Александра Джонс - Любовный контракт

• Название: Любовный контракт
• Автор: Александра Джонс
• Издательство: Издательский Дом на Страстном
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2000
• ISBN: 5-7847-0044-8

Многие семейные пары сталкиваются с одной и той же проблемой. Она, выйдя замуж, хочет сохранить независимость, собственное дело, быть во всем равноправной с мужем. Он, понимая ее стремление, все же полагает: теперь главным в жизни его жены должны стать семья и дом.

Успешно решают эту непростую задачу лишь те двое, в союзе которых присутствует третий, но отнюдь не лишний — взаимная любовь. Преодолеют ли герои романа Оливия и Стюарт препятствие на пути к счастью? Поймут ли, что высшая мудрость в любви — не брать, а отдавать? Или их брак послужит лишь поводом «для очередных отметок в записных книжках»?

---

— Я об этом ничего не знаю.

— И это все, что ты можешь сказать? Сегодня ты не очень-то разговорчив, правда, милый?

На него это не похоже. Он обычно бывал таким участливым, бодрым и обаятельным — словно бокал шампанского. А сейчас как будто выдохся.

— А что я еще могу сказать? — возразил Стюарт. — Нет, не надо — да, надо? Или что это будет жемчужина издательства «Маккензи» — мемуары рехнувшейся старой леди со следами былого величия?

— «Лэмпхауза», а не «Маккензи»!

— Без разницы. Издавай хоть пустые страницы, если считаешь, что аристократическое имя увеличит прибыль компании.

— Ты говорил со своим отцом!

— Не сейчас.

— Ты заставляешь меня чувствовать себя виноватой, Стюарт.

— Почему?

— Потому что у тебя к моей проблеме вот такое… такое отношение.

— Это я должен чувствовать себя виноватым, заставляя тебя ездить на электричке, когда сам пользуюсь «даймлером» твоего отца. Надеюсь, ты хоть ездишь первым классом?

— Нашим «даймлером»! И почему первым классом? Я люблю ходить в народ!

— Это я заметил…

— Что с тобой, Стюарт? Езда в электричке дает мне возможность читать свои книги. Я не могу читать на заднем сиденье «даймлера» или «роллса», меня укачивает. А еще можно послушать чужие разговоры — по меньшей мере, очень занятные, даже если они обычные! Я сама — обычная, и что в этом плохого?

— Ничего, за исключением того, о чем я тебе уже говорил: люди вроде нас не могут всегда вести себя как им заблагорассудится. Ты думаешь, что ты обычная, — на самом деле, нет! На такую, как ты, смею сказать, жену миллионера, красивую, незащищенную и простодушную, вполне могут напасть и похитить с целью выкупа.

— Тьфу! Это все гангстерские сказки, плоды твоего американского воспитания.

— Допустим, канадского!

— Не демонстрируй свое показное превосходство! — Она повернулась на пуфике. — Ты и без того заставляешь меня чувствовать себя очень виноватой!

— Почему?

— Я не уложила твой чемодан, черт побери!

— Зачем ты ругаешься?

— Затем, что забыла о чистых рубашках.

— Не проблема.

— Ты говорил, будто агент по недвижимости — не проблема, а посмотри, что мы имеем. Кучу проблем! Лопнувшие трубы, нет света — я и забыла про рубашки! Надо было попросить миссис Даннимотт выстирать их в своей машине… Я сейчас пойду и сделаю это, потому что трубы уже починили…

— И не думай! Уже почти полночь, они ни за что не высохнут до утра.

— Я их повешу на сушилку.

— Брось, Оливия! Я куплю несколько новых в аэропорту.

— Вот, опять: «Я куплю несколько новых в аэропорту»! Для бедной женщины один совет: выходи за богатого! Не заставляй меня чувствовать себя виноватой, Стюарт, я не могу быть сразу везде!

— Я тебя и не прошу!

— Тогда что ты подразумеваешь? — Он не ответил, она еще больше разозлилась и, швырнув тюбик с кремом на туалетный столик, сказала: — И зачем это мы так грыземся?

— Грыземся? — великолепный в своей наготе, он прошел в ванную, такой, черт возьми, снисходительный. — Кто грызется, милая?

Оливия бессильно поникла на своем пуфике у туалетного столика. Так тебе и надо, фантазерка Олли! Внезапно оказалось, что она живет в точности так же, как ее мать. Внезапно оказалось, что она больше не самодостаточная личность, а только жена. Жена, которая всюду идет вслед за мужем и делает все по его указаниям. И муж ей вовсе не партнер, а диктатор, полагающий, что свидетельство о браке и обручальное кольцо сделали ее его приобретением.

Пора бы поумнеть, Стюарт! Это не просто твой второй брак. Это наш брак, который выживет — «пока смерть не разлучит нас»!

Оливия последовала за ним в смежную ванную (кафель до сих пор не был уложен). Стоя на пороге, она чувствовала в себе злость, какой раньше никогда не знала.

— Не смей уходить, когда я с тобой разговариваю!

— Ты не разговаривала, милая, а агрессивно спорила.

— А ты что делаешь?

— Бреюсь… потому что утром не успею. Мой рейс в семь часов.

— Я взяла несколько дней, чтобы побыть дома с рабочими, пока тебя не будет.

— Я еду только на три дня, милая!

Три дня — достаточное время даже для Всемирного потопа!.. Нет, только не становиться сварливой домохозяйкой — мужчины таких ненавидят, предупредила себя Оливия. Она много читала о таких ведьмах в дамских романах.

— Стюарт, я люблю тебя так, будто это последний день жизни, ты знаешь!

— Я тоже тебя люблю, солнышко.

— Я хочу сама отвезти тебя в аэропорт.

— Нет никакой надобности, есть водитель, которому платят, чтобы он нас возил!

— Опять ты за свое! Всю свою жизнь я плясала под дудку отца. Я больше так не хочу.

— Тогда зачем ты вышла за меня?

— Я хочу быть с тобой ради тебя, тебя самого, без учета признаков твоего богатства.

— Так выходила бы за кого-нибудь другого, Оливия!

— Что ты хочешь этим сказать, Стюарт?

— А что ты хочешь этим сказать, Оливия?

— Я хочу сказать, что верю в настоящее, действенное партнерство. Я хочу сказать, что наш «миллионерский» образ жизни не должен заставлять тебя терять из вида самое существенное — я пока что личность, которая желает твердо стоять на земле, даже если мыльный пузырь лопнет. Потому что и тогда я не буду винить тебя в нарушении обещаний. Если мы однажды прекратим работать ради денег, ты и я и вся эта махина «Лэмпхауз — Маккензи», наш привилегированный образ жизни и статус миллионеров — все наутро исчезнет! Что ж, я знаю: жизнь — трудная штука, Стюарт. И этому меня не отец научил, это я узнала сама.

— Ты словно проповедуешь новообращенным, милая, — заметил он.

— Так вот, я сейчас пойду и выстираю твои проклятые рубашки, высушу их и выглажу, как меня учила делать мама, у которой за тридцать лет брака грязные рубашки в корзине не скапливались! — спокойно сказала Оливия.

— Вы с матерью читали слишком много сентиментальных романов! — Он ухмыльнулся в зеркало. — По-моему, ты просто переутомилась. Или у тебя предменструальное состояние?

Она швырнула в него тапочку. Нет, враждовать с ним невозможно! Он современный мужчина, почти что человек двадцать первого века, который знает все о женских расстройствах и как с ними бороться.

Оливия бросилась в постель, натянула одеяло до подбородка — уже не в черном пододеяльнике, а в цветном, неглаженном, хлопчатобумажном. Черное сатиновое белье было отправлено в шкаф на случай, если миссис Даннимотт что-нибудь не то подумает. Пусть покупает новые рубашки, если хочет, черт с ним!

Она отвернулась от него, притворяясь спящей, когда он осторожно убрал чемодан со своей половины кровати и лег рядом.

— Олли, ты спишь?

— Не называй меня «Олли», «милая»! — Она сильно ткнула его локтем. — Я тебя ненавижу за то, что ты заставляешь меня чувствовать себя неполноценной.

— Ты восхитительна… Поди ко мне, и убедимся в этом.

— Иди к черту!

— Я тебя люблю.

— А я — нет.

— Вздор, любишь!

Да, она любила! Оливия повернулась к нему, увидела его выбритый подбородок и смеющиеся глаза и поняла, что будет дико скучать, если даже он уедет всего на три дня.

ГЛАВА 10

В половине шестого, когда Эрнст, живший над гаражом, все еще крепко спал, Оливия вывела «феррари» во двор задним ходом. Глаза у нее слипались: Стюарту хватало пяти часов сна, ей — нет. Теперь ей казалось, что лучше было все-таки позволить Эрнсту отвезти мужа в Гэтвик. Но нет, она должна сама проводить его, как полагается доброй женушке!

В Гэтвикских торговых рядах он, всегда носивший только сшитую на заказ одежду и не задумываясь плативший тридцать долларов за пару блумингдейлских носков, купил себе три упакованных рубашки, не обращая внимания ни на отсутствие ярлыка «Армани», ни на то, что рукава могли оказаться коротковатыми для его длинных рук.

Минут пять они целовались в зале отлета, а затем объявили его рейс и он ушел от нее — блестящий бизнесмен, путешествующий первым классом, а как же иначе!

Оливия вернулась в Мидхэрст. Стюарт предоставил «феррари» в ее распоряжение, и это свидетельствовало о его глубокой любви к жене, думала Оливия, загоняя машину в новый гараж и захлопывая стальные двери. Но какая ирония в том, что «феррари» обрел крышу над головой прежде, чем хозяйка дома!

Было восемь тридцать, и день только начинался, но вокруг уже толпилось множество людей, которые шумели и спорили. Она-то надеялась урвать часика три для сна, но, похоже, об этом нечего было и думать.

На первый взгляд ей показалось, что там не менее сотни людей, хотя на самом деле их было гораздо меньше. Новый садовник Энди угрожающе размахивал лопатой. Эрнст вооружился тяжелой монтировкой, и они оба самозабвенно отстаивали территорию Маккензи.

Оливия в панике закричала, пока они еще не успели никого прикончить своими орудиями труда: