Н. И. Сагарда - Лекции по патрологии I—IV века

• Название: Лекции по патрологии I—IV века
• Автор: Н. И. Сагарда
• Издательство: Издательский Совет Русской Православной Церкви
• Жанр: Религия
• Год: 2004
• ISBN: ISBN 5–94625–092–2

Вниманию читателей предлагаются «Лекции» знаменитого патролога, библеиста и библиографа, профессора Санкт–Петербургской духовной академии Николая Ивановича Сагарды (1870— 1942/43), охватывающие материал о святых отцах и церковных писателях I—IV веков. Издание осуществлено на основании уникальных источников — рукописи–автографа и авторизованной машинописи, прошедших неоднократную правку Н. И. Сагарды и наиболее полных по количеству рассмотренных персоналий и произведений. К несомненным достоинствам «Лекций» относятся продуманность плана, подробность изложения и взвешенность оценок.

В процессе подготовки к изданию книга прошла скрупулезное редактирование и была снабжена предисловиями, современным научным комментарием, необходимой русскоязычной библиографией и обширным справочным аппаратом. Она будет полезна не только студентам и преподавателям духовных школ, но также всем, кто интересуется святоотеческим наследием.

---

Все это открывает весьма широкое поле деятельности для патрологической критики, которая ставит своей задачей:

1) в отношении к происхождению литературных памятников определить, какие из произведений древнецерковной письменности подлинны (genuina, authentica) — относительно действительных писателей которых нет никаких сомнений; какие неподлинны или подложны (spuria, supposita, apocrypha, adulteria) — относительно которых решительно можно сказать, что они не принадлежат тем писателям, на имена которых притязают; и какие, наконец, сомнительны (dubia) — относительно которых исследования еще не дали определенного результата, так как одинаково многие и равной силы основания говорят за и против подлинности их.

2) В отношении к наличному состоянию текста патрологическая критика должна определить неповрежденные произведения (sincera) — заключающие в себе ни более, ни менее того, что было в оригинале, и поврежденные (corrupta); последние могут быть интерполированными (interpolata), если в них чужой рукой внесены прибавки, или сокращенными (mutila, mutilata), если обнаружены пропуски. Сочинения, в которых сохранились все части их целиком, называются полными (integra); отдельные отрывки произведений называются фрагментами.

Основные положения патрологической критики. По вопросу о происхождении подлежащий исследованию произведений древнехристианской письменности патрологическая критика устанавливает следующие основные положения, которые являются общими с принципами всякой историко-литературной критики. Те признаки, по которым определяется подлинность письменных памятников, называются положительными принципами критики, а те, из которых извлекаются данные против подлинности — отрицательными. В том и другом случае свидетельства заимствуются или из других исторических документов, или из самого произведения, о котором идет речь; в первом случае они называются внешними основаниями или признаками подлинности, в последнем — внутренними.

Внешними положительными критериями называются исторические свидетельства всякого рода. Они имеют преимущественное решающее значение. На первом месте должно быть поставлено свидетельство самого автора, которое он дает в позднейших своих произведениях относительно прежде написанных. Так, например, блж. Иероним в своем сочинении De viris illustribus сам перечисляет все свои произведения, написанные до 392 г., и блж. Августин к концу своей жизни в своем Retractationes сопоставляет свои собственные произведения, чтобы ошибочное и неправильно понятое исправить, дополнить и разъяснить. Далее, сюда принадлежат свидетельства современников или позднейших писателен (например, друзей, учеников), которые знали автора и его литературную деятельность и приписывают ему произведение (или часть его) или приводят из него места с обозначением имени автора. Авторитет этих свидетелей имеет значение постольку, поскольку они близко стояли к автору, сами свободны от всяких подозрений, а также соответственно силе приводимых ими в пользу подлинности произведения оснований: чем древнее свидетели, чем ближе стоят они к автору по месту и времени, чем определеннее выражены их указания, тем основательнее их удостоверение. При этом подлинность произведений, из которых берутся свидетельства, предполагается сама собой. Согласие всех таких свидетелей приводит к бесспорному убеждению в подлинности рассматриваемого произведения или группы их. Наконец, важное значение имеет свидетельство кодексов, если несколько рукописей, и именно древнейших, принадлежащих по происхождению различным местностям, независимых одна от другой, согласно указывают имя автора и если нет оснований сомневаться в надежном происхождении надписи или подписи в них. Чем древнее рукописи, чем согласнее их свидетельство, тем решительнее оно в пользу подлинности.

Внутренние положительные признаки критики, которые извлекаются из содержания и формы самого рассматриваемого произведения, имеют меньше значения, чем исторические свидетельства и вообще внешние признаки подлинности. Сюда принадлежат основания, утверждающие согласие произведения с национальными, историческими и географическими отношениями, при которых произведение должно быть составлено, единство с достаточно известными подлинными произведениями того же автора по стилю и содержанию мыслей, методу изложения, соответствие с характером, индивидуальными особенностями и жизненными обстоятельствами писателя и т. п. Сами по себе этого рода аргументы никогда не могут иметь характера осязательной убедительности, но если они опираются на достаточно сильные внешние свидетельства, то подлинность произведения можно считать вполне доказанной.

Отрицательные критерии заключаются во внутренних противоречиях, в анахронизмах, в резком различии стиля с известными произведениями того же писателя, в противоречии с характерными свойствами его, известными из других надежных источников. Если произведение указывает и описывает лиц, события и отношения, церковные учреждения, ереси, которые, как несомненно известно, принадлежат позднейшему времени, или если встречаются догматические термины в смысле решения позднейших соборов, то должно признать его неподлинным или по крайней мере интерполированным. Другим признаком неподлинности является совершенное отсутствие свидетельств в пользу подлинности в кодексах и у древних писателей. Произведение должно быть признано неподлинным, если все наличные манускрипты указывают другое имя, а не то, которое оно носит, и сомнительным, если о,цни манускрипты приписывают его одному автору, другие — иному. Если современные и позднейшие авторы не делают никакого употребления из произведения, которым они могли воспользоваться для своей цели, то это — тоже отрицательный признак; однако сам по себе он не имеет решающей силы, потому что умолчание могло иметь достаточные основания или в незнакомстве с данным произведением, или в намеренном уклонении от пользования им. Такие отрицательные свойства делают произведение подозрительным, но сами по себе не служат надежным доказательством неподлинности. То же нужно сказать о незначительном различии в стиле, методе и даже содержании произведений: такие явления могут быть обусловлены составлением произведения в позднейшее время жизни автора или различием цели произведений и адресатов. Из такого рода данных могут быть извлекаемы только вероятные доказательства, а неподлинность должна быть доказываема на других основаниях.

Исследование текста патристических произведений и научные издания. Вопрос о неповрежденное™ текста может быть установлен только на основании тщательного изучения рукописного материала, в котором сохранились до нашего времени произведения древнецерковной литературы. Приемы, правила и задачите же, что и в отношении ко всякого рода произведениям древности, сохранившимся в рукописях. Необходимо прежде всего собрать по возможности все рукописи, содержащие известное произведение, и при посредстве самого тщательного обследования и изучения каждой из них установить время происхождения и историю дальнейшего существования каждой, степень точности и исправности текста в ней вообще, взаимную зависимость одной рукописи от другой, определить основные редакции текста и зависящие от них варианты, объяснив по возможности происхождение последних, чтобы таким путем дойти до того вида текста, который имели перед собой первые переписчики основных редакций и который, следовательно, был оригинальным текстом исследуемого произведения. Эту задачу и преследуют научные издания текста древнецерковных творений. Само собой понятно, что как во всех других областях научного знания, так и в этом деле возможная научная точность и совершенство достигаются только постепенно, путем продолжительных и напряженных усилий. Начало таких исследований совпадает с изобретением книгопечатания, которое вообще вызвало подъем литературной деятельности и в патристической области дало самые благоприятные результаты: в течение нескольких десятилетий появилось очень много изданий творений отдельных отцов Церкви. Древнейшие издания (editiones principes, antiquissimae) представляют большей частью тщательную перепечатку отдельных рукописей и особенно важны тем, что в некоторых случаях дают текст исчезнувших потом манускриптов. Следующую стадию развития этого дела представляют труды ученых филологов и типографов Роберта и Генриха Стефанов (в Париже), издания которых отличаются правильностью текста, красотой шрифта и хорошим качеством бумаги. Если и не могут сравняться с ними, однако близко к ним стоят труды Фробениев — Иоанна и Иеронима (в Базеле), которым, кроме других ученых, весьма деятельно помогал Эразм Роттердамский. Затем изданиями текста древнецерковной письменности, на основании вновь находимых рукописей, стали заниматься в Риме, Венеции, Лондоне, Кембридже, Амстердаме, Антверпене, Брюсселе, Базеле.