Иван Папуловский - Агент зарубежного центра

• Название: Агент зарубежного центра
• Автор: Иван Папуловский
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1990
• ISBN: 5-203-0958-9

Книга — о сложной и опасной работе чекистов Эстонии, которые совместно с коллегами из других республик вели после войны борьбу с бандитско-националистическими формированиями и фашистскими пособниками, совершившими тяжкие преступления против своего народа.

---

Калью еще не знал, что его тайные встречи в парке и у отеля «Хелка» запечатлены на фотопленку и сняты кинокамерой, что он помог собрать существенный документальный материал о методах работы «солидаристов», что Родина отметит его подвиг боевым орденом…

Нет, он сейчас думал о том, что Эстер сегодня ждет его в Таллинне — остановилась у гостеприимных Пихтов. Но встречать не должна, так они договорились. Завтра навестят детей-студентов…

Да, впервые Калью Рыым спускался по трапу лайнера в качестве туриста. Сейчас через таможню пройдут, наверное, все — кроме него. Хотя он должен еще при свидетелях изобразить искреннее возмущение тем, что таможенники так пристально обследуют его личные вещи…

Молодой сержант кавказской наружности, чернявый и черноглазый, молча и очень ловко вскрыл второе дно его изящного, желтой кожи чемодана и громко присвистнул:

— Ого! Лейтенант!

Тут же к ним подошел лейтенант. Взглянул в чемодан наметанным глазом, сказал:

— Придется задержаться, гражданин!

Сзади на Калью с любопытством напирали другие туристы. Но свою группу Калью умышленно пропустил вперед, хотя никто из ее членов не знал о нем ничего, кроме того, что он собирался кое-что купить для жены и детей…

О заторе в таможне услышали журналисты — не те, что были в одной туристской группе с Калью, а другие, оказавшиеся в порту.

И Калью сказал:

— Я хочу сделать заявление.

— Да? — насмешливо прищурился молоденький лейтенант.

— Пусть сделает, — сказал полковник Миллер, появившийся как из-под земли.

Калью так обрадовался его появлению, что чуть не забыл о заявлении, которое только что собирался сделать. Но быстро собрался с духом. Голос его обрел четкость, даже бодрость.

— Эти вещи я получил в хельсинкской гостинице «Хелка» от специально приехавшего для встречи со мной представителя антисоветского центра Народно-трудового союза российских «солидаристов», расположенного в западногерманском городе Франкфурт-на-Майне. С 1963 года я являюсь представителем НТС в Эстонии, избран заочно членом руководящего круга НТС… Книги, брошюры, листовки и клише для печатания листовок я получил вчера от представителя НТС для развертывания антисоветской деятельности. Но я не собирался ее «разворачивать»…

* * *

— Все сделал правильно, — сказал полковник Миллер в присутствии своих заместителей и майора Мялка, специально приехавшего в Таллинн. И с чувством пожал Калью Рыыму руку.

А через некоторое время в одной из популярных центральных газет появился большой очерк с разоблачениями деятельности Народно-трудового союза. Весть об атом была подхвачена многими зарубежными газетами и журналами, прозвучала в передачах телевидения и радио многих стран. При этом некоторые репортеры не удержались от выражения откровенного сочувствия «взятому чекистами с поличным» Калью Рыыму.

Откликнулся и энтээсовский листок «Посев»:

«…Захватив членов НТС, КГБ и советская пропаганда пытаются их представить чуть ли не «советскими патриотами», либо «раскаявшимися и пришедшими с повинной». Цель этого приема ясна: создавать впечатление, что стремление НТС привлекать людей в организацию — безуспешно…»

— А то — успешно? — усмехнулся Калью, уютно развалившись в кресле в гостиной квартиры Яана Пихта.

Сюда должна была подойти Эстер с Таанелем и Сигне. У Пихтов намечался праздничный ужин.

Яан заказал южноэстонский городок, где отец Калью Рыыма ждал вести о возвращении сына из его первой туристской поездки в другую страну. Разговор дали сразу, слышимость была отличной.

— Калью… — с трогательной заботой спрашивал отец: — ты для Эстер нашел в Хельсинки что-нибудь оригинальное?

— Нашел, нашел, отец! — громко отозвался сын. — Кое-что очень даже оригинальное. Приедем домой — увидишь!

— Ну, хорошо, хорошо, сынок, молодец…

А жена Яана, услышав звонок в передней, уже впускала в квартиру Эстер, сына и дочь Рыымов…

ТАЙНЫЕ ИГРЫ ЧЕРЕЗ МОРЕ

1

Взяв на борт шведского лоцмана, эстонский сухогруз четыре часа пробирался через шхеры к Свободной гавани Стокгольмского морского порта. Вечерело, над морем стлался туман, в прибрежных водах многочисленных островов кричали чайки. Все было знакомо, привычно — рейсы из Таллинна в Стокгольм повторялись по строго заведенному графику каждую неделю. Но этот рейс для начальника судовой радиостанции Вольдемара Хольма должен стать особым, и он не без волнения вглядывался в приближавшийся причал, в подступившие к нему складские помещения, различил даже синюю будку грузчиков, стоявшую несколько особняком. Из этой синей будки завтра утром он позвонит человеку, который давно и очень хотел бы с ним встретиться…

За полтора десятка лет работы в Эстонском морском пароходстве Волли много раз бывал в шведской столице, как-то незаметно, само собой завелось у него знакомство с некоторыми портовыми рабочими. Среди докеров встречал и земляков — эмигрантов из Эстонии. С одним из них он, можно сказать, подружился. Долговязый, с длинными руками, тот мужчина вел себя простецки, разговоры затевал о делах житейских, откровенно радовался каждой встрече с моряком.

Волли часто задумывался над судьбами людей, оторванных от родины. Знал, что в Швеции проживает немало потомков «старых» эмигрантов, покинувших Эстонию еще в период между двумя мировыми войнами, а из «новых» — большинство бежали в сорок четвертом от наступавшей Красной Армии. Одни спешили тогда уйти из страха перед возмездием за сотрудничество с фашистскими оккупантами и совершенные преступления, другие поверили геббелевской пропаганде о том, что Советы накажут, сошлют в Сибирь всех, кто оставался на занятой врагом территории, а третьи вспоминали высылку тысяч эстонских семей за неделю до начала войны…

В общем, эмигрантов из Эстонии собралось на шведской земле достаточно, чтобы иметь свои организации, открыть в Стокгольме Эстонский дом, издавать газеты.

Вольдемар Хольм за годы морских странствий по зарубежью научился отличать бывших фашистских пособников от честных людей. Те говорливы, нахальны, ехидны, готовы высмеять все советское по поводу и без повода. Правда, в таких случаях и Волли не лез за словом в карман — и иногда напускал такого туману, что иной «земляк» терялся в догадках, на чьей стороне этот широкоплечий моряк с могучим торсом, крупной головой и мягкими русыми волосами, зачесанными направо над большим открытым лбом. Светло-синие глубокие глаза его смотрят на всех с любопытством, в разговоре проявляет прямоту и независимость, не подстраивается под собеседника. Это сразу заметил долговязый докер-земляк, но прошло не менее года, пока он решился высказаться отрицательно о своей бывшей родине, закабаленной коммунистами, пожалеть «бедных несчастных эстонцев», вынужденных гнуть спину на русских.

Вольдемар понял, что разубеждать долговязого бесполезно. И, пожалуй, впервые смолчал, поняв, с кем имеет дело. Ведь он и раньше в разных странах повидал немало всяких «доброжелателей», интересовавшихся его настроением, пытавшихся прощупать на прочность. В Бремене, Антверпене, Лондоне подбирали к нему ключики радетели за свободу эстонцев, лезли в душу, даже предлагали остаться в «свободном мире», да вынуждены были отстать, встретив насмешливый взгляд эстонского моряка. Но долговязый не отставал, а Вольдемар долго не отзывался на его откровенные притязания на дружбу и «деловое» сотрудничество. Впрочем, и не дал обычного резкого отпора. Что-то остановило его. Любопытство — как пойдет разговор дальше? Ведь долговязый как-то проговорился, что оставаться в Эстонии при красных он не мог — намекал на определенные свои «заслуги». Теперь он раскрылся окончательно, и моряку стало действительно интересно, что он скажет или что предложит ему дальше.

Но тот разговор закончился скромной просьбой взять в Эстонию письмо долговязого его старым друзьям.

— Могу, конечно, бросить в почтовый ящик, но ты довезешь быстрее. Советская почта, сам знаешь, работает не на мировом уровне…

Что верно — то верно. Письма из-за рубежа или в другие страны из Советского Союза идут так долго, что это уже давно стало предметом злых шуток.

— Письмо лирическое, не бойся! И можешь прочесть — не запечатано! — с обезоруживающей улыбкой сказал «земляк».

— Ладно, возьму!

Через неделю, появившись снова в Стокгольме, Хольм сказал долговязому, что его просьбу выполнил — бросил письмо в ящик на Таллинском почтамте.

— Спасибо, друг.

Стояли возле синей будки. Судно Хольма разгружалось, две группы членов экипажа ушли в город. Над гаванью собирались тяжелые октябрьские тучи, с моря тянуло прохладой.

— Знаешь, Волли, — сказал вдруг «земляк». — Я рассказывал про тебя одному человеку. Скажу тебе, это действительно большой человек. В сорок четвертом на лодке ушел из Эстонии, а сейчас — важная персона. Заправлял в ПЭШе, — знаешь, что это такое? Представительство эстонцев в Швеции. А потом организовал такое дело, что стоит сейчас выше ПЭШа, выше Национального совета и всех комитетов, потому что оказывает конкретную помощь борцам за свободу Эстонии, а не занимается пустопорожней болтовней. В общем, этот человек хочет познакомиться с тобой, моряк. Очень хочет.