Николай Урванцев - Два года на северной земле

• Название: Два года на северной земле
• Автор: Николай Урванцев
• Издательство: ИЗДАТЕЛЬСТВО ГЛАВСЕВПОРМУТИ
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1935

В 1930–1932 годах Н. Н. Урванцев руководил научной частью экспедиции Всесоюзного арктического института на Северной Земле, где осуществил вместе с Г. Ушаковым первое географическое и геологическое обследование островов. За экспедицию на Северную Землю Урванцев был награждён орденом Ленина.

---

Наступил декабрь, самый темный и глухой месяц в Арктике. Впрочем, сейчас, в начале месяца, луна полная и совсем (не сходит за горизонт Дня же как такового нет совершенно, Ночью даже светлее, так как в это время луна находится вблизи верхней кульминации и стоит высоко на небе. В довершение установилась штилевая ясная погода с сравнительно небольшими морозами до — 25° — 30°. Торошенные льды в море, засыпанный анегом остров и почти погребенная под сугробами наша база при лунном освещении кажутся прямо фееричными. Стоя в море среди ледяного хаоса, кажется, что находишься где-то не на земле, а на другой, давно умершей планете, а города с их шумной жизнью, поля с волнующей рожыо и зеленые леса представляются лишь сном, который видел когда-то и уже успел почти позабыть. Кругом абсолютная тишина, и только слышен шум тока крови в собственных пульсирующих артериях.

Воспользовавшись лунным светом, Ушаков с Журавлевым решили съездить на базу Серпа и Молота отвезти пеммикан. Мне ехать не придется, так как собак набирается лишь на две усиленных запряжки. Ехать необходимо быстро, пользуясь хорошей погодой и лунным светом, а это длиться здесь долго не может. Поэтому нужны только сильные молодые собаки, а таковых у нас набирается не более 25 штук.

В путь тронулись 4 декабря в 18 часов, оба на веерных упряжках по 12 собак в каждой. Кроме текущего недельного запаса продовольствия себе и собакам, палатки, спальных мешков и прочего снаряжения, берут 120 банок, то есть 360 кг собачьего пеммикаш, который и оставят на базе. Думают обернуться в три дня.

Погода по прежнему прекрасная, тихая и лунная. Нашим благоприятствует.

7-го в 2 часа вернулись путешественники, сделав таким образом весь путь туда и обратно за 2 суток и 8 часов. Ночевали они всего один раз вчера, недоезжая горы Серп и Молот километров 20. Затем приехали к базе, сложили пеммикан и, напившись чаю, даже не разбивая палатки, повернули обратно и доехали до дома в один прием, то есть сделав без передышки около 90 километров. Упряжка Журавлева дошла хорошо, у Ушакова же некоторые собаки, как мало тренированные, разбили в кровь подушечки лап. Ошкуя, того самого, что осенью съел половину середника, пришлось бросить немного не доезжая Среднего острова, так как он выбился из сил и больше не мог итти даже без лямки.

На другой день встали в 16 часов, легли в 6, как это теперь у нас вошло в обычай. Днем начал задувать довольно сильный северо-восток, а к вечеру пурга раздулась уже вовсю. Хорошо, что путники успели во-время вернуться.

Луна на ущербе, и днем, когда она уже заходит, делается совсем темно. Ночью гораздо светлее. Ушаков с Журавлевым поехали на Голомянный посмотреть капканы и кстати поискать брошенного Ошкуя. Привады оказались поеденными медведем, капканы разбросаны. Ошкуя не нашли. Приехав домой первым, Журавлев начал отпрягать собак. Вдруг выпряженные бросились к лодке на берегу, и оттуда послышался рявк медведя. Схватив винтовку, Журавлев кинулся туда и столкнулся со зверем буквально нос с носом, так как, напуганный собаками, он бросился по направлению к дому. После выстрела в упор зверь повалился прямо к ногам. Судя по его следам, он подошел к дому уже давно. Долго топтался около угольной кучи, на помойке, пока не подъехала упряжка. Остальные собаки были все в загородке и гостя ни одна не почуяла.

В брюхе оказалось сало и шкура нерпы, — вероятно съеденная привада.

После пурги резко потеплело. Всего только —5°. Ошкуй вернулся после 8-дневного отсутствия. Выглядит не очень истощенным. Где был и чем питался, неизвестно.

Распорядок дня у нас теперь сложился навыворот. Ложимся в 8–9 часов, а встаем в 16–17. Это бы еще ничего, если бы все шло регулярно, но этого-то как раз и нет. В результате у меня развилась страшная бессонница. Сплю не более трех-четырех часов в сутки, иногда и вовсе не сплю. Пробовал принимать снотворное: веронал и даже морфий. Лишь оглушает на несколько часов, а пользы никакой. Плюнул, махнув на все рукой. Одна надежда, что здоровья еще хватит, а там наступит день и жизнь сама, естественно, войдет в норму. Увлекаюсь чтением. Уже перечитал всего Шекспира, Толстого, Тургенева и имевшуюся новую, к сожалению, довольно пестро подобранную беллетристику.

На улице почти все время пурга. Лишь немного затихнет, а потом опять возобновляется с удвоенной силой. Выйти никуда нельзя. Все сидят дома угрюмые и молчаливые, уткнув носы в книги.

Перелом 23 декабря «зимний солнцеворот», когда склонение солнца, достигнув наименьшей величины, вновь начинает увеличиваться, был встречен всеми с большим удовлетворением. Хотя ночь попрежнему так же темна, а пурги часты, сознание, что день прибывает, приближается появление солнца, а с ним и возможность поездок и маршрутных работ, вселяет во всех бодрость. Пора приниматься постепенно за подготовку к маршрутам.

ГЛАВА VI

Планы весенних маршрутов. Поездки на базу Серпа и Молота. Появление солнца. Подготовка к маршрутам научных приборов, Перешивка одежды. Заброска депо в северную часть Северной Земли. Охота па медведей. Поездка для заброски депо иа восточную сторону Северной Земли. Окончательные сборы в маршрут. Опись продовольствия, научного и походного снаряжения, одежды. Вес грузов.

Осенний поход на Северную Землю дал нам некоторое представление о ее характере, расположении и простирании западных берегов. На основе этих данных, обсудив дело всесторонне, мы «заметили на весну два основных маршрута. Первый — вдоль западного берега на север к Октябрьскому мысу и далее вплоть до северной оконечности земли. Обогнув ее, спускаемся на юг и снова возвращаемся к Серпу и Молоту с пересечением земли, если она представляет сплошной массив. Второй — от горы Серп и Молот на восток поперек земли с выходом на восточную сторону. Отсюда вдоль берега на юг до залива или пролива Шокальского, далее на запад с пересечением земли, если это залив, после чего возвращение на север обратно на базу острова Домашнего вдоль западных берегов Северной Земли.

Экспедиция Б, Вилькицкого в 1913 году на судах добралась до 80°52′ сев. широты,[15] и хотя берег здесь уже явно повернул на запад, все же до северной оконечности еще не достигла. Предполагая, что она находилась уже недалеко, можно примерно считать длину первого нашего маршрута около 1000 километров.

Груза на нарту, не считая веса сидящего человека, который первое время пойдет большею частью пешком, можно положить до 300 килограммов. Это максимум, что в состоянии продолжительное время тащить наши собаки. Из них полагая 50 %—значит 150 кг — на снаряжение, инструменты и продовольствие людям, на пеммикан собакам, остается 150 килограммов. Считая дневную дачу по 0,5 кг на собаку, этого запаса хватит на упряжку в 10 псов на 30 дней. Полагая из осторожности среднюю суточную скорость передвижения не более 20 км, с таким запасом можно продвинуться на 600 километров. Таким образом, для выполнения первого маршрута на пути его, в 200–300 км от начала, нужно иметь вспомогательное депо с запасом корма собакам примерно на 20 дней. Если в маршрут пойдут две упряжки, это составит 200 кг, если три, то 300.

Для второго маршрута, длиною тоже примерно около 1000 км, также, следовательно, понадобится вспомогательное депо с запасом пеммикана в 200–300 килограммов. Его лучше всего было бы устроить где-либо на восточном берегу. Но прежде чем создавать эти оба, северное и восточное депо на главной базе у горы Серп и Молот, необходимо сосредоточить не только все потребное для их устройства, но и дополнительный запас на обратное возвращение и в качестве резерва. В общем сюда следовало завести около 1000 кг собачьего пеммикана и месячный запас продовольствия и топлива для людей. Все это необходимо сделать до начала апреля, когда уже следовало выступать в первый маршрут.

Работа предстояла серьезная, и к ней следовало подготовиться со всего тщательностью, ибо в этом был главный залог успеха. Опыт осеннего маршрута показал, что дуговая упряжка в условиях нашей работы и с вашими собаками не может считаться рациональной. Сейчас уже все с этим согласились, и даже Георгий Алексеевич, горячий сторонник цуговой езды, перешел на веерную упряжь.

Далее, меховая одежда и обувь, полученные в Архангельске, не вполне отвечали своему назначению и их следовало реформировать. В наших условиях, при езде на собаках, когда то-и-дело приходится соскакивать с саней, чтобы поправить упряжь или помочь в трудных местах тянуть, необходима легкая, не стесняющая движений, удобная, но вместе с тем теплая одежда. Особенно валено это было для меня, так как при работе мне много придется ходить на осмотр обнажений горных пород, лазать по крутым склонам и даже отвесным скалистым обрывам. Маши длинные до пят меховые балахоны, малицы и совики ни в какой мере такому назначению не соответствуют. Этот тип одежды выработался в оленеводческих полярных областях, где можно проехать, сидя на санке, многие десятки километров, даже ни разу не сойдя с нее. Таймырские самоди, так те просто садятся по-монгольски, скрестя ноги, в меховой мешок «кукуль», положенный на санку, и так едут, как будды, от чума до чума многие часы.