Аллен Стил - «Если», 2000 № 11

• Название: «Если», 2000 № 11
• Автор: Аллен Стил
• Издательство: ООО "Любимая книга"
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2000
• ISBN: 0136-0140

ФАНТАСТИКА
Ежемесячный журнал
Содержание:

Аллен Стил. САМСОН И ДАЛИЛА, рассказ

Кир Булычёв. ПОКОЛЕНИЕ БРЭДБЕРИ, предисловие к рассказу

Маргарет Сент-Клер. ДРУГАЯ ЖИЗНЬ, рассказ

Сергей Лукьяненко. ПЕРЕГОВОРЩИКИ, рассказ

Видеодром

*Герой экрана

--- Дмитрий Байкалов. ИГРА НА ГРАНИ, статья

*Рецензии

*Хит сезона

--- Ярослав Водяной. ПОРТРЕТ «НЕВИДИМКИ», статья

*Внимание, мотор!

--- Новости со съемочной площадки

Фриц Лейбер. ГРЕШНИКИ, роман

Литературный портрет

*Вл. Гаков. ТЕАТР НА ПОДМОСТКАХ ВСЕЛЕННОЙ, статья

Ким Ньюман. ВЕЛИКАЯ ЗАПАДНАЯ, рассказ

Майкл Суэнвик. ДРЕВНИЕ МЕХАНИЗМЫ, рассказ

Розмари Эджхилл. НАКОНЕЦ-ТО НАСТОЯЩИЙ ВРАГ! рассказ

Консилиум

Эдуард Геворкян. Владимир Борисов: «ЗА КАЖДЫМ МИФОМ ТАИТСЯ ДОЛЯ РЕАЛЬНОСТИ» (диалоги о фантастике)

Павел Амнуэль. ВРЕМЯ СЛОМАННЫХ ВЕЛОСИПЕДОВ, статья

Евгений Лукин. С ПРИВЕТОМ ИЗ 80-Х, эссе

Александр Шалганов. ПЛЯСКИ НА ПЕПЕЛИЩЕ, эссе

Рецензии

Крупный план

*Андрей Синицын. В ПОИСКАХ СВОБОДЫ, статья

2100: история будущего

*Лев Вершинин. НЕ БУДУ МОЛЧАТЬ! рассказ

Фантариум

Курсор

Personalia

_{Обложка И. Тарачкова к повести Фрица Лейбера «Грешники».Иллюстрации О. Васильева, А. Жабинского, И. Тарачкова, С. Шехова, А. Балдин, А. Филиппова.} 

---

Проблема, однако, в том, что потеря читателей неминуемо влечет за собой потерю авторов, поскольку между этими процессами существует положительная обратная связь. В начале девяностых на русский книжный рынок вывалилось и продолжает вываливаться огромное количество низкопробной западной фантастики, в подавляющем преимуществе — фэнтези. Вкус у читателя был испорчен, читатель пожелал иметь что-нибудь подобное и от русских авторов. «Рынок требует!», «Клиент всегда прав!» и так далее. Русской фэнтези сейчас на рынке не меньше, чем западной, а уровень (в среднем, естественно, ибо у всякого правила есть счастливые исключения) ниже — повторение всегда хуже оригинала. Читатели впитали и эту продукцию, еще больше испортив себе вкус, после чего… Впрочем, достаточно — тенденция, полагаю, понятна.

Как же судить о литературном процессе и о реальном состоянии русской фантастической прозы?

Одна возможность — выявить консенсус. Если и читатели, и писатели, и компетентное жюри критиков, и сам Б. Н. Стругацкий единодушно называют лучшим некое произведение, может ли человек, желающий понять направление литературного процесса, пройти мимо этого факта? Признание столь разнородных жюри вряд ли может быть случайным совпадением и следствием пресловутой тусовочности.

Итак, факт: «Интерпресскон-2000» (вроде бы присуждаемый фэнами), «Бронзовая улитка» (присуждаемая лично Б. Н. Стругацким) и премия имени Аркадия и Бориса Стругацких (присуждаемая жюри писателей и критиков) достались в нынешнем году повести волгоградского литератора Сергея Синякина «Монах на краю Земли». Троекратное «Ура!», провозглашенное в адрес этого произведения, видимо, предполагает, что независимые жюри и лично Б. Н. Стругацкий нашли в «Монахе…» нечто принципиально важное для современной русской фантастики.[17]

Я с интересом прочитал эту удивительную повесть и полностью согласен — «Монах на краю Земли» действительно стал вехой в развитии фантастики в России за последние десять лет. К чему все шло, к тому и пришло.

В моих словах нет ни тени иронии. Будь я на месте членов жюри и рассуждай я о целях и методах фантастики в том духе, в каком это принято в последнее время, то наверняка тоже отдал бы наиболее престижную премию повести С. Синякина.

Сюжет знаком[18] — и это единственный его недостаток. Нет, господа, сюжет, фабула, композиция — это последнее, по поводу чего я бы бросил в автора камень. Единственная, повторяю, претензия: отсутствие новизны, но разве в фантастических сюжетах непременно нужна новизна?

Так же не нов и часто встречался в литературе герой: романтик, в одиночку борющийся с косной системой. Это тоже не недостаток, ибо такая борьба рождает именно таких героев, и характеру Штерна нельзя отказать в формальном правдоподобии.

Открытие, ради которого герой, по сути, отдал жизнь, тоже не ново, но ведь считается (впрочем, лично мне такое отношение к фантастике всегда казалось нелепым), что в фантастической литературе новые фантастические идеи не обязательны.

При таком подходе к фантастическим идеям неизбежно должно было появиться произведение в своем роде эпохальное, доказывающее самим своим существованием, что жанр научной фантастики в ее русском варианте умер и похоронен.

Вот в чем заключается выдающееся открытие, сделанное героем повести Синякина аэронавтом Штерном: Земля, оказывается, плоская и покоится на трех китах, а небо есть твердь, расположенная на высоте нескольких десятков километров.

Хочется спросить автора: вы это серьезно? Нет, я понимаю, конечно, что на самом деле Синякин не предполагает, что Земля — плоский круг. Это — удачная, на его взгляд и взгляд уважаемых жюри и Б. Н. Стругацкого, метафора. Нужно было взять какую-то идею, способную быть изображенной в качестве открытия мирового значения. Можно было взять другую идею — мировой лед, например. Или теорию флогистона. Или еще что-нибудь столь же выдающееся.

Я так и слышу хор моих оппонентов: ведь повесть-то совсем не о том! Повесть-то о герое-мученике, о его мужественном сопротивлении бездушной машине подавления…

Да-да, конечно. Но я, извините, не верю этому герою, и этому автору, и этому сюжету — по той простой причине, что не могу поверить в то, что это серьезно. А для фарса то, что написано, серьезно вдвойне и потому попросту глупо.

Какие замечательные примеры можно найти в фантастике, где герои-одиночки восстают против косности, идут вперед и побеждают (или погибают, но все равно побеждают, ибо в любом случае новое, неизведанное одерживает победу над косным, отживающим): «Мастера» Ле Гуин, например, или «Стена мрака» Кларка, или «Стена вокруг мира» Когсуэлла! Уж насколько абстрактнее, казалось бы, юноша Шерван из «Стены мрака», насколько он дальше от реальности, чем жизненно выписанный Штерн! Но Шерван запомнился мне на всю жизнь, и подвиг его запомнился, и идея, ради которой он пошел против своих соплеменников, запомнилась своей красотой и необычностью.

Неужели никто не заметил, что повесть Синякина окончательно доказала: в современной русской фантастике новые идеи не нужны никому — ни читателям, голосующим рублем, ни писателям-фантастам? Более того: новые идеи не просто не нужны, они вредны!

А действительно, зачем фантастике новые научно-фантастические идеи, если:

а) фантастика, как и литература «большого потока», пишет о людях, а всякие там звездолеты и планеты суть лишь фон, антураж, сцена, на которой разыгрывается драма жизни;

б) фантастика, в принципе, не может предсказывать или прогнозировать будущее, она лишь конструирует миры — близкие к современности или не очень — с единственной целью: рассказать о неизменных с далекого прошлого человеческих характерах и отношениях;

в) как следствие — идеи в фантастике конструируются так же, как складывается мозаика из давно известных элементов.

Мне уже приходилось читать — в том числе и в статьях весьма уважаемых мэтров, что научно-техническая фантастика умерла, и мир ее праху, и слава Богу, что ее больше нет. Приходилось читать, что фантастика не должна заниматься прогнозами, поскольку это в любом случае — тыкание пальцем в небо с тем же нулевым результатом, ибо предсказания фантастов не оправдываются никогда, да и не нужно, чтобы они оправдывались. Фантастика — литература, а потому… см. выше.

Вот еще утверждение, которое мне в последнее время приходилось многократно и читать, и слышать: «Читателям плевать на философские мысли и проблемы автора, они платят деньги не за это, а за интересную историю. Если же там будет еще и философия, кроме увлекательной истории, то это не помешает, но деньги платят не за философские откровения».

Почему, хотел бы я знать, уважаемые авторы и критики дают право на жизнь лишь тому из многочисленных поджанров фантастики, который им нравится по складу их ума? И почему уважаемые авторы и критики полагают, что точно знают, за что платят деньги читатели? Мне лично, как читателю, интересны как раз «философские мысли и проблемы автора», а если там еще будет и интересная история, то это не помешает. Имею я право на такое восприятие фантастики? Полагаю, что да. И сдается мне почему-то, что так думаю не только я — убежден, среди читателей найдется не один человек, согласный с этой, а не с противоположной точкой зрения.

Похоже на то, что вывелись не только думающие читатели, но как следствие — и авторы. Причина не только в том, что читатель рублем проголосует против научно-технической и философской фантастики (он проголосует «за», если найдет в такой фантастике новые неожиданные идеи, а не перелицовку или прямое повторение старых). Авторы вывелись еще и потому, что на протяжении десятилетий слышали от мэтров: новые идеи фантастике не нужны, фантастика не должна прогнозировать, фантастика не должна то, а должна это…

Из этой концепции, навязанной авторам, и возникла повесть Синякина. Лозунг «Идея — ничто, сюжет — все!» победил окончательно.

Можно ли представить идею о плоской Земле сюжетообразующей в каком-нибудь рассказе Артура Кларка? Или Урсулы Ле Гуин? Или всеми уважаемых братьев Стругацких? Пожалуйста, не нужно говорить о масштабе дарований или о том, что повесть Синякина относится к другому поджанру. Я ведь тоже не о масштабе дарований говорю (повторю, кстати, что единственная претензия моя к повести вовсе не связана с ее сюжетом, характером героя, языком, стилем и пр.). А поджанр всех этих произведений один — научная фантастика. Как и повести Синякина.

По-моему, все это печально. По-моему (хотел бы ошибиться), в русской фантастике уже невозможны произведения типа «Пути меча» Г. Л. Олди, «Многорукого бога далайна» С. Логинова, я уж не говорю о том, кто же теперь станет и сможет писать так, как писали в свое время те же братья Стругацкие, Г. Альтов, В. Журавлева, И. Ефремов… Впрочем, и традиции Ж. Верна забыты давно и прочно.