя, захватил, потянул назад. И юноша изогнулся, опершись руками, подался бедрами навстречу. Чтобы слиться ещё крепче…

Скоро… Уже скоро дух Уман Ик’Чиля перестал чувствовать оковы плоти. Долгожданный змей видений закружил его в танце и развернул перед ним свои кольца… Ицамна принял дар.

… Огонь и вода. Он был горяще-красным, как огонь. Как утренняя заря. Как священная кровь. Он восстал из воды навстречу темному небу. Протянул руки к тонкой серебряной дуге месяца. И сверкнуло огнем — прямо ему в руки. И разрезало небо пламенеющим ножом. Ударил ликующий грохот — обвалом великого множества камней. Спустился с небес огненный змей. Несущий жизнь. Несущий воду. Огонь и вода…

… Они лежали в изнеможении, освобожденные, возвращенные в маленький шалаш у реки… Шанук водил пальцами по груди Уман Ик’Чиля. А тот, глядя на юношу, гадал: встретил ли Шанук змея видений. И если встретил — что ему открылось… Но потом вспомнил. Важное. Луна. Знаки Луны сказали, что нет у него времени. То, что должно случиться, — не в новолуние, а раньше.

… Вскоре Шанук оделся, взял копье и лук.

— Рыба нет. Шанук надо кормить Чиль.

Как было бы хорошо отправиться вместе с ним на охоту. Уман Ик’Чилю хотелось посмотреть, как добывает зверя этот северный народ. Но времени нет. И к лучшему, что Шанук уходит…

Юноша уже выбрался, было, из шалаша, но вдруг вернулся, кинулся к Уман Ик’Чилю, посмотрел долгим серьезным взглядом. Потом решительно снял с себя бесценное ожерелье и надел на Уман Ик’Чиля.

— Это великий дар, Шанук, — благодарно произнес Уман Ик’Чиль. И, поскольку такой подарок не должен был остаться без ответа, снял с руки свой нефритовый браслет, отдал Шануку. Тот что-то говорил ещё на своём языке — Уман Ик’Чилю, огню…