Фреда Брайт - Маски. Незримые узы

• Название: Маски. Незримые узы
• Автор: Фреда Брайт
• Издательство: ЗАО «БДР-Трейдинг»
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-7721-0068-8

 Судьба сводит трех ни в чем не схожих между собой женщин в первоклассной швейцарской клинике пластической хирургии.

Аликс, дочь миллионера, отвергаемая собственным отцом, появилась на свет с обезобразившим ее лицо родимым пятном; мать золотоволосой Ким одержима почти болезненным честолюбием и стремится во что бы то ни стало сфабриковать из дочки суперзвезду — даже если для этого придется в буквальном смысле слова вырезать ее заново; и сверхтаинственная женщина, чье лицо сокрыто послеоперационными марлевыми повязками, прозванная поэтому «леди Икс». Однажды ночью, дойдя до крайней степени отчаяния, причина которого коренится в недалеком прошлом, она пытается свести счеты с жизнью, утопившись в озере. Но отважная Ким в последнюю минуту спасает ее…

— Знаешь, Ким, — предупреждает подругу Аликс, — говорят, что если спасешь кому-нибудь жизнь, будешь связана с ним навсегда. Незримыми узами.

Аликс оказывается права…

---

— Ты всерьез так думаешь, Билл?

— Всерьез, Аликс! Они тираны и убийцы.

— Он — да, она — нет, — возразила Аликс. — А вообще этот вопрос и обсуждать-то незачем, потому что мне все равно нечего надеть. А что если нам поехать с детьми на Сити-Айленд и покататься на яхте?

— Конечно! Замечательно. — Он грыз кончик карандаша. — Если я смогу выбраться… В шесть мне надо быть на Уайт-Плейнс — кое-какие вопросы с предвыборным фондом. Слушай, какая фраза лучше звучит: «Политическая платформа, которая по душе только грабителю» или «Патент на воровство»?

— Последняя, — ответила она и до конца ужина больше не произнесла ни слова.

Она уже предчувствовала: наступит субботний вечер, и Билл отправится по своим делам, а она останется дома бить баклуши. Как бы то ни было глупо, но ей очень хотелось поехать на бал к Дюменам — хотя бы для того, чтобы посмотреть на Ким в столь экзотическом окружении.

Особенно учитывая тот факт, что все, кто хоть что-нибудь представляет из себя, приглашены туда.

В тюрьме

Билл ушел из дома еще до рассвета, разбудив в процессе сборов и Аликс. Она уже не могла припомнить, когда они вместе завтракали! А сегодня к тому же было воскресенье.

Из-под полуприкрытых ресниц она наблюдала, как он сверяется с планом своих передвижений на день, потом роется в туалетном столике в поисках подобающего головного убора. Что это будет сегодня: ермолка, берет, профессорская шапочка с квадратным верхом, цилиндр, феска? Какой теме будет посвящена его речь — международным отношениям, расовым проблемам, беспорядкам в школах, уличным преступлениям? Для каждой аудитории он выбирал специальный предмет для обсуждения, соответствующий ее интересам.

Билл отвел на то, чтобы получить место на Капитолийском холме, один год. Времени, как и на все в политике, было в обрез, но он не хотел ущемлять чьи-либо интересы и отказываться от уже взятых обязательств. Поэтому Аликс, одобряя твердость его характера, все же негодовала по поводу того, что он больше времени проводит с организатором его избирательной кампании, Гарри Мак-Аффи, чем со своей семьей.

Периодически Билл начинал ворчать на предвыборную круговерть, из-за которой ему приходилось то фотографироваться с хот-догом в руке на бейсбольном матче, то разносить в пух и прах своих оппонентов на публичных выступлениях. Правда, он стремился свести к минимуму унижения, неизбежные на пути выполнения избранной им миссии.

— Беседуя с избирателями, — мрачно шутил он, — я по крайней мере стою на двух ногах, а когда пытаюсь наскрести денег на проведение кампании — становлюсь на четвереньки.

Деньги, деньги, деньги… Аликс вздохнула. Вот к чему все свелось: к погоне за новыми баксами, чтобы оплатить рекламу, почтовые расходы, телевизионные выступления, поддержание нужных связей…

В эти дни Билл затрачивал столько же времени на изыскивание финансовых средств, сколько и на непосредственное общение с избирателями, что было печально. Впрочем, он знал правила игры, ввязываясь в нее… Он был уже большой мальчик, и выбор оставался за ним. Хотя именно то его качество, которое так нравилось Аликс, когда они оба занимались только юридической практикой, — упорство в доведении всех дел до конца, — теперь начинало представлять угрозу их личным отношениям.

Не то чтобы Аликс не верила, что из Билла получится великолепный сенатор… Она отдала бы ему свой голос, даже если бы он не был ее мужем; ей нравилось сознавать, что она помогала ему выработать политическую платформу, принимала горячее участие в обсуждении всех его проблем. Но будь она проклята, если пойдет по проторенной дорожке жен политических деятелей! Она наотрез отказывалась: а) ходить на светские чаепития; б) целоваться с детьми (за исключением собственных, разумеется) и в) сидеть рядом с ним во время его публичных выступлений в белых перчатках и с приклеенной улыбкой. Нэнси Рейган она подражать не собиралась.

— Ты совсем не помогаешь Биллу! — упрекал ее Гарри Мак-Аффи. — Как будто и не хочешь, чтобы его кандидатура была выставлена на голосование.

Может, она и вправду не хотела… Ведь если он станет кандидатом, то существует вероятность того, что победит и на выборах, а это еще хуже. Потому что тогда Билл будет жить в Вашингтоне, а она — в Нью-Йорке, а что хорошего в такой семейной жизни? День здесь, несколько часов — там; встречи урывками, в ущерб карьерам обоих…

Она могла бы переехать вместе с ним, разумеется, — жены всегда отправлялись вслед за мужьями, и никогда — наоборот. Она могла взять детей, оставить свою практику, обосноваться в Вашингтоне и начать новую жизнь… Только это была бы не ее жизнь, а жизнь Билла.

Так же, как в это утро, она могла бы отправиться с ним по всем пунктам, обозначенным ходом кампании. Целовать детей. Улыбаться всем подряд. И искусно отступать в тень.

Другие женщины повсюду следовали за мужьями, бросив свою работу ради их более важной (что не подлежало сомнению) карьеры. Но Аликс была не такой, как другие женщины.

Не то чтобы она не была способна на самопожертвование… Разве она не отказалась от состояния ради Сэма Мэттьюза? Но Сэм любил ее — по крайней мере, в то время она в это верила, — а Билл? Она чувствовала, что он женился на ней по самым прозаическим мотивам: потому, что она была умна, самостоятельна. Потому, что пришло время обзавестись семьей. И хоть и неприятно это подозревать, но, если учесть его далеко идущие планы, он, видимо, не сбрасывал со счетов перспективу рано или поздно запустить руку в брайденовские миллионы…

Мысли об этом глубоко засели в мозгу Аликс; из-за них она и не могла всерьез воспринимать идею о том, чтобы бросить свою работу или изменить образ жизни в угоду амбициям мужа. Почему она должна это делать? И что она получит взамен?

Если Биллу действительно требуется присутствие рядом с ним женщины на митингах и ее помощь в сборе финансовых средств, он вполне может обратиться к своей матери или сестрам. Пусть они надевают белые перчатки и смотрят на него с обожанием!

Она же этим заниматься не будет, благодарим покорно! Она потратила годы на то, чтобы завоевать то положение, заполучить ту клиентуру, которые имела сейчас в Нью-Йорке, и с легкостью отказываться от всего этого не собирается! А уж тем более теперь, когда к ней в руки попало такое выдающееся дело…

Шестью неделями раньше еще затемно — до восхода солнца — их разбудил оглушительный телефонный звонок. Настала очередь Билла ворчать.

— Черт побери, — сказал он, передавая трубку Аликс, — твои клиенты когда-нибудь спят? Что происходит с правом личности на неприкосновенность жилища? — С этими словами он снова полез под одеяло досыпать. (Правда, узнав, в чем суть дела, он изменил свою позицию: «Эту женщину стоит наградить орденом».)

Так или иначе, но в то утро именно Аликс пришлось выйти из дома до рассвета, подгоняемой честолюбием.

В машине она включила радио. Сообщения об убийстве Тонио Дюмена передавались по всем станциям, хотя подробностей было негусто: «Известный плейбой… женщина-магнат Маргарет-Джин Джонсон… особняк на Лонг-Айленде… бал-маскарад…» Аликс убрала звук, и только прибыв в окружную тюрьму Нассау часом позже, она осознала подлинный масштаб происшедшего.

— Мы уже встречались, — заявила Маргарет-Джин Джонсон.

— Думаю, вы ошибаетесь. — Аликс была озадачена.

— Возможно, слово «встречались» не вполне здесь подходит, но наши пути пересекались в «Маривале». Я — та женщина у озера.

Аликс, всегда гордившаяся тем, что ее ничем нельзя удивить, была ошеломлена.

— Леди Икс! — выдохнула она.

Маргарет улыбнулась:

— Мир тесен, не так ли?

Несмотря на серьезность обвинения, новая клиентка Аликс выглядела спокойной, чуть ли не безмятежной.

— Однако, — произнесла она хрипловатым голосом, — я не стала бы будить вас на рассвете, чтобы вспомнить старые времена. У вас репутация лучшего адвоката по уголовным делам в Ист-Энде, а мне такой и нужен. Это было предумышленное убийство. Я увидела его на маскараде и подстроила так, чтобы мы остались одни. Затем выстрелила в Тонио Дюмена и убила его. Все очень просто!

Аликс покачала головой.

— Совсем непросто. Давайте-ка все по порядку.

Рассказ Маргарет о событиях, приведших к убийству, завораживал: нападение на нее сексуального маньяка на ночной дороге близ французского городка Шамбор, тяжелейшие травмы, годы амнезии, периодические ночные кошмары с проявляющимся образом преступника, зарождение подозрения и получение необходимых доказательств на балу — откушенная в той давней схватке мочка уха маньяка.

Относительно же самого преступления Маргарет явно не желала вдаваться в детали.

— О чем тут говорить? На столике лежал пистолет. Я взяла его, выстрелила и убила.