Владимир Бобылев - Внешняя политика России эпохи Петра I

• Название: Внешняя политика России эпохи Петра I
• Автор: Владимир Бобылев
• Издательство: Издательство Университета дружбы народов
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 1990
• ISBN: 5-209-00234-9

В книге освещается внешняя политика России в период петровских преобразований. В ней дается анализ предпосылок борьбы Российского государства за выход к Черному и Балтийскому морям, укрепления позиций России на Дальнем Востоке и берегах Каспия, определяется роль России в европейской международной политике после Ништадтского мира, характеризуется деятельность русской дипломатии, вскрывается процесс превращения России в великую европейскую державу.

Книга рассчитана на научных работников, преподавателей, аспирантов, студентов и всех, кто интересуется героическим прошлым русского народа.

---

Между тем высадка союзников в Швеции затягивалась. В этой обстановке царь был вынужден отказаться от намеченного плана, так как стал подозревать, что датское правительство с молчаливого согласия Георга I умышленно тормозит подготовку десанта с тем, чтобы заставить русский экспедиционный корпус действовать в зимних условиях без достаточного материального обеспечения, что фактически обрекало его на верную гибель. В сентябре 1716 г. Петр поставил в известность датского короля о своем решении перенести операцию на лето будущего года, что вызвало у Георга I и Фридриха IV бурю негодования. Особенно неистовствовал английский король, решивший, что отказ Петра от десанта является следствием его сговора с Карлом XII и Яковом III Стюартом. Англо-ганноверская дипломатия развернула бешеную антирусскую кампанию, усиленно распространяя лживые слухи о намерении царя захватить Данию, Мекленбург и другие земли в Германии. Георг I даже направил приказ командующему английской эскадрой на Балтике адмиралу Д. Норрису «атаковать русские корабли, захватить царя и держать его до тех пор, пока его войска не уйдут из Дании и Германии». Однако Норрис отказался выполнить этот приказ, сославшись на то, что он не санкционирован британским парламентом.

Русская дипломатия пыталась как-то исправить положение и сохранить единство союзников, но все ее попытки наталкивались на категорическое требование вывода всех войск из Дании, Империи и отказ от дальнейших совместных действий против Швеции. Особый акцент Георг I делал на немедленную эвакуацию русских полков из Мекленбурга, что в общем-то не удивляло Петра, знавшего, что английский король собирается с помощью дворянской оппозиции осуществить весной 1717 г детронацию Карла-Леопольда как предварительное условие последующего поглощения герцогства Ганновером Мекленбургский вопрос в ходе острой дипломатической дуэли все больше приобретал эмоциональную окраску, становясь вопросом царской чести и политического престижа России, что и предопределило его неразрешенность.

Таким образом, борьба за Мекленбург привела к резкому обострению отношений между Россией и Англией — Ганновером, что принесло, в свою очередь, прохладу в отношения Петербурга с Копенгагеном и Дрезденом. В этой обстановке вражды и недоверия Северный союз был неизбежно обречен на свое скорое политическое захоронение.

Развал антишведской коалиции поставил перед русским правительством довольно сложную задачу. С потерей датского плацдарма Россия лишилась возможности перенести боевые действия на Скандинавский полуостров. Проведение крупной десантной операции стратегического масштаба путем форсирования Ботнического залива требовало огромных транспортных средств и флота прикрытия, численно превосходящего шведский в полтора-два раза, чем Россия, только начинавшая делать первые морские шаги, не располагала. Другой вариант, предусматривающий установление господства на море с последующими ударами флота по шведским прибрежным городам, требовал огромных средств и времени, что делало перспективу заключения мира призраком далекого будущего. Но был и третий, альтернативный военным решениям — путь переговоров, который стал приобретать реальные очертания на рубеже 1716–1717 гг. в связи с наметившимися сдвигами в политике шведского правительства.

Катастрофическое положение экономики, финансов и сокращение людских резервов прямым образом отражались на военном потенциале Швеции, которого едва хватало для обороны национальных границ страны. Шведский корреспондент Б. И Куракина доносил, что «здесь есть недостаток в людях и деньгах, и нет больше коммерции. И невозможно, чтоб доле могло (королевство. — В. Б.) держаться. И так надобно всемирно мир учинить». Состояние глубокого кризиса, охватившего Швецию, указывало правящим кругам страны на необходимость в кратчайший срок достигнуть заключения мира, хотя бы с одним из сильнейших участников бывшей антишведской коалиции — Россией или Англией — Ганновером. Продолжение войны с восточным соседом за восстановление положения 1700 г. представлялось правительству Карла XII достаточно проблематичным, в то время как возвращение владений в Германии виделось делом перспективным. К этому добавлялась и личная антипатия Карла XII к Георгу I и датскому королю. Беспощадная, хотя и необъявленная война на море и поддержка Швецией претендента на английский престол Якова III Стюарда определяли состояние англо-шведских отношений в 1715–1717 гг. Попытка же Георга I нормализовать их за счет разрыва с Россией не привела к желаемому результату. Предложение Лондона заключить мир на условиях уступки Бремена и Вердена Ганноверу за счет восстановления англо-шведского договора 1700 г. было отвергнуто Карлом XII. Более того, король активизировал боевые действия в датской Норвегии с целью прорваться к Атлантическому океану, чтобы непосредственно угрожать Георгу I шведско-якобитским вторжением в Шотландию.

В это же время стала вырисовываться опасность для Англии и с юга — со стороны Испании. Понеся наибольшие территориальные потери в ходе войны за Испанское наследство, правительство Филиппа V уже в начале 1715 г. выдвинуло программу возвращения части утерянных владений. Главным направлением данной политики стала борьба за утверждение Испании в Италии, что вызывало резкое противодействие со стороны Лондона и Вены, увидевших в этом прямое нарушение Утрехтского и Раштадского договоров. В связи с этим отношения Испании с Англией и Австрией резко ухудшились.

Активизируя свою внешнюю политику, правительство Филиппа V исходило из анализа состояния международной европейской политики послеутрехтского времени. Итальянское направление было выбрано с учетом того, что Австрия, решившая вступить в войну с Турцией, ослабила свое военное присутствие на Апеннинах. Поэтому вытеснение австрийцев из Италии не представлялось Филиппу V непосильной задачей, тем более, что Империя фактически не располагала военно-морскими силами. Что же касается Англии, то здесь Мадрид рассчитывал на существенную помощь Франции. В Испании знали об остром недовольстве Людовика XIV, вызванном утверждением ганноверской династии в Англии, и о его тайной поддержке якобитов. И хотя радикального охлаждения, несмотря на это, в англо-французских отношениях ожидать было трудно, тем не менее испанский король надеялся, что его деду будет по силам политическими средствами нейтрализовать Англию и не допустить ее выступления в поддержку Империи. Но смерть Людовика XIV в 1715 г. и утверждение регентом малолетнего Людовика XV герцога Ф. Орлеанского, сторонника англо-французского сближения, нарушили планы правительства Филиппа V. Это заставило Мадрид искать замену Франции, которая была тут же найдена в лице Швеции, находившейся в состоянии войны с Англией. Одновременно испанская дипломатия приступила к осуществлению своего плана по устранению Ф. Орлеанского от власти и передаче регентских полномочий герцогу Менскому — стороннику Филиппа V.

Летом 1716 г. премьер-министр Испании кардинал Альберони обратился за содействием к Карлу XII, чтобы совместными усилиями возвести на английский трон дружественного им Якова III Стюарта. Шведское правительство приняло план Мадрида, однако его реализации препятствовала война Швеции с Россией Поэтому испанская дипломатия развернула энергичные действия с целью примирить северные державы и обратить их оружие против Англии. Альберони писал в начале 1717 г. шведскому министру барону Г. Герцу: «Я хочу направить турок против Империи, сделать Италию независимой от императора, отстранить герцога Орлеанского от регентства, в то время как Вы соедините царя с Вашим государем и убедите их объявить войну Англии». Эти мысли несомненно пришлись по душе барану, который был страстным сторонником шведско-русского сближения. Еще до перехода на службу Карлу XII, будучи голштинским канцлером, он недвусмысленно советовал Стокгольму побыстрее заключить мир с Россией. С именем Герца связывают становление и укрепление в шведском руководстве идеи о необходимости привлечения Петра к своей антианглийской политике за счет уступки России шведских владений в Восточной Прибалтике.

Уже весной 1716 г. Карл XII известил царя через посредников о его желании сесть за стол переговоров. Аналогичная информация пришла и из Парижа от торгового агента К. Н. Зотова, который под большим секретом сообщил, что испанский посол во Франции князь Челламаре заверил его в искреннем стремлении шведского короля к миру и желании Испании взять на себя роль посредника. А в августе того же года генерал гессен-кассельской службы Ранг предложил Б. И. Куракину свои услуги для налаживания диалога между двумя странами. В ответ Петр просил Куракина передать генералу, что он «ко учиненню мира всегда склонность свою имел и ныне оной учинить на последних кондициях склонен и ежели есть короля шведского подлинное намерение сию войну прекратить и мир учинить, тоб он прямо кого к его царскому величеству прислал, а буде явно послать кого не похочет, то возможет прислать кого под образом будто для трактования о картеле (обмен пленными. — В. Б.)» Вместе с тем царь относился к шведским предложениям настороженно и вряд ли их можно связывать с его решением отменить десантную операцию в Сконе, поскольку в конце 1716 г. он делал отчаянные попытки спасти от развала Северный союз.