Ольга Голотвина - Хранитель

• Название: Хранитель
• Автор: Ольга Голотвина
• Издательство: Издательский дом "Ленинград"
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-906017-06-2

О чем должен думать беглый раб и разбойник, если его приняли за знатного господина из Клана Сокола и торжественно преподнесли ему власть над пограничной крепостью? Правильно. О том, куда бы удрать, пока не раскрылась ошибка.Но как бежать, если под стенами уже встала вражеская армия, а защитники крепости смотрят на тебя как на единственную надежду? Хочешь не хочешь, приходится иметь дело и с вражеским войском, и с чудовищными Подгорными Тварями, и с могущественным чародейством… и с законами, придуманными людьми… Есть ли время любоваться на экзотические диковины Наррабана, когда древняя тайна, способная изменить лик мира, может попасть в недобрые руки?..И пусть ему предстоит встретить старых врагов и нажить новых, пусть недружелюбная к чужакам заморская страна преподносит на каждом шагу новые опасности - что это меняет? А значит - вперед, воин!

---

Угрюмое выражение исчезло с лица парня. Он плюхнулся на кровать и засвистел «Зимнюю песню бродячего актера»:

Мне приют за песню дайте
Хоть до ласточек в саду!
На мороз не выгоняйте -
По весне я сам уйду…

Песня была жалобная, но Орешек высвистывал ее с веселым вызовом.

Если бы в этот момент его увидел Илларни, он тяжело вздохнул бы. Мудрый старик знал, что легкомыслие и беспечность могут выглядеть мило и обаятельно, но сжирают человеческую душу так же беспощадно, как лень и ложь…

Всю жизнь за Орешка принимали решения другие: Илларни, Раушарни, Вьямра, Аунк. Единственным самостоятельным поступком была отчаянная попытка разыскать хозяина, хотя проще и спокойнее было бы остаться в мирной и доброй семье пекаря (кстати, Орешек и сам не раз говорил себе это, укладываясь спать на промерзлую землю у разбойничьего костра).

А теперь парень безуспешно пытался внушить самому себе серьезность положения, в которое он вляпался обеими ногами. Высокая ответственность… триста солдат, ожидающих приказов… больше сотни жителей «городка», о которых надо заботиться…

«И зеленоглазая красавица, которая смотрит на тебя с восторгом и любовью!» - вильнули в сторону дерзкие мысли.

И больше в этот вечер Орешек не мучил себя тяжкими раздумьями.

22

- Что ж, Шайса, пока все идет прекрасно. Нуртор собирает войска, да как быстро-то собирает! Неплохой вождь - энергичный, с твердой рукой…

- У него все было готово заранее, господин мой. Нуртор давно мечтал напасть на Грайан. Наш колдунишка его к этому только подтолкнул.

- Ты прав. Он держал, так сказать, воинов с мечами за плечами. Бросок на юг у него тоже много времени не займет…

- Король решил не ждать, пока прибудут властители замков со своими отрядами. Двинется на крепость с собственным войском и с тем ополчением, какое успел согнать. Остальные силы подойдут позже…

- Разумно. Сколько воинов сейчас под его рукой?

- Около двух тысяч, из них полторы тысячи - ополченцы.

- Для Найлигрима этого за глаза хватит, если еще учесть помощь нашего грозного мага. С крепостью Нуртор провозится… скажем, двое суток…

- А если и дольше - не страшно, лишь бы Джангилар не прознал об осаде раньше времени.

- Дольше? Что за вздор, почему «дольше»? Крепость, конечно, сильная, но против армии Нуртора… а главное, против Подгорных Людоедов… Вот ты, Шайса, будь ты в этой крепости дарнигаром, чем бы остановил атаку Людоедов?

- Ну, катапульты, «небесный огонь»… людей бы всех согнал на стены…

- Стой! С чего ты приплел «небесный огонь»? Где бы ты раздобыл его в своей захолустной крепостишке?

- В своем арсенале раздобыл бы. Две бочки.

- Две боч… О тень Хозяйки Зла! Неужели у них в арсенале есть…

- Разве зеркало не сказало этого моему господину?

- Зеркало? Ха! Оно показывает то, что само считает нужным! Я могу управлять им лишь тогда, когда мой разум вселяется в чье-то тело - человека, зверя, птицы…

- Человека? Мой господин может и человека подчинить приказу своей мысли? Любого?

- Отвечу, хотя ты мог бы и сам догадаться… Если бы я умел диктовать свою волю любому человеку, вселяться в него, принимать его облик… О-о, я не тратил бы время на нелепые войны! Нет, мне подвластны немногие: обессиленные тяжкой болезнью или безумцы… Но это пустая болтовня. Что ты говорил о «небесном огне»?

- В прошлом году мой господин посылал шпионов в силуранское приграничье. Я позволил себе дерзость: добавил приказание побывать во всех трех крепостях, осмотреться, принюхаться…

- Ты бесценный человек, Шайса!

- В Найлигрим еще при покойном Бранларе были доставлены две бочки этого зелья. Их заперли в подземном ярусе, в одном из пустующих казематов. «Небесный огонь» ни разу не был использован во время осад крепости.

- Не хотели тратить драгоценный состав на мелкие заварушки, да? Что ж, у них не будет возможности использовать его в серьезной передряге. Зелье должно быть уничтожено!

- Но, господин, это же будет прямым предупреждением Хранителю крепости! Если он не последний дурак, непременно пошлет гонца в столицу: «У нас побывал лазутчик, обстановка тревожная…»

- Никаких лазутчиков! Это будет несчастный случай, в котором нельзя обвинить Силуран. Тот, кого я пошлю, вообще не человек.

- Подгорный Людоед?

- Нет, конечно. Слишком тонкая работа для этих кровожадных дурней. За дело возьмется грозная красавица, поражающая врага молниями…

* * *

В ночном подземелье было холодно и темно, не горели факелы по стенам, ничьи шаги не отдавались эхом под черными сводами. И все же мертвой, глухой тишины не было в подземном ярусе крепости Найлигрим. Скрипуче повизгивали дерущиеся крысы, потрескивали от времени деревянные стойки в арсенале и полки в хранилище продовольствия.

Чуткое ухо расслышало бы еще один звук: ровный, мерный гул, доносящийся из большого, обнесенного железной решеткой колодца. Это ревели в глубине его воды стремительной подземной реки.

Он был очень стар, этот колодец, старше крепости Найлигрим, ибо создали его не руки человеческие, а воля богов. Века и века был он безымянной каверной в каменном дне пещеры, не видел света, не слышал голосов, внимая лишь Вечности. Но пришли люди, воздвигли в скалах цитадель, охраняющую перевал, - и содрогнулись древние камни… Люди пробили вход в подземные пустоты, превратили мрачную пещеру в склад, обыденный, как сарай ремесленника или амбар крестьянина. А колодец заключили в железную клетку, приделали к нему ворот с цепью, поставили рядом дубовую бадью.

Но подземная река пела в пленном колодце так же грозно и таинственно, как и века назад, - пела о том, что рано или поздно умрут люди, ползающие наверху, исчезнет с лица земли народ, осквернивший горы своими постройками, разрушится сама крепость, но вечно пребудут горы, воды и земные недра, неподвластные жалким людишкам и даже самому Времени.

Песня эта поднималась из глубин, не потревожив темной поверхности воды: течение было слишком далеко от сруба, который люди водрузили на край каверны. И если бы в любую ночь - кроме этой, недоброй, - кто-нибудь вошел сюда с факелом и склонился над открытым срубом, он увидел бы обычную картину: локтей на пять вниз уходят осклизлые каменные стены, а дальше на черной глади пылает двойник его факела…

Впрочем, кому среди ночи заглядывать в старый колодец? Сюда и днем-то редко забредали слуги: воду для кухни удобнее было брать из другого колодца, что возле прачечной: не надо подниматься по крутой лестнице…

А жаль, что в этот миг ничей факел не озарял пасть колодца! Потому что именно сейчас человек узрел бы странное и страшное зрелище: черная вода вспучилась пузырем, от нее отделился сгусток тьмы и двинулся наверх, к срубу.

Она была черной, эта тварь, вынырнувшая из мрака во мрак. Лишь тяжелый мокрый шлепок выдал ее присутствие, когда она переваливалась через сруб, протиснулась сквозь прутья решетки и плюхнулась на каменный пол. Но чуткие, сторожкие крысы немедленно прекратили возню и затаились.

Крысиным глазам хватало скудного света, что сочился в щель под дверью (там, снаружи, пылал факел и скучал часовой). Обитатели подземелья недоверчиво и недобро рассматривали большой черный мешок, покрытый короткой щетиной. От мешка пахло тиной, сыростью и какой-то слизью.

Ночные хозяева пещеры не испугались, только слегка встревожились, но тревога быстро переросла в хищное любопытство. Мешок лежал неподвижно, но каким-то неведомым чутьем крысы понимали: это живое существо. Чужак на их территории! Не хватало толчка, чтобы серая орава обрушилась на непонятное создание, накрыла, растерзала…

Тварь не двигалась. Она была спокойна ледяным спокойствием убийцы. У нее не было глаз, да и мало было бы от них проку в подземелье. Отсутствие зрения ей восполняли великолепный слух (она ловила звуки всей кожей), изощренное чутье и способность тонко улавливать тепло. Все это рисовало ей мир вокруг не хуже, чем это сделали бы глаза.

Но слизистая гостья ощущала не только тепло, звуки и запахи. Непостижимым образом различала она чувства окружавших ее живых существ. Вот и сейчас на нее катилась волна злобы, в которой терялись слабые ручейки любопытства и тревоги.

Мокрый мешок не шевелился, и тревога понемногу исчезла, растворилась в голоде и ярости.

Крысы застыли перед атакой. Затем старый самец, крупный, способный один на один одолеть кошку, хищно двинулся вперед.

Крысы - не волки, жажда убийства не заставит их забыть об осторожности и ринуться на врага. Подвальный атаман, жилистый и тощий, крался, то и дело останавливаясь и принюхиваясь. Стая напряженно следила за каждым его движением. Шажок… еще шажок…