Елена Яковлева - Польша против СССР 1939-1950 гг.

• Название: Польша против СССР 1939-1950 гг.
• Автор: Елена Яковлева
• Издательство: Издательство "Вече"
• Жанр: История
• Год: 2007
• ISBN: 5-9533-1838-3

Книга рассказывает о непростых взаимоотношениях между Польшей и СССР в межвоенный период, борьбе польского подполья против СССР в 1939-1950 гг., об участии польских воинских формирований во Второй мировой войне. Автор опровергает многочисленные мифы о жестокостях советского режима в отношении поляков, об агрессивных планах, будто бы разрабатывавшихся СССР в отношении независимой Польши, о якобы бескомпромиссной борьбе Армии Крайовой и польского подполья с фашистами и многом другом.

---

При этом и Стрембоша, и других его братьев «по оружию», особенно задевает за живое тот факт, что с момента прихода Советов поляки перестали быть привилегированной частью общества и были в значительной мере устранены из аппарата власти. И, хотя в порядке объективности они также констатируют и открывшиеся одновременно с этим новые социальные и экономические возможности для белорусов и евреев, все равно продолжают твердить, что евреи заняли место поляков, а кроме того, оказывали активную помощь советским властям в высылке неблагонадежных элементов. А вот на то, что таковые, как это ни обидно, были и среди поляков, почему-то закрывают глаза. Увы, есть примеры, когда гордые сыны Польши сдавали своих так же, как и обвиняемые ими в измене евреи. Был даже некий поляк, который писал идолопоклоннические письма Сталину, что, однако, не помешало ему впоследствии поучаствовать в уничтожении еврейского населения в печально известном Едвабне. Так что жизнь, она все же поразнообразнее, чем картинка, открывающаяся из узких бойниц ретивых поборников исторической «справедливости».

И еще одно небольшое отступление, почти лирическое. По поводу установленного наконец авторства расхожего выражения «жидокоммуна». И установленного благодаря пану М. Калускому, с почти большевистской прямотой излагающему собственное видение событий 1939 г. Он, правда, признает, что большинство евреев в довоенной Польше не были коммунистами. Но было коммунистов среди евреев много, а евреев, сочувствующих советскому большевизму, еще больше. И потому и родился среди поляков термин «жидокоммуна»[67]. Так что, теперь уже нет никаких сомнений, с чьей «легкой» руки пошел гулять по свету этот, выражаясь модным новоязом, «слоган», а его творцам-распространителям только и осталось подать в суд на многочисленных нарушителей авторских прав, без устали эксплуатирующих их «интеллектуальную собственность». Впрочем, и тут им ненавистные Советы подножку подставили, поскольку главные потенциальные ответчики по данному делу схлопотали высшую меру еще на Нюрнбергском процессе.

Еще раз следует подчеркнуть, что практически во всех работах польских историков в той или иной мере, ясно или закамуфлировано, проглядывает главная претензия к «советским оккупантам»: поляки перестали быть привилегированной группой на «восточных» окраинах как в национальном, так и в социальном смысле. Что, безусловно, явилось шоком для самых широких слоев польского населения, независимо от его статуса. А особенно у тех, кто был связан со структурами прежней администрации. Именно они по вполне понятным причинам и зачастую оправданно вызывали наибольшее недоверие у новой власти, ибо считались ненадежными и даже враждебными. В то же время, вопреки громким заявлениям польских радетелей исторической справедливости, старательно подкрепляемым высказываниями репрессированных в период 1939-1940 гг. поляков, никакими национальными или расовыми подходами или предпочтениями советские органы, в отличие от гитлеровцев, в своих действиях не руководствовались. Подход был исключительно классовым, что доказывают и данные о национальном составе лиц, репрессированных в период 1940-1941 гг., приводимые самими же польскими исследователями, где фигурируют также и евреи, и украинцы, и белорусы, а конкретно: 50-60% поляков, 15% украинцев, 5% белорусов и ок. 30% евреев[68].

Что же касается чуть не поголовно записанных поляками в изменники евреев, то ими, как известно, «занимались» не только бойцы АК, но и озабоченные «окончательным решением» еврейского вопроса гитлеровцы. В результате евреям только и оставалось, что организовывать свои партизанские отряды и группы выживания в лесах Белоруссии, а потом и вовсе подаваться к советским партизанам. А так как польско-еврейский фронт для истинных патриотов Польши был не единственный — во враги польской нации автоматически записывались как отдельные лица, так и целые народы, считавшиеся коллаборантами уже потому, что посмели отнять у поляков их «законные» привилегии — евреи влились в дружную семью ненавистных «предателей», вместе с белорусами, украинцами и, конечно же, Советами. Добавим к этому, что против вышеназванных категорий заранее, морально и чуть ли не юридически, оправдывались все меры наказания и даже «возмездия», вплоть до уничтожения.

А теперь поговорим об украинцах, тем паче, что среди них, как водится, тоже немало «виновников» в бесчисленных польских бедах и невзгодах, а как же иначе? Сперва депутаты от украинских избирателей «...после начала войны... в польском Сейме декларировали лояльность в отношении польского государства... Организация украинских националистов (ОУН) отменила запланированное восстание против поляков на Западной Украине... Во Львове и Ходорове ОУН сражалась с Красной Армией...»[69] И это несмотря на то, что буквально в преддверии войны, в 1938 г., на Холмщине, поляки на всякий пожарный случай решили возобновить борьбу с православием, что по сути означало и борьбу с самими украинцами, а весной 1939 г. проводили очередное «замирение» украинских регионов, правда, в меньшем масштабе, чем в 1930 г. Но от всего этого, так надо полагать, польско-украинская «дружба» должна была только окрепнуть, а посему особенно поражает «неожиданное вероломство» украинцев, которые не просто поддерживали вступившие советские войска, но и разоружали солдат польской армии. Пришлось даже констатировать польским исследователям, что большинство украинцев было довольно падением польского государства; преобладание же среди нападающих представителей национальных меньшинств, а среди жертв — поляков придавало событиям на «восточных окраинах» антипольский характер. Особо отмечается и то, что украинцы, белорусы и евреи выступали против поляков потому, что те являлись опорой государственного аппарата[70].

Не меньше «сюрпризов» преподнесли полякам и белорусы. Ответили, так сказать, черной неблагодарностью на бесчисленные польские благодеяния. В том числе и мучительно-загадочным для польских историков радостным приветствием частей Красной армии с установкой триумфальных арок и вывешиванием красных флагов. А что самое обидное, при этом белорусы заодно и на самое святое замахнулись, возмущаются некоторые польские исследователи, а именно нагло украли «старопольский» обычай встречать с хлебом-солью. (Ну а поскольку точно такая же традиция почему-то имеется и у русских, неровен час и мы претензий дождемся, и, не исключено, что в цифрах со многими нулями, за моральный ущерб.) Ну а что касается неслыханного белорусского радушия, проявленного к «оккупантам», то здесь польские историки, поднатужившись, объяснение все же нашли, типа: а что с них возьмешь, с этих «дикарей», которые встречали Красную армию не только красными знаменами, но и хоругвями и церковными гимнами. Где им понять, что это не на темноту белорусского мужика указывает, а на то, что в приходе Красной армии он видел прежде всего возвращение России, которую помнил еще по дореволюционным годам.

Впрочем, не сами ли поляки отдельными своими высказываниями выражают ту же самую мысль? К. Иранэк-Осмецки, один из высших офицеров АК, свидетельствует: «Евреи, осевшие на восточных польских землях, сохранили со времени разделов (имеются в виду разделы Польши между Российской империей, Австрией и Германией. — Прим. авт.) странную — не поддающуюся логичному толкованию — симпатию к России»[71]. Хотя что ж тут удивительного, если пресловутый «национальный гнет» в Российской Империи не шел ни в какое сравнение с политикой полонизации в демократической Польше. Другое дело, что наступившие вслед за вступлением Красной армии советские преобразования не соответствовали воспоминаниям и ожиданиям, что, конечно же, не украсило оккупационную действительность. Наверное, многие их тех же белорусов испытали разочарование, убедившись, насколько советская Россия отличается от прежней, что же до поляков, то они между первой и второй вообще не делали разницы, ибо едва ли не поголовно страдали неизлечимой, несмотря на ход истории, болезнью, под названием «хроническая русофобия».

Известно, что сразу же после развала польского государства и в Белоруссии начались нападения на поляков. Факт, конечно же, прискорбный. «Кто становился жертвой этих эксцессов? С учетом политики довоенных властей, которые фаворизировали поляков, большинство... было польской национальности...» — пишет, к примеру, М. Вежбицкий. Правда, она все же иногда прорывается. Естественно, что оставшиеся на местах польские «силовики» как могли отвечали на выпады белорусов. Все тот же М. Вежбицкий, являющийся достаточно объективным исследователем, приводит в своих работах конкретный пример подобных действий со стороны поляков. Вспоминает один из уланов: «Когда эскадрон тронулся, я остался в охранении на пригорке, а когда догонял, у меня произошел случай с крестьянами, которые уже вышли из деревни с красными знаменами и хотели нас приветствовать, думая, что это большевики. Я прошелся по ним саблей в руке и несколькими выстрелами в воздух»[72].