Александр Ба­бо­ре­ко - Бунин. Жизнеописание

• Название: Бунин. Жизнеописание
• Автор: Александр Ба­бо­ре­ко
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2004
• ISBN: 5-235-02662-4

Жизнь и творчество Ивана Алексеевича Бунина, продолжателя классической пушкинской традиции в русской литературе, лауреата Нобелевской премии, человека, вместе с Россией пережившего «окаянные дни» октябрьского переворота, а затем полжизни прожившего на чужбине и похороненного в Сен-Женевьев-де-Буа, где упокоились многие наши достойные соотечественники, продолжают волновать умы и сердца читателей. Произведениями Бунина зачитываются люди всех возрастов и национальностей, его творчество стало эталонным для многих современных писателей, а характер и личная жизнь и в наши дни остаются темой многочисленных спекуляций.

Александр Кузьмич Бабореко — известный исследователь жизни и творчества Ивана Алексеевича Бунина. За несколько десятков лет плодотворной работы он собрал огромный свод малоизвестных и архивных документов, писем, дневников и воспоминаний, которые, несомненно, помогут читателям лучше понять этого великого писателя и человека.

---

Он побывал у Татьяны Львовны, с которой с давних пор был знаком, вел с нею дружескую переписку, встретился с Вяч. Ивановым и уехал в Париж, по неизвестной причине, раньше, чем предполагал.

В октябре 1936 года приезжал в Париж из Брюсселя А. Н. Толстой. В Бельгии он участвовал в конгрессе защиты мира. В парижском кафе на Монпарнасе случайно (случайно ли?) встретился с Буниным; убеждал его возвратиться в Советский Союз; он сам живет в роскоши, а Бунина встретят с колоколами. Возвратившись в Москву, А. Н. Толстой напечатал статьи, в которых писал, что «Жизнь Арсеньева» и другие произведения последних лет ничего не стоят[894].

В столетие со дня смерти Пушкина, в 1937 году, Бунин участвовал в вечерах и собраниях, посвященных памяти поэта. Он писал в юбилейные дни:

«Пушкинские торжества. Страшные дни, страшная годовщина — одно из самых скорбных событий во всей истории России, что дала Его… И сама она, — где она теперь, эта Россия?»

«Красуйся, град Петров, и стой
Неколебимо, как Россия…»
— О, если б узы гробовые
Хоть на единый миг земной
Поэт и Царь расторгли ныне.

(Начало стихотворения Бунина «День памяти Петра»)

Эту запись Бунин сделал для С. М. Лифаря (который любезно сообщил ее нам), артиста балета и режиссера в театре Дягилева и Гранд-опера, организовавшего Пушкинскую выставку в Париже.

Лифарь не только знаменитый танцовщик, автор книг по театральному искусству, член-корреспондент Французской Академии изящных искусств, он также известен своим увлечением Пушкиным — собиранием его реликвий, автографов, работами о нем, — в частности, он автор книги «Моя зарубежная Пушкиниана» (Париж, 1966).

О Лифаре, участнике пушкинского юбилея, Бунин говорил с большим восхищением. Они были знакомы раньше, встречались не однажды.

«С Иваном Алексеевичем, — писал Сергей Михайлович Лифарь 6 февраля 1974 года, — я встречался в течение многих, многих лет, проведенных нами здесь, в зарубежье <…> Встречались мы у Мережковских, у Рахманинова, у Прегель (поэтессы. — А. Б.) и часто в парижских „Café“, на Монмартре („Ротонда“, „Флор“, „Два Маго“ etc.), где можно было встретить Бунина с Шаляпиным, Адамовичем, Сазоновой (Юлия Леонидовна Сазонова, литературовед. — А. Б.), Зайцевым. Величали Бунина на парижских „Литературных вечерах“, сегодня испарившихся, в „Русской Консерватории“ (им. Рахманинова). После второй мировой войны я встречался с Иваном Алексеевичем на юге Франции (Côte d’Azur) — Grasse, Antibes, Juan-les-Pin, Cannes <…>

Драгоценно было мое сближение с Иваном Алексеевичем, происшедшее в 1937-м, юбилейном году, когда весь мир праздновал столетнюю годовщину смерти Пушкина.

Благодарственную речь мне от имени Мирового Пушкинского Комитета составил и произнес Бунин (18 апреля 1937 года в Русском ресторане Корнилова. — А. Б.).

Тогда же он вручил мне золотую медаль с изображением Пушкина, присужденную мне за мной устроенную Пушкинскую выставку в Париже».

Сохранилась фотография: Бунин произносит обращенную к Лифарю речь — слово о великом артисте, участнике пушкинских торжеств.

В своей речи Бунин сказал:

«Пушкинский Комитет в лице вашем чествует одного из самых молодых членов, и мы горды сознанием, что именно один из младших участников нашего общего Пушкинского дела оказался достойным быть особо отмеченным в эти дни всемирного Пушкинского прославления. В русском зарубежном поминовении Пушкина вам досталась совсем особая роль, подлинно Пушкинская миссия. И с этой, возложенной на вас миссией вы справились прекрасно и вдохновенно.

Пушкинский Комитет уже имел случай не раз выражать вам свою признательность за ваше ревностное участие во многих его начинаниях. Ибо ни одно из больших парижских прославлений Пушкина в эти последние годы не прошло без того, чтобы ваше имя не украшало Пушкинские артистические программы. На праздниках Пушкинского искусства неизменно торжествует и ваше вдохновенное искусство, искусство замечательного артиста, творца танца и хореографии. Первый танцовщик и балетмейстер Парижской Оперы, всемирно прославленный и излюбленный всем Парижем, вы, Сергей Михайлович, не забыли своей кровной связи с Россией и с русским народом, и культу величайшего русского гения себя всецело посвятили. В этом Пушкинском служении здесь, вне Русской Земли, перед лицом иностранцев, вы сумели добиться прямо поразительных результатов, побудив многошумный, живущий иными помыслами Париж заинтересоваться великим творчеством Пушкина среди тревог и забот, обуревающих сейчас мир.

Но ваша заслуга, Сергей Михайлович, не только в этом. Пушкинский Комитет не может не отметить и другого вашего бесспорного достижения в области русского Пушкинизма. На вашу долю выпало счастье стать обладателем драгоценных Пушкинских реликвий — писем великого русского поэта, во французских подлинниках, остававшихся неизвестными до того, как они перешли к вам, а вы не оставили их под спудом. Приобретя их, и тем, может быть, спасши их от рассеянья и забвенья, или безвестности еще на долгий срок, вы сделали их общим достоянием. Вы воспроизвели их в фототипическом обличии подлинников в издании „Письма Пушкина к Н. Н. Гончаровой“ подобно тому, как еще до этого ранее общим достоянием стало и Пушкинское предисловие к „Путешествию в Арзрум“, найденное вами в Париже. Этим бережением и умелым воспроизведением Пушкинских страниц вы оказали большую, бесспорную услугу Пушкинизму, русской науке, русской культуре. Ваше юбилейное издание „Евгения Онегина“ явилось новым подарком русской эмиграции.

И, наконец, ваша Пушкинская выставка. Несомненно, что выставка „Пушкин и его эпоха“ явилась совершенно исключительным и блестящим завершением всемирного прославления Пушкинского гения. Только на нашей родине было бы возможно создание того, что возникло здесь в Париже в эти дни по вашей прекрасной инициативе и с вашей жертвенной готовностью служить культу Пушкина. Вы отважились и сумели преодолеть бесчисленные, не только материального свойства, но и, возникавшие все время, всякого рода препятствия, и без какой-либо поддержки со стороны официальных инстанций открыли свою Пушкинскую выставку. Своим вдохновенным примером вы сумели заразить и зажечь сердца и некоторых наших замечательных коллекционеров, хранителей русских художественных сокровищ за границей и просто русских культурных людей, являющихся обладателями той или другой Пушкинской книги или Пушкинской реликвии. В своем стремлении сделать Пушкинскую выставку достойной Пушкинского гения, вы сумели объединить около себя опытных и преданных Пушкинскому делу сотрудников. Так утвердили вы на некоторое время в самом сердце Парижа настоящий Пушкинский Дом, наш русский Пушкинский музей и смогли тем самым открыть и иностранному миру блистательные страницы русского творчества, русского искусства, русской культуры, осененные гением великого русского поэта.

За это Пушкинский Комитет приветствует вас сегодня, дорогой Сергей Михайлович, и приносит вам благодарность с выражением любви и восхищения вами, одним из творчески вдохновенных своих сочленов. Пушкинский Комитет счастлив, что может сказать все это вам. Он верит и знает, что он не одинок в этом признании ваших заслуг и что эти приветственные слова, обращенные сейчас к вам, вместе с ним повторит и вся русская колония в Париже, все наше культурное русское зарубежье»[895].

О своем согласии быть членом Пушкинского юбилейного мирового комитета Бунин сообщал в письме к Лифарю еще 4 февраля 1935 года: «Нынче ваше письмо, дорогой друг, насчет Пушкинского Комитета. Благодарю за внимание, согласен»[896].

Восьмого февраля 1937 года в Париже вышла однодневная газета «Пушкин», Бунин поместил в ней главу из «Жизни Арсеньева», посвященную Пушкину.

Тридцать первого января Иван Алексеевич выступил на пушкинском вечере, «читал очень хорошо», — пишет Вера Николаевна.

В газете «Последние новости» (1937, № 5798, 7 февраля) сообщалось, что 11 февраля в зале Иена на торжественном собрании в 100-летнюю годовщину смерти Пушкина выступит с речью Бунин. Он должен был также читать произведения Пушкина на литературно-музыкальном вечере, посвященном памяти поэта, 6 марта 1937 года «в частном доме»[897].

В конце апреля Бунин выступил на вечере памяти Евгения Замятина, скончавшегося в Париже 10 марта 1937 года, и прочитал, «со свойственным ему искусством»[898], «Дракона» Е. И. Замятина.

Бунин писал драму, постановка которой ожидалась в театре к открытию сезона 1937/38 года. Газета «Последние новости» (1937, № 5899, 20 мая) писала: «Можно считать почти решенным делом, что будущий сезон в Русском драматическом театре в Париже откроется пьесой И. А. Бунина. Это будет первое драматическое произведение знаменитого писателя».