Василий Захарченко - Олег Антонов

• Название: Олег Антонов
• Автор: Василий Захарченко
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1996
• ISBN: 5-235-02266-1

Эта книга посвящена выдающемуся авиаконструктору и ученому Олегу Константиновичу Антонову, создателю всемирно признанных самолетов — от легкого АН-2 до сверхтяжелых гигантов «Руслан», «Антей» и «Мрия». Автор имел возможность на протяжении многих лет общаться с Генеральным конструктором. Собранный в книге уникальный материал впервые становится достоянием гласности. Издание иллюстрировано редкими фотографиями.

---

— Кто же здесь физик? А кто лирик?

Они срослись в едином образе талантливого человека. Это творчество освещает своим светом лик его.

А вот стихи из той же книги Олега Константиновича Антонова. Он назвал их «Шум дождя».

Торопливый шум дождя
Все сильнее, все сильнее…
Только этот шум — не шум —
Это музыка дождя!
Капли падают, текут,
По стеблям, скользя к земле,
По травинкам, по травинкам
Капли прыгают, блестя,
В ручейки соединяясь,
По стволам бегут к земле
И с листочка на листочек —
Это музыка дождя.
Танец жемчуга в ветвях.
Скачут, падают, текут
Под корнями теплой влагой,
Растворяя соль земли.
Шелковистый шум и звоны —
Тише музыка дождя.
Частым гребнем, частым гребнем
Дождь расчесывает ветры.
Лужи черные с тревогой
В небо темное глядят.
…Беспокойный шум капели.
Тихой музыки дождя.

Чувство красоты не изменяет поэту, всю жизнь строившему самолеты.

— Как понять ваше высказывание о красивом самолете? — спросили как-то Антонова.

— Мне кажется, что у нас в авиации чувствуется особенно отчетливо, — ответил Антонов непонятливому интервьюеру. — тесная взаимосвязь между высоким техническим совершенством и красотой. Мы прекрасно знаем, что красивый самолет летает хорошо, а некрасивый плохо, а то и вообще не летает. Это не суеверие, а совершенно материалистическое положение. Здесь получается своего рода естественный отбор внутри нашего сознания. В течение долгих лет складывались какие-то чисто технические, расчетные и экспериментальные, проверенные на практике решения. Располагая этой частично даже подсознательной информацией, конструктор может идти часто от красоты к технике, от решений эстетических к решениям техническим.

По словам Антонова, большое значение в работе конструктора имеет также его художественное образование.

Вот почему умение рисовать, говорит он, так важно для конструктора. Вот почему конструктор, беседуя с конструктором, не расстается с карандашом. Разговаривая, объясняя, он рисует. Несколько штрихов — и идея конструкции становится яснее…

Недаром Дидро, глава французских философов-энциклопедистов XVIII века, утверждал:

«Нация, которая научит своих детей рисовать в той же мере, как читать, считать и писать, превзойдет все другие в области науки, искусств и ремесел».

Как это верно! То, что Олег Константинович во всех тонкостях знал живопись, понимал искусство, явствует из его переписки с командиром французских летчиков эскадрильи «Нормандия — Неман» в 1977 году.

«Глубокоуважаемый г-н Пьер Пулярд!

Сердечно поздравляю Вас с присуждением Вам международной Ленинской премии за укрепление мира между народами.

Пользуюсь случаем поблагодарить Вас за чудесный подарок, который доставил мне огромную радость. Он ценен для меня вдвойне: во-первых, как мастерское воспроизведение одной из ранних работ импрессионистов; во-вторых, как работа нашего большого друга, командира славной эскадрильи „Нормандия — Неман“.

Я очень люблю искусство импрессионистов, совершивших один из величайших переворотов в искусстве, восхищаюсь их стойкостью в отстаивании своих эстетических убеждений, своего видения мира.

В изданных у нас книгах, посвященных импрессионизму (напр., Дж. Ревальда и ряда советских авторов), а также тех, что мне удалось приобрести во Франции, наряду с именами Мане, Моне, Писарро, Сислея, Ренуара, Дега и Сезанна, довольно редко встречается имя Берты Моризо.

Не кажется ли Вам, что, несмотря на относительно скромную роль в становлении импрессионизма, ее произведения, по крайней мере те, что мне удалось видеть, сейчас, по прошествии ста лет, кажутся удивительно современными?

У нас ее работы совсем мало известны. Впрочем, даже в замечательных передачах не упомянуто ни одно полотно Берты Моризо.

Мне кажется, что ее когда-нибудь „откроют“, так, как, например, „открыли“ Яна Вермера Делфтского.

Посылаю Вам диапозитивы некоторых своих любительских работ: „Наша земля“, „Катастрофа“.

С наилучшими пожеланиями, искренне Ваш Антонов».

Антонов горячо поддерживал и никому не известного художника Алексея Козлова, с которым был знаком и творчество которого он высоко ценил.

Сохранилось письмо академика, адресованное директору Государственной Третьяковской галереи с просьбой поддержать талантливого человека.

Вот это письмо:

«Десять лет тому назад я познакомился с работами Козлова — художника весьма своеобразного и глубоко национального.

Он простой солдат, участник ВОВ, по возвращении в свое село Пышуг Костромской области и окончании художественного техникума целиком отдался живописи.

Многие годы бедствовал, жил впроголодь…

Одно из его произведений, по моему мнению, заслуживает быть приобретенным возглавляемой Вами ГТГ.

Речь идет о портрете его друга — лесника Киприяна Залесского. Это не портрет отдельного человека. Это собирательный образ русского человека, видимого сквозь призму всей удивительной истории нашего народа. Вещь и поэтическая, и глубоко философская. Живопись ее превосходна. Она вполне может быть поставлена в ряд с лучшими мировыми портретами кисти Веласкеса, Валентина Серова, Модильяни, Нестерова. Портрет Киприяна Залесского находится, как и все остальное, им написанное, у него дома, в мастерской: Савеловский пер., 8, кв. 6.

Антонов».

Пример с художником Козловым не единичен.

Известны многие случаи, когда Олег Константинович вступался за художников.

Его взгляд на живопись был своеобразен и, безусловно, самобытен.

— Глядя на картину, — говорил Антонов, — ищите проекцию, где все линии сходятся в одной точке. Найдете, тогда все мгновенно просветится. В этом чудо искусства. Тогда картина Платонова «Снег идет» неожиданно начинает вас согревать. И наоборот, картина «Пожар» холодит. В этом магия живописи, заключает Антонов.

ТАНЕЦ ДРЕССИРОВАННОГО СЛОНА

Впервые я увидел «Антея» совсем рядом на заводском дворе в Святошине, куда провел меня Олег Константинович.

— Вот наше новое детище, знакомьтесь, — произнес он, элегантно простирая руку в сторону гигантского крылатого сооружения.

Я остолбенел… Передо мной вставало воистину фантастическое создание рук человеческих высотою с четырехэтажный дом. Лишь отдаленно напоминало оно самолет с умной «обтекаемой мордой» и крыльями размером с перрон железнодорожного вокзала.

Чрево было разверзнуто со стороны хвостового оперения и напоминало гигантскую пещеру, в которую вел аккуратный, добротно сработанный мост. Им оказалась крышка огромного люка, через который осуществляется загрузка самолета вне-габаритными грузами титанических размеров. Сюда запросто входят экскаваторы, бульдозеры, передвижные электростанции — все то, что не может пройти по железной дороге и шоссе.

Пересекаем залоподобное чрево летательного аппарата. Ширина зала 6,4 м, высота 4,4 м, длина 36 м. Грандиозно!..

Мы поднимаемся в кабину летчиков, которая тоже далека от обычных наших представлений.

— Управление гигантом гораздо проще, чем обычным самолетом, — поясняет Антонов, — оно целиком на бустер-ном устройстве — работают гидроусилители. Никаких усилий…

Глядя на это приземленное чудо, я невольно воскликнул.

— Надо быть волшебником, чтобы создать такое!..

— А я немного волшебник, — рассмеялся Олег Константинович. — Здесь без научного волшебства трудновато…

Позже, беседуя с Алексеем Яковлевичем Белолипецким — заместителем Генерального, — я услышал от него:

— Олег Константинович был отцом «Антея». Я — его нянькой. А вырастить такого дитятю было нелегко. Сразу прыгнуть на пятый этаж немыслимо. Наверх можно подняться лишь по ступенькам, с площадки на площадку. И не торопясь… Так и мы поднимались… АН-2 — 1,5 тонны груза, АН-8 — уже 7—10 тонн. АН-22 «Антей» — 60–80 тонн.

«Руслан» — 140, а «Мечта» — 250 тонн. Вы даже не можете представить себе, что это даст людям. Привожу лишь один пример. Недавно «Правда» писала в статье «Сколько людей нужно Северу?», что один лишь Тюменский край нуждается ежегодно в 300 тысячах поселенцев. И на каждого надо истратить ни много ни мало по 40 тысяч рублей. Перевозя вместо строительных материалов и деталей готовые и крупноблочные сооружения, потребность в расходах можно снизить в 4 раза.

Самолеты-гиганты, приземляющиеся на грунтовые аэродромы, могут сделать подлинную революцию в освоении Севера и сибирских просторов. Ведь они смогут транспортировать крупные, готовые блоки для монтажа целых городков и поселков. И это лишь одна сторона дела. Перевозка целостных механизмов, без предварительной разборки, фабричных цехов, катеров на подводных крыльях полностью меняет всю систему освоения новых земель.