Вадим Смиян - Пушкинский вальс

• Название: Пушкинский вальс
• Автор: Вадим Смиян
• Жанр: Ужасы и Мистика

Владислав Григорьевич приезжает на свою "малую родину", в город, в котором прошло его детство и юность. И знакомится здесь с очень милой женщиной. Еёфамиллия, как у жены Пушкина и она слушает "пушкинский вальс". И ещё очень любит стихи. И свою работу. У неё прекрасная работа - она библиотекарь. Старший библиотекарь в городской библиотеке. И ещё она очень любит книги. А вот тех, кто относится к книгам взятым в бибиотеке, где она работает, она не любит. Совсем. Она их убивает... А вы думали, что чудовищ рождает только сон разума?

---

   - Вы даже такие вещи помните…

   - Воспоминания детства самые яркие, любезная Лилия Николаевна…

   - Уверяю вас, мостик вполне прочен… Видите? Мы идем по нему, и он даже не скрипит. А вон взгляните: на том берегу башня с часами. Это – текстильная фабрика! Она очень старая…

   - Вижу… Эта фабрика построена еще при царе. А во время войны на этой фабрике работала моя бабушка.

    Лилия Николаевна благоговейно умолкла. А Владислав Георгиевич продолжал:

   - Во времена моего детства фабрика все время гудела – знаете, таким надсадным, хрипловатым гулом – это работали станки, и гул этот был слышен далеко вокруг. А сейчас я ничего не слышу. Фабрика молчит…

   - Это потому, что она уже несколько лет не работает, - грустно пояснила Лилия Николаевна. – Просто вы давно не бывали на вашей родине…а между тем, жизнь в нашем милом городке постепенно замирает, все как-то хиреет, зарастает мхом… Как это ни печально, но это так. Думаю, на тот берег мы не пойдем: там весьма грустно…да и ветер на речке очень резок! 

   - Ну еще бы! – отозвался Владислав Георгиевич. – Здесь, на речке, самая настоящая аэродинамическая труба!..Так  что – поворачиваем назад?

   - Да, пожалуй…- Лилия Николаевна круто повернулась, и он прижался к ограждению моста, давая ей дорогу. Она прошла мимо него, задумчиво склонив голову, и он последовал за нею, держась сразу же за ее плечом. – И все-таки хотелось бы услышать,  как это возможно – прекрасное и ужасное одновременно? ведь именно так вы сказали?

    - А хотите я вам отвечу словами вашего любимого Пушкина? – улыбнулся Владислав Георгиевич, чуть приблизившись губами к ее изящному ушку. – Помните «Полтаву»? Петр Великий выходит из шатра, чтобы лично вести полки в сражение…- и он продекламировал: - «Выходит Петр. Лик его ужасен! Движенья быстры. Он прекрасен, он весь как светлая заря…» По-моему, прекрасный пример, не так ли? Пример того, как можно быть ужасным и прекрасным одновременно.

   Лилия Николаевна взглянула на своего спутника с нескрываемым восхищением. И он понял: ему удалось произвести самое благоприятное впечатление.

    - Боже мой…- воскликнула она в явном замешательстве. – Вы способны на память декламиро вать Пушкина? это просто невероятно: мне еще не попадался мужчина, который мог бы привести из Пушкина хоть несколько связных фраз. Ужасающее невежество сильного пола в отношении Пушкина всегда поражало меня до глубины души.

      - Боюсь разочаровать вас, Лилия Николаевна, - виновато отозвался Владислав Георгиевич, - но должен признаться, что я далеко не знаток пушкинского творчества. Видите ли, в жизни мне приходилось заниматься делами, весьма далекими от поэзии вообще и от  Пушкина в частности. Поэтому мои познания весьма отрывочны и бессистемны… к сожалению. Да и они задержались у меня в голове во многом благодаря школе: у нас была прекрасная учительница литературы. И она тоже очень любила Пушкина…Вот она-то кое-чему и сумела нас научить.

   - А вот я убеждена, что понятие «любить – не любить» по отношению к Пушкину просто неприменимо, - горячо возразила Лилия Николаевна. – Понимаете…Пушкин настолько огромен, всеобъемлющ, безграничен…это океан мыслей, чувств, эмоций, знаний…Его истинный масштаб до сих пор не оценен и не понят. Вы сказали, что занимались делами, весьма далекими от Пушкина. Это не так, милый Владислав Георгиевич! Вы просто не задумывались…Почитайте Пушкина, и вы найдете живейшие отклики на все ваши мысли, чувства, действия…И если дать себе труд поразмыслить над этими откликами, можно найти ответы на любые вопросы, увидеть внутренним взором, как следует поступить в той или иной ситуации.

   - Неужели? – недоверчиво отозвался Владислав Георгиевич. – Честно сказать, мне никогда не приходило в голову что-либо подобное…

    Между тем, они миновали мостик и начали неторопливо подниматься по зарастающей дорожке  вдоль какого-то деревянного забора, над которым возвышались раскидистые старые липы. Как ни странно, эта захолустная неухоженная улочка выводила путника прямо на главную улицу города.

    - А хотите пример? – увлеченно воскликнула Лилия Николаевна. – Попробуйте озвучить какое-нибудь ваше желание или действие, которое вас волнует и заботит, в которое вы вкладываете частицу вашей души! А я постараюсь вам ответить строчками из Пушкина…

    - Что меня заботит? – машинально повторил Владислав Георгиевич. – Ну вот, к примеру – я приехал на родину, меня крайне заботит состояние могил моих родных. Собственно, эта забота и привела меня сюда! И вот я…

   - Достаточно! – прервала его Лилия Николаевна. – Всякие пояснения излишни…- она задумалась на минуту, а затем вдохновенно продекламировала:

    « Два чувства равно близки нам,
      В них обретает сердце пищу:
      Любовь к родному пепелищу,
      Любовь к отеческим гробам.
      На них основано от века
      По воле Бога самого
      Самостоянье человека,
      Залог величия его...
      Животворящая святыня!
      Земля без них была б мертва!
      Без них наш тесный мир - пустыня,
      Душа - алтарь без Божества."

     После непродолжительного молчания Владислав Георгиевич воскликнул с невольным уважениием:

    - Знаете ли…действительно впечатляет! я никогда этого просто не замечал! Мне всегда казалось: стихи – они и есть стихи, не более того… Даже если их автор – сам Пушкин.

    - Замечали, Владислав Георгиевич, - отозвалась Лилия Николаевна. – Просто в повседневной круговерти неотложных дел вы не успевали обдумать полученную информацию. Каждой своей строкой Пушкин обращается ко всем и каждому, однако далеко не каждый способен услышать и осмыслить…Но тут уж Пушкин не виноват. Он сделал все, что мог, даже реформу языка провел, фактически создав новый литературный язык, которым мы сейчас и пользуемся… Пушкин страстно хотел, чтобы люди услышали его, однако люди и поныне в большинстве своем остаются слепы и глухи.

    - А можно теперь пример посложнее? – вкрадчиво спросил Владислав Георгиевич.

    - Пожалуйста, - мягко улыбнулась Лилия Николаевна.

    - Посмертное существование, - сказал он. – Жизнь после смерти… Другая реальность…

 Его спутница удивленно приподняла брови, затем снова улыбнулась.

    - Хотите вернуться к волнующей вас теме? – спросила она весело. – Вам мало Ледбитера?..

    - Но вы сказали, что у Пушкина есть отклики на любые…- начал было он, но она тут же перебила его:

    - Конечно, есть…Не сомневайтесь, Владислав Георгиевич…Ну вот, скажем, это – как раз по озвученной вами теме…

 И она прочла – печально и возвышенно:

     «Надеждой сладостной младенчески дыша,
      Когда бы верил я, что некогда душа,
      От тленья убежав, уносит мысли вечны,
      И память, и любовь в пучины бесконечны, -
      Клянусь! давно бы я оставил этот мир:
      Я сокрушил бы жизнь, уродливый кумир,
      И улетел в страну свободы, наслаждений,
      В страну, где смерти нет, где нет предрассуждений,
      Где мысль одна плывет в небесной чистоте...
      Но тщетно предаюсь обманчивой мечте;
      Мой ум упорствует, надежду презирает...
      Ничтожество меня за гробом ожидает...
      Как, ничего! Ни мысль, ни первая любовь!
      Мне страшно! И на жизнь гляжу печален вновь,
      И долго жить хочу, чтоб долго образ милый
      Таился и пылал в душе моей унылой."

    Она закончила и с улыбкой взглянула на своего слегка ошеломленного сопровождающего. Владислав Георгиевич выглядел совершенно сконфуженным.

   - Послушайте… вы что, действительно знаете всего Пушкина? – пролепетал он в изумлении.

 Лилия Николаевна несколько смутилась:

   - Не хотела бы показаться нескромной, но… довольно близко к тому.

   - Но это же невероятно… Вы могли бы выступать на сцене – большие деньги получать!

   - О, Владислав Георгиевич! Давайте вот без этого…Какая там сцена, о чем вы говорите…я знаю Пушкина не для того, чтобы тешить кого-то, а для души прежде всего! лучше скажите – каковы ваши впечатления. Вы поняли, о чем я говорила?

   - Думаю, да…- сказал Владислав Георгиевич. – Вот только из приведенного вами стихотворения видно, что Пушкин не разделял богословских взглядов на загробную жизнь. И вообще считал, что там нас никто и ничто не ждет… Следует понимать это как истину, или…

    Как-то незаметно для Владислава Георгиевича они миновали подъем и теперь неторопливо шествовали под ручку по Советской улице в сторону городского почтамта.

   - Вы должны были заметить, что Пушкин не навязывает свое мнение, он только излагает свой взгляд на проблему, и при этом отнюдь не уверен в его истинности, - продолжала беседу Лилия Николаевна. – Кроме того, нельзя забывать, что Пушкин написал это стихотворение – кстати, оно называется «Ночь» - в 1823 году… понимаете? Поэту было тогда  двадцать четыре года. И в таком возрасте его занимала эта тема…Не стоит поэтому ждать от него готового ответа на столь сложнейший и многоплановый вопрос.