Валерий Гитин - Эта покорная тварь – женщина

• Название: Эта покорная тварь – женщина
• Автор: Валерий Гитин
• Издательство: АСТ, Торсинг
• Жанр: Психология
• Год: 2003
• ISBN: 5-17-008286-Х, 966-7300-06-4

Книга не рекомендуется для чтения людям со слабыми нервами, отсутствием чувства юмора, а также собирающимся вступить в брак

---

-------------------------------------------------------

ИЛЛЮСТРАЦИЯ:

«Мало вынесла с собою Катерина Львовна в пестрядинном мешке ценных вещей и еще того меньше наличных денег. Но и это все, еще далеко не доходя до Нижнего, раздала она этапным ундерам за возможность идти с Сергеем рядышком дорогой и постоять с ним обнявшись часок темной ночью в холодном закоулочке узенького этапного коридора…

В этой большой партии в числе множества всякого народа в женском отделении были два очень интересные лица: одна — солдатка Фиона из Ярославля, такая чудесная, роскошная женщина, высокого роста, с густою черною косой и томными карими глазами, как таинственной фатой завешенными густыми ресницами; а другая — семнадцатилетняя востролиценькая блондиночка с нежно-розовой кожей, крошечным ротиком, ямочками на свежих щечках и золотисто-русыми кудрями, капризно выбегавшими на лоб из-под арестантской пестрядинной повязки. Девочку эту в партии звали Сонеткой.

Сонетка имела вкус, блюла выбор и даже, может быть, очень строгий выбор: она хотела, чтобы страсть приносили ей не в виде сыроежки, а под пикантною, пряною приправою, с страданиями и с жертвами; а Фиона была, русская простота, которой даже лень сказать кому-нибудь: «прочь поди» и которая знает только одно, что она баба. Такие женщины очень высоко ценятся в разбойничьих шайках, арестантских партиях и петербургских социально-демократических коммунах…

С первых же дней совместного следования соединенной партии от Нижнего к Казани Сергей стал видимым образом заискивать расположения солдатки Фионы и не пострадал безуспешно. Томная красавица Фиона не истомила Сергея, как не томила она по своей доброте никого. На третьем или четвертом этапе Катерина Львовна с ранних сумерек устроила себе, посредством подкупа, свидание с Сережечкой и лежит не спит: все ждет, что вот-вот взойдет дежурный ундерок, тихонько толкнет ее и шепнет: «беги скорей». Отворилась дверь раз, и какая-то женщина юркнула в коридор; отворилась и еще раз дверь, и еще с нар скоро вскочила и тоже исчезла за провожатым другая арестантка; наконец дернули за свиту, которой была покрыта Катерина Львовна. Молодая женщина быстро поднялась с облощенных арестантскими боками нар, накинула свиту на плечи и толкнула стоящего перед нею провожатого.

Когда Катерина Львовна проходила по коридору, только в одном месте, слабо освещенном слепою плошкою, она наткнулась на две или три пары, не дававшие ничем себя заметить издали. При проходе Катерины Львовны мимо мужской арестантской, сквозь окошечко, прорезанное в двери, ей послышался сдержанный хохот.

— Ишь, жируют, — буркнул провожатый Катерины Львовны и, придержав ее за плечи, ткнул в уголочек и удалился.

Катерина Львовна нащупала рукой свиту и бороду; другая ее рука коснулась разгоряченного женского лица.

— Кто это? — спросил вполголоса Сергей.

— А ты чего туг? с кем ты это?

Катерина Львовна дернула впотьмах повязку с своей соперницы. Та скользнула в сторону, бросилась и, споткнувшись на кого-то в коридоре,

полетела.

Из мужской камеры раздался дружный хохот.

— Злодей! — прошептала Катерина Львовна и ударила Сергея по лицу концами платка, сорванного с головы его новой подруги.

Сергей поднял было руку; но Катерина Львовна легко промелькнула по коридору и взялась за свои двери. Хохот из мужской комнаты вслед ей повторился до того громко, что часовой, апатично стоявший против плошки и плевавший себе в носок сапога, приподнял голову и рыкнул:

— Цыц!

Катерина Львовна улеглась молча и так пролежала до утра. Она хотела себе сказать: «не люблю ж его», и чувствовала, что любила его еще горячее, еще больше. И вот в глазах се все рисуется, все рисуется, как ладонь его дрожала у той под ее головою, как другая рука его обнимала ее жаркие плечи.

Бедная женщина заплакана и звала мимовольно ту же ладонь, чтобы она была в эту минуту под ее головою и чтоб другая его же рука обняла ее истерически дрожавшие плечи.

— Ну, одначе, дай же ты мне мою повязку, — побудила ее утром солдатка Фиона.

— А, так это ты?..

— Отдай, пожалуйста!

— А ты зачем разлучаешь?

— Да чем же я вас разлучаю? Неш это какая любовь или интерес в самом деле, чтоб сердиться?»

НИКОЛАЙ ЛЕСКОВ. Леди Макбет Мнепскою уезду

--------------------------------------------------------

КСТАТИ:

«Любовь одна, но подделок под нее — тысячи».

ФРАНСУА ЛАРОШФУКО

Аренами любви и ее суррогатов всегда были и женские монастыри.

Отличие их эгрегоров от тюремных состоит лишь в том, что в этом случае энергия похоти сочетается не с волнами тревожности, характерной для преступниц, а с волнами религиозной экзальтации, пожалуй, гораздо более сильными, чем первые, о чем свидетельствуют многие факты массового психоза в женских монастырях.

АРГУМЕНТЫ:

«Бешенство очень часто имеет своим источником какую-нибудь любовную историю, как это видно на примере эпидемии, вспыхнувшей в 1550 году в Бригитском монастыре в Ксанфе.

Весьма интересны случаи, происшедшие со священниками Gaufridi из Марселя и Grandier’oM из Людена. Истеричные монахини неоднократно жаловались на то, что эти священники соблазнили их. Дело Grandicr’a сильно осложнилось благодаря личной неприязни, которую питали к этому тщеславному и высокомерному пастору Св. Петра все его коллеги. Для этого баловня и любимца всех Люденских женщин роковым оказался тот факт, что урсулинки тамошнего монастыря всячески желали иметь его в качестве своего духовника и вместе с тем никак не могли добиться этого. Слух о его стойкости и непорочности проник в монастырь, и все его обитательницы были охвачены сильным желанием узнать этого человека. Он безраздельно господствовал в их мыслях, несмотря на то, что они его совершенно не знали.

Многочисленные монахини, сильно расположенные к истерии и нимфомании, очень скоро пришли к той мысли, что их непреодолимое влечение к Grandier'y объясняется особой чародейской силой, с помощью которой он покоряет их сердца.

Но, дав простор этому предположению, монахини не остановились на нем; они пережили момент обладания и совокупления с инкубом в образе Grandier'a. Противникам Grandier’a не стоило уже большого труда раздуть это и без того сильно разгоревшееся пламя. Они всячески старались поддерживать среди монахинь враждебное отношение к Grandier'y. пользуясь различными эксорцизмами, т. е. формулами, которые произносились с целью изгнания дьявола из человеческой души. Они шпионски выведывали у монахинь мельчайшие подробности их бешенства; материал же они получили самый богатый, благодаря пышной фантазии этих женщин. В те моменты. когда надвигались приступы бешенства, монахини произносили самые мерзкие слова, вели себя самым бесстыдным образом, несмотря, или, вернее, именно в силу этих эскорцизмов, которые страшно возбуждали их вместо того, чтобы успокаивать.

Так продолжалось несколько лет. Кончилось тем, что ему вметши в вину союз с дьяволом и колдовство, и он, подобно Gaufridi, был приговорен к сожжению. С его смертью бешенство, однако, не прекратилось; по истечении нескольких лет оно начало постепенно исчезать».

МАКС ФРЕЙМАРК. Оккультизм и сексуальность

Недаром же многие мудрецы настоятельно советуют поддаваться искушению, так как все попытки избежать его чреваты одними неприятностями и, кроме того, безрезультатны, как попытки страуса спрятаться от преследователей, зарыв голову в песок.

КСТАТИ:

«Лучше кол, чем красавица; мало кто спасется от нее. Железо, сгорая в огне, медленно превращается в золу; так же твердые характером мужи гибнут от связи с женщиной».

КАБИР, индийский мудрец XV века

Случаи, подобные описанному Фреймарком, разумеется, имели место, и довольно часто, однако, как правило, монастырская сексуальная жизнь была не столь умозрительной.

-------------------------------------------------------

ИЛЛЮСТРАЦИИ:

* «Я знаю монастырь дев-весталок; когда однажды я спросил одного их соседа об их скромности и воздержании, он мне ответил, что во всей обители нет ни одной непорочной девы, кроме той, которая до сих пор считалась непорочной, так как еще не рожала, но что он, впрочем, сомневается в ее девственности.

Все же остальные — матери, а некоторые имеют многочисленное потомство, особенно самая главная девица (наши называют ее аббатиса). Другой шутник прибавил: «Конечно, если бы она не становилась так часто матерью, то, по их статутам и правилам, ее прогнали бы с должности».

* «Один монах пришел в монастырь дев-весталок. После того, как они его приветливо приняли, он, в благодарность за это, стал проповедовать веру и учение Христа. И так как своим красноречием он укрепил их в добродетели, то на ночь они его, как очень почитаемого человека, поместили в своем общем помещении.