Владимир Плахотин - Браслет

• Название: Браслет
• Автор: Владимир Плахотин
• Жанр: Научная Фантастика

Не читайте эту книгу!

Почему? Да потому, что во всех изменениях, которые претерпела наша планета за последние годы, виноват я. А если виноват, значит, намерен каяться. А это мало кому интересно.

Вы, конечно, когда обо всём узнаете, будете пинать меня ногами и кричать: "Сволочь!", "Мерзавец!" Но - не спешите с выводами. Может, мне и самому противно то, что у меня получилось. Я-то представлял себе всё совершенно иначе. И тяжкое бремя ответственности, что легло теперь на мои хилые плечи, совсем меня не радует.

В принципе, моего желания с самого начала никто и не спрашивал. Развернули, дали пинка под зад и - меня понесло! Отказаться я тогда, конечно, мог. В любой момент. Но открывшиеся перспективы настолько ослепили меня, что я позабыл обо всём. А когда пришла пора подводить первые итоги, над событиями я уже был не властен. Мог только слегка их корректировать, чтобы всё не так страшно выглядело.

Хотя, если бы я не воспользовался предоставленными мне возможностями, любой же из вас назвал бы меня придурком.

Однако, обо всём по порядку...

Как это ни нудно и противно, а начинать мне придётся издалека, с доисторических блаженной памяти семидесятых.

Да-да, именно тогда всё и произошло, когда я, обычный рядовой человечек, ничем особым не выделявшийся из общей серой массы, вдруг да и обрёл невиданную мощь в своё свободное распоряжение. Опять-таки, повторяю, всё случилось без моего на то соизволения. Образно говоря, перст Божий, бродивший по Вселенной в поисках жертвы, вдруг упёрся прямо в мою лысину, и вяло текущая серая обыденность в одно мгновение преобразилась для меня в сверкающий калейдоскоп!

Короче, те, кому всё это не интересно, могут сразу отложить книгу в сторону, а я начинаю...

---

       - А ты посмотри туда, - кивнул он на прозрачную стену.

       Я посмотрел. "Берлога" опустела. Окно было распахнуто настежь и ветер трепал грязную занавеску.

       - Они ушли, что ли?

       - Ага! - ехидно хихикнул Пашка. - Туда! Через подоконник!

       - Ты хочешь сказать...

       - Именно это я и хочу сказать, - серьёзно сказал Санька. - Видел бы ты, как они переживали, как метались по комнате, заламывая руки! Натуральное кино! Я бы подумал, что они притворяются, если б и нас с Пашкой не зацепило.

       - Во-во! - хрюкнул тот, стоя возле стены и брезгливо разглядывая опустевший притон. - Я думал, крыша съедет от кайфа! - Он повернулся ко мне и со странным выражением оглядел меня с ног до головы: - С тобой теперь опасно дело иметь!..

       - Они, что же?.. - промямлил я, медленно осознавая ужас произошедшего. - В окно выпрыгнули?!

       - Ты что-то совсем тормозить стал! - удивился Пашка и они с Санькой переглянулись.

       - Так ведь их же спасать надо! - подхватился я, но Санька крепко схватил меня за руку и усадил на место: - Сиди! Как сказал Пал Ксанч: "Много чести!" Будем считать это побочным эффектом нашего эксперимента.

       - Да ты что?! - возмутился, не оставляя попыток встать с кресла.

       - А то! - припечатал Санька довольно жёстко. - Ты что же, теперь каждому бомжу на выручку будешь кидаться, если он станет от угрызений совести загинаться?

       - А как же иначе?

       - Ну, знаешь ли! Христос, и тот был более разборчив в своих благодеяниях!

       - Да ты-то почём знаешь?!

       Я всё-таки встал, открыл проход в "берлогу" и, переступая через горы мусора, подошёл к окну. Перегнувшись через подоконник, я глянул с высоты девятого этажа. Далеко внизу, на асфальте, распластались наши старые знакомые. Вокруг них толпился народ, оживлённо обсуждая происшествие. Многие размахивали руками, кричали и показывали вверх.

       - Я бы не стал этого делать, - донёсся до меня приглушённый расстоянием голос Саньки.

       Он был прав: меня заметили и, как по команде, подняли головы кверху. Я запоздало отшатнулся от окна и захлопнул раму.

       - И этого я бы не стал делать, - так же сдержанно заявил Санька.

       Я уже и сам понял, что сглупил. Поди теперь докажи, что ты не верблюд, и что в комнате после ЧП никого не было! Улика неопровержимая! И куча свидетелей. А под подозрение подпадают все соседи. И Санька в том числе.

       Я совсем растерялся:

       - Ну и что теперь будем делать?

       - Когти рвать! - гыгыкнул Пашка. - Чего же ещё? Пока не замели.

       Я вдруг вспомнил сцену с драконом, испохабившим Настину квартиру и "на закусь" хряпнувшим соседскую бабулю по темечку оконной рамой. Ситуация повторялась. Тогда мне тоже пришлось поспешно уносить ноги, как нашкодившему щенку.

       - А ты говоришь: "Купаться"... - задумчиво пробормотал я, возвращаясь в Санькину комнату и гася за собой экран.

       - Чего? - удивился Санька.

       - Ничего. Это я так, мысли вслух... Ну и куда же мы теперь?

       - Ко мне, конечно! - уверенно сказал Пашка. - Там наши женщины, небось, уже с базара вернулись!

       Меня словно кипятком обдало: я же канал сообщения с Пашкиной хибарой закрыл!!!

       И случилось это в тот момент, когда я в азарте демонстрировал Саньке конец света!

       Моля Бога, чтобы всё обошлось, я открыл проход в Пашкины апартаменты и буквально впрыгнул туда первым.

       Тишина. Только на стенке тикают часы, да в печке потрескивают догорающие угли.

       Никого.

       - Рано им ещё, наверное, - предположил Санька, с любопытством осматриваясь.

       - Да я бы не сказал... - Пашка посмотрел на часы: - Какой базар в такое время?

       Часы показывали без десяти двенадцать.

       - Может, зашли к кому? - попытался успокоить меня Санька. - Или по магазинам? - Он переглянулся с Пашкой и тот преувеличенно бодро поддакнул:

       - А чё? Может быть! Денег-то теперь - завались! Карман чешется!

       Но их игра меня вовсе не успокоила. Душа предчувствовала беду.

       - Рынок далеко? - сдерживая дрожь в голосе, спросил я.

       - Да нет, в двух шагах...

       - Прошвырнёмся?

       - В принципе, я бы тоже не против, - замялся Санька. - Только приодеться бы?..

       Он глазами указал на то место, где за минуту до этого светился экран и который я выключил, как только Пашка, шедший последним, переступил порог.

       - А... Да-да... - рассеянно кивнул я и вновь открыл проход.

       Санька живо занырнул туда.

       - И чего ты так разволновался? - напяливая на себя нечто среднее между фуражкой и лыжной шапочкой, неумело пытался успокоить меня Пашка. - Всё будет нормально!

       - Дай-то Бог...

       Уверенности его я не разделял.

       Со стороны экрана послышались голоса. Санькин и ещё чей-то. Женский. Разговор шёл на повышенных тонах. Мы с Пашкой переглянулись и он прошипел:

       - Влипли!.. Понесла ж его нелёгкая!..

       - Не сообразили... Можно было бы самим сляпать ему что-нибудь приличное...

       - Во-во! - шепнул Пашка, опасливо заглядывая за край экрана. - Ты хоть ворота сдвинь поуже... Чтоб не так явственно...

       Я сузил экран до размеров обычной двери. Чтоб только человеку пройти.

       Но всё оказалось не так страшно: просто вернулась жена Саньки. Он с виноватым видом выглянул из-за двери, ведущей в прихожую, и попросил:

       - Володь, секундочку, я сейчас...

       Он уже был при параде.

       - С кем это ты? - услышали мы удивлённый возглас Санькиной супруги и из-за его плеча выглянуло довольно симпатичное женское лицо.

       "Господи! - заныло в груди. - Как же невовремя!"

       Но отступать было поздно. И мы с Пашкой, как были в верхней одежде, протиснулись в Санькину комнату.

       И без того крупные глаза молодой женщины сделались от удивления ещё больше, когда она увидела окантованный светящейся рамкой проём в стене, которого (она знала это совершенно точно!) быть не могло, и нас, выходящих из этой новоявленной двери.

       - О-о-оль! - простонал убитый Санька. - Ну некогда с этим сейчас!..

       - Как это - "некогда"? - быстро обрела Ольга способность говорить. - У нас гости, а ты их прячешь от меня?

       Она проскользнула между притолокой и раздосадованным мужем и медленно подошла, я бы даже сказал - подкралась к нам, внимательно нас разглядывая, словно музейные экспонаты.

       Это была молодая и красивая светловолосая женщина лет двадцати пяти. Во всяком случае, она выглядела на этот возраст. Крупные глаза, маленький, чуть вздёрнутый носик и капризно изогнутые припухлые губы изобличали натуру, подверженную частым сменам настроения. Высокий лоб, прикрытый непокорным локоном, нисколько не портил общего впечатления. Скорее, даже наоборот, добавлял её образу некоторую мечтательность и интеллигентность. Ладная фигурка угадывалась в её кошачьих движениях, хотя она и не успела снять пальто с воротником какого-то рыжего пушного зверя.

       Жеманничая, она протянула мне пухлую ручку, и, несколько растягивая слова, произнесла:

       - Оля. - И, не давая мне раскрыть рта, прощебетала: - А вы, надо полагать, тот самый Володя? Мне Саша рассказывал о вас много замечательного. Так, значит, вот вы какой? - И она откровенно оглядела меня с головы до ног, будто пыталась на глаз определить, чем же это таким я отличаюсь от остальных шести миллиардов?

       Я держал поданную ею руку и не знал, что с ней делать? Сначала было по привычке легонько пожал, потом сообразил, что так не поступают, а как, я не знал, и потому, после недолгого замешательства, наклонился и приложился к руке губами.

       - Ой, ну что вы! - рассмеялась она мне в лысину и лёгким движением отняла руку. - Какие там церемонии?!

       Потом, всё-таки не найдя во мне разительных отличий от рода человеческого, она обратилась к Пашке. Он переминался у меня за спиной и открылся для обозрения, лишь когда я согнулся буквой "зю".

       - А вы, я думаю... Павел? - после небольшой паузы припомнила она. Пашка кивнул с такой готовностью, что я встревожился за его голову. Ольга также прошлась по нему оценивающим взглядом и неожиданно прыснула в кулачок, обернувшись к мужу: - Три мушкетёра!

       Санька наблюдал всю эту сцену с кислым видом. Я подмигнул ему: ничего, мол, всё путём.

       - Я не поняла, - капризно изогнула бровь его супруга. - Вы куда-то собрались? Разве вы у нас не погостите?

       - Оля! - цыкнул на неё Санька. - Я ж тебе говорил: у человека беда стряслась, надо срочно выручать!

       Ответом ему был взгляд, полный недоверия. Она подошла к проёму в стене и с некоторой опаской заглянула туда.