Сборник - Лучшее за год: Научная фантастика. Космический боевик. Киберпанк

• Название: Лучшее за год: Научная фантастика. Космический боевик. Киберпанк
• Автор: Сборник
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2005
• ISBN: 5-352-01543-2

Лучшее за год: Научная фантастика. Космический боевик. Киберпанк: Антология современной зарубежной прозы (2004) / Под ред. Г. Дозуа; Пер. с англ. К. Васильева, А. Гузмана, В. Двининой и др.

The Year’s Best Science Fiction: Twenty-First Annual Collection (2004). Edited by Gardner Dozois

Ежегодные сборники “The Year’s Best”, выходящие в США уже более пятнадцати лет, публикуют повести, рассказы, эссе, отобранные по всему миру, и попасть в число их авторов не менее престижно, чем завоевать Всемирную премию фэнтези или «Небьюлу».

Гигантские звездолеты, беззвучно глотающие парсек за парсеком в бескрайней ночи, роботы, похожие на неуклюжих бронированных крабов, запутанные лабиринты «киберпространства», странные механизмы, дающие людям власть над самим Временем. Согласно западной традиции все вместе это называется “Science Fiction”, научной фантастикой. На страницах ежегодной антологии Гарднера Дозуа собраны лучшие образчики этого направления. Самые удачные рассказы ведущих авторов, работающих в жанре киберпанка, антиутопии, космического боевика, – Гарри Тертлдава, Майкла Суэнвика, Джона Варли, Вернора Винджа и многих других. Впервые знаменитая антология выходит на русском языке. Двадцать девять блистательных образцов малой прозы помещены под одной обложкой с целью познакомить читателя с наиболее яркими новинками жанра.

Уильям Бартон «Полет на космическом корабле», Джон Кессел «Все это правда», Чарльз Стросс «Бродячая ферма», Стивен Попкес «Лед», Нэнси Кресс «ЭЙ-ЭС», Джон Варли «Звонарь», Джудит Моффетт «Медвежонок», Говард Уолдроп «Позвать по имени», Кристина Кэтрин Раш «Шестнадцатое июня у Анны», Уолтер Джон Уильямс «Зеленая Леопардовая Чума», Паоло Бачигалупи «Девочка-флейта», Джек Скиллингстед «Мертвые миры», Майкл Суэнвик «Король-Дракон», Пол Мелко «Любовь одиночек», М. Шейн Белл «Аномальные структуры моих грез», Вернор Виндж «Куки-монстр», Гарри Тертлдав «Джо Стил», Джеф Райман «Дни рождения», Джон К. Райт «Неспящий в ночи», Джеймс Ван Пелт «Долгий путь домой», Джеффри А. Лэндис «Глаза Америки», Кейдж Бейкер «Добро пожаловать на Олимп, мистер Херст», Роберт Рид «Во мраке времени», Уильям Шанн «Чудодейственное средство», Доминик Грин «Ментагра», Пол Ди Филиппо «И сбежала вилка с тарелкой вослед», Терри Доулинг «Ликвидаторы», Ник Дикарио «Змееголовник», Терри Биссон «Дорогое аббатство».

---

Роузтраш потратила столько денег, чтобы послать меня сюда. Если я вернусь ни с чем, других шансов у меня не будет.

– Но почему? Все, что я говорил, сущая правда.

– А значит, благодаря тому, что я ее знаю, у меня в течение ближайших сорока лет будут определенные преимущества, не так ли?

– Не глупите. Ваш завтрашний день ничуть не лучше вчерашнего. – Одно из первых правил в нашем деле – действовать незаинтересованно, а я нарушил его. Мне было очень важно, прислушается он к моим словам или нет. Все дело было в моем финансовом положении. Я ткнул в сторону кают, где спали Кернер с семейством. – После сегодняшнего вечера все только ухудшится. Вы отбрасываете свой единственный шанс изменить судьбу. Хотите заложить свой талант людям вроде Чарльза Кернера? Продать себя ради одобрения тех, кто никогда вас не поймет?

Уэллс развеселился.

– Кажется, вы принимаете все слишком близко к сердцу, как вас там… Детлев? Детлев, почему для вас это так важно? – Он не столько спрашивал меня, сколько рассуждал вслух. – Ведь вы просто выполняете поручение. Меня вы толком не знаете. Но вкладываете в это всю свою душу. Я могу истолковать это так, что вам на самом деле нравятся мои фильмы. Я польщен, конечно. Или же вас беспокоит судьба режиссера в мире бизнеса. Но ведь вам каждый день приходится вращаться в мире бизнеса. Выслушайте мое предложение: вы не забираете меня в будущее, вместо этого сами остаетесь тут со мной. Я сомневаюсь, что художник может добиться успеха вне своей эпохи. Я родился в тысяча девятьсот пятнадцатом году. Как же я смогу понять две тысячи сорок восьмой год, не говоря уже о том, чтобы создавать фильмы в той далекой эпохе? С другой стороны, вы неплохо ориентируетесь в нашем времени. Вы говорите, что вам известны все трудности моей будущей жизни. Могу поклясться, что и всю историю двадцатого века вы знаете ничуть не хуже. Подумайте о преимуществах, которые вы получаете! Несколько правильных вложений, и вы становитесь богачом! Хотите снимать фильмы, будем делать это вместе! Вы можете стать моим партнером! С вашим знанием будущего мы сможем основать собственную студию и финансировать ее!

– Я агент по поиску талантов, не финансист.

– Агент по поиску талантов – что ж, это тоже можно будет использовать. Вы должны знать, кто в ближайшие тридцать лет станет известным актером или актрисой. И мы будем первыми выходить на них. Будем подписывать с ними эксклюзивные контракты. Через десять лет мы станем первыми в кинобизнесе!

Он быстро подошел к столу, поставил передо мной стакан и наполнил его.

– Знаете, если бы вы мне не сказали, я и не подумал бы, что вы не простой официант. Вы и сами неплохой актер, так ведь? Умеете менять внешность. Яго, нашептывающий мне на ухо. Прекрасно, это тоже можно использовать. И не говорите, Детлев, что в будущем нет таких моментов, которых и вы хотели бы избежать. Вот ваш шанс. Мы можем вместе распрощаться с чарльзами кернерами этого мира, а еще лучше, добиться успеха в их мире и утереть им нос!

Это было что-то новенькое. Мне и раньше оказывали сопротивление, велели убираться прочь, часто я сталкивался с паникой и неверием. Но еще никогда намеченный нами кандидат не пытался уговорить меня самого сменить эпоху.

И самое главное, в словах Уэллса было немало здравого смысла. Если бы я смог доставить его в будущее, то существенно поправил бы свои дела, но этому, похоже, не суждено было случиться – не очень-то он рвался туда. А все, о чем я говорил ему: отсутствие родственных связей, сложности с работой, мрачные перспективы – все это можно было с успехом применить и ко мне в 2048 году. А из будущего никто никогда не сможет прибыть сюда за мной, даже если захочет. Буду иметь возможность делать фильмы с Орсоном Уэллсом, а потом и без него.

Я, не отрываясь, смотрел на коробку с «Эмберсонами», стоявшую на столе. Пробовал урезонить себя. Ведь мне была известна биография Уэллса. Да, его оставляли близкие и друзья, но когда ему было нужно, он использовал, а потом бросал самых преданных друзей. Любовь он признавал лишь на своих условиях.

– Спасибо за предложение, – ответил я. – Но я должен вернуться. Поедете со мной?

Уэллс сел рядом. Улыбнулся.

– Думаю, вам придется сказать своему начальству, или кто там вас послал, что я оказался крепким орешком.

– Будете жалеть.

– Увидим.

– Я и так уже знаю. Я ведь показал вам.

Уэллс помрачнел. И сказал каким-то отстраненным голосом:

– Да, это было очень интересно. Но больше нам с вами говорить не о чем.

Итак, провал. Я очень хорошо представлял, что меня ждет по возвращении. Оставался один-единственный шанс для спасения репутации.

– Тогда, если не возражаете, я возьму с собой это. – И я потянулся через стол к коробке с «Эмберсонами».

Уэллс на удивление прытко ринулся вперед, выхватил коробку прямо у меня из-под носа, прижал ее к себе и сказал, покачиваясь на ногах:

– Нет.

– Ну же, Орсон. Почему не отдать нам фильм? Спустя сто лет после просмотра изрезанного фильма в Помоне никто так и не видел вашего шедевра целиком. Это Святой Грааль среди утраченных фильмов. Почему вы не хотите отдать его миру?

– Он мой.

– Но если вы его отдадите, он все равно останется вашим. Вы же снимали его, чтобы им восхищались люди, чтобы он тронул их сердца. Подумайте о…

– Я скажу вам, о чем следует думать, – прервал меня Уэллс. – Думайте вот об этом.

Он взял коробку за тонкие проволочные ручки, развернулся, замахнулся ею, как метатель молота, и выбросил за борт. При этом он споткнулся и еле удержался за поручень борта. В лунном свете коробка взлетела в воздух и, с плеском упав в воду, тут же исчезла.

Когда в квартиру пришла Мойра, я работал с видеоредактором. Она даже не постучала в дверь, она вообще никогда этого не делала. Я допил остатки джина, задержал на экране изображение Анны Бакстер и повернулся на стуле в сторону Мойры.

– Боже мой, Дет, ты когда-нибудь разберешь свои вещи? – Она окинула взглядом нагромождение коробок в комнате.

Я направился на кухню, чтобы налить еще джина.

– Это зависит от того, не соберешься ли ты снова выселять меня.

– Ну, ты ведь знаешь, что это не я, – запротестовала она. – Не я, а Виджей. Он все время за мной следит. – Она прошла за мной на кухню. – Это тот самый джин из двадцатого века? Дай попробовать. – Она внимательно осмотрела сморщенный лайм, лежавший на подоконнике над раковиной с самого моего возвращения из 1942 года, положила его назад и сказала: – К тому же ты расплатился.

Да, пока. Роузтраш не стала брать меня к себе на постоянную зарплату. Когда я вернулся без Уэллса, она впала в ярость, хотя, кажется, ей такое удовольствие доставляло унижать меня, что уже одно это, я думаю, возмещало ее затраты. В ее тоне при разговоре со мной звучали одновременно и снисхождение, и презрение; я сам был неудачником, но мне же еще доставалось и за неудачника Уэллса.

По мнению Роузтраш, то, что Уэллс отказался от моего предложения, только доказывало, что у него кишка тонка.

– Он трус, – сказала она мне. – Если бы он поехал с тобой, ему пришлось бы стать гением, которого он всегда из себя изображал. И здесь уже ему было бы не отвертеться. Но вся его гениальность – это просто ловкость рук.

Я ничего не сказал ей о том, что предложил мне, в свою очередь, Уэллс. Я не спорил с ней, это была моя плата за то, что она давала мне работу.

С помощью редактора я восстанавливал «Великолепных Эмберсонов». Когда Уэллс выбросил за борт единственный полный экземпляр фильма, он тем самым, конечно, затруднил мою работу, но все же кое-что сделать я мог. Негативы вырезанных кусков сохранились в архивах RKO до декабря 1942 года, так что перед возвращением назад я успел-таки их выкрасть. Конечно, Роузтраш не интересовали «Эмберсоны», ей нужен был Уэллс. Голливуд всегда думал только о практических результатах; черно-белый фильм столетней давности мог заинтересовать лишь горстку критиков и фанатов, даже несмотря на сделанную мною рекламу. И все же я надеялся, что с его помощью смогу заново начать карьеру.

А может, у меня были и другие причины. Я не редактировал фильмы с тех самых пор, как двенадцать лет тому назад распрощался с мыслью стать режиссером, и только сейчас понял, насколько мне не хватало такой работы – когда своими руками создаешь настоящее произведение искусства. В восстановленном виде из «Эмберсонов» получился великолепный, душераздирающий и печальный фильм. В нем рассказывалась история упадка старинного торгового рода, который погубили прогресс, неудачи, слепое упрямство и автомобиль. Это был первый талантливый фильм о разрушительном действии технического прогресса на взаимоотношения людей в обществе и вместе с тем человеческая трагедия и история несчастной любви. В основе сюжета лежала история жизни Джорджа Минафера, испорченного молодого богача, погубившего себя и приносившего всем окружавшим его людям одни лишь несчастья.