Далия Трускиновская - «Если», 2000 № 10

• Название: «Если», 2000 № 10
• Автор: Далия Трускиновская
• Издательство: ООО "Любимая книга"
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2000
• ISBN: 0136-0140

ФАНТАСТИКА
Ежемесячный журнал
Содержание:

Далия Трускиновская. СУМОЧНЫЙ, рассказ

Сюзанна Кларк. МИССИС МАББ, рассказ

Вл. Гаков. ПРОБЛЕМЫ «МАЛОГО НАРОДЦА», статья

Леонид Кудрявцев. ПОСРЕДНИК, рассказ

Рафаэль Лафферти. ВСЕ ФРАГМЕНТЫ РЕЧНОГО БЕРЕГА, рассказ

Джоди Линн Най. МОСТ ЧЕРЕЗ РЕКУ СТИКС, рассказ

Видеодром

*Экранизация

--- Дмитрий Караваев. НОСТАЛЬГИЯ ПО СКАЗКЕ, статья

*Мастера

--- Ярослав Водяной. ПРИЗРАК СЭРА АЛЬФРЕДА, статья

*Рецензии

*Хит сезона

--- Дмитрий Байкалов. СЛОН ПРОТИВ КИТА, статья

*Дебют

--- Андрей Щербак-Жуков. НОВОЕ ПОКОЛЕНИЕ ВЫБИРАЕТ…: Короткометражная фантастика, статья

Элизабет Мун. ЛЕДИ ИЗ КЛУБА «КИРАСА», рассказ

Дэвид Брин. ЭТОТ ОГНЕННЫЙ ВЗГЛЯД, рассказ

Юлий Буркин, Константин Фадеев. ИСКОВЕРКАННЫЙ МИР, повесть

Критика

*Дмитрий Володихин. ПРИЗЫВАЯ КЛИО

*Евгений Харитонов. ГЛАВНЕЙШИЙ ИЗ ВСЕХ ВОПРОСОВ…

Рецензии

Крупный план

*Александр Мирер. ВЕК ОЖИДАНИЯ, статья

Конкурс

*Банк идей

*Танит Ли. ДЖЕДЕЛЛА-ПРИЗРАК, рассказ

Николай Ютанов. ПРЕКРАСНЫЕ ЛЮДИ И ОТЛИЧНЫЕ КНИГИ, статья

Курсор

Год 2100: история будущего

*Андрей Саломатов. ВСЕ УЖЕ ПОЗАДИ, рассказ

Personalia

 _{Обложка И. Тарачкова к повести «Исковерканный мир».Иллюстрации А. Жабинского, О. Синявской, А. Филиппова, С. Шехова, И. Тарачкова.}

---

Тот, поежившись, попытался перевести разговор в нормальное русло:

— Я хотел сказать, что в Румынию я ехать готов…

— Крысы бегут с корабля! — нехорошо усмехнулся гэпэушник, снова садясь. — Не-ет, господин Полянов, этот трюк у вас не пройдет! Ваш «товарищ» нам все рассказал. Раскололся, что называется. Не таких раскалывали.

Дмитрий попятился:

— Простите, я, пожалуй, пойду…

— Сидеть, контра! — рявкнул гэпэушник, и Дмитрий тут же безвольно опустился на стул.

А чернобровый принялся монотонно, но угрожающе перечислять все прегрешения Дмитрия, после каждого легонько ударяя ладонью по обложке досье:

— Итак, вы сын царского офицера, — комиссар шлепнул по папке, — вступив в преступный сговор с бессарабскими оккупантами, — шлеп, — протаскивали в массы буржуазную идеологию, — шлеп, — путем так называемой «реставрации», — шлеп…

Дмитрий сделал руками протестующий жест и попытался было что-то сказать, но не успел, суровый комиссар, неожиданно подавшись вперед, гаркнул:

— Имена?! Клички?! Адреса явок?!

Хватая ртом воздух и ненавидя себя за трусость, Дмитрий не мог произнести ни слова. Но тут внезапно распахнулась дверь, и на пороге кабинета в сопровождении солдат с винтовками возник еще один, на этот раз рыжий и краснолицый, комиссар с маузером в руке:

— Вы арестованы! — с порога просипел он.

Дмитрий, обреченно вставая, поднял руки. Но рыжий комиссар, не обращая на него ни малейшего внимания, прошел мимо, прямо к столу и склонился к сидящему за ним чернобровому:

— Сдайте оружие.

— Серега, ты чего?.. — густые брови того изумленно поползли вверх.

— А ну, не разговаривать, контра! — сиплый голос рыжего не предвещал ничего хорошего. — Давай наган. И без глупостей.

Ствол его маузера и штыки солдатских винтовок были направлены на чернобрового. Тот медленно поднялся, вынул из кобуры пистолет и положил на стол. Рыжий стремительно сдернул его оттуда и сунул себе за ремень. Затем обернулся к солдатам:

— Уведите гада!

Прежде чем выйти из-за стола, чернобровый неуверенно затянул: «Врагу не сдается наш гордый «Варяг»… Но, получив по зубам рукояткой пистолета, замолк. Утирая кровь с разбитых губ, подталкиваемый солдатами, он понуро поплелся к двери. А рыжий уселся в кресло и тут, наконец заметив Дмитрия, уставился на него зелеными, как ягоды крыжовника, глазами:

— По какому вопросу, товарищ? — просипел он.

— Я по поводу командировки в Румынию… — еле слышно вымолвил Дмитрий, понимая всю бессмысленность своего заявления.

— И что вам сказал этот? — рыжий сделал брезгливый жест в сторону двери.

— Не отпускает…

— Вот гад!.. — крыжовниковые глаза превратились в узкие щелочки. — Контра…

Что-то черкнув на официальном бланке, он протянул бумагу:

— Зайдите в шестой кабинет, поставьте печать. Счастливого пути, товарищ.

Больше не глядя на Дмитрия, он достал папиросу из пачки «Герцеговины флор» и принялся разбирать документы на столе. На негнущихся ногах Дмитрий вышел в коридор, нашел шестой кабинет с окошечком в двери и протянул бумагу.

Из окошечка на него глянула миловидная озорная девичья физиономия.

— Везет же людям, — сказала девушка-секретарь, принимая документ и лукаво улыбаясь Дмитрию. — По заграницам разъезжают, как по собственной коммунальной квартире. Привезете тушь для глаз, поставлю печать, не привезете, не поставлю.

— Привезу, — пробормотал он, чувствуя, что ему не поверят, что его мимолетное везение закончилось…

Но девушка, весело рассмеявшись, ударила штампом по мандату и, возвращая его вместе с разрешением на выход из здания, погрозила пальчиком с пурпурным ноготком:

— Смотрите, товарищ, не забудьте! Обманете, больше не выпущу.

Дмитрий не заметил, как промчались три дня, в течение которых он оформил все бумаги на выезд. Каких-то три дня! Он никогда не поверил бы, что такое возможно. Он знал, что время от времени разражаются скандалы, связанные с тем, что из-за невозможности быстрого выезда срывались заграничные гастроли даже у какой-нибудь русской знаменитости. А уж с простыми людьми церемонились и того меньше. Дмитрий много раз слышал истории и про то, как люди, которым нужно было ехать за рубеж, месяцами обивали пороги наркоматов и ведомств, но так и не получали визу. А если и уезжали, то куда-то совсем в другие места, да и то — на казенном транспорте. Но мандат, выписанный ему рыжим чекистом, буквально творил чудеса.

И уж натурально обалдел, когда выяснилось, что выданная ему в комиссариате финансов кругленькая сумма, на которую он мог бы безбедно прожить в России полгода — не более чем командировочные, в то время как срок поездки предполагался всего лишь месяц. Что же касается билетов, то сотрудник комиссариата разъяснил ему: «И на пути «Ленинград — Москва», и на пути «Москва — Бухарест» вам, товарищ, нужно только перед отправлением подойти с вашим мандатом к начальнику поезда, и он поместит вас на лучшее из имеющихся у него мест. — И добавил еще: — К сожалению, купе-люкс имеются только в зарубежных поездах, до Москвы придется ехать в четырехместном…»

Половицу полученной суммы Дмитрий, не обращая внимания на все ее отговорки, тут же всучил Аннушке: «Ничего не хочу даже слышать, вам тут нужнее…» А еще некоторую часть он потратил на прощальное застолье, где присутствовали он, Аннушка и Николай Андреевич, который, несмотря на дурное самочувствие, впервые за много дней покинул свой дом.

Давненько не знавала такого изобилия эта холостяцкая квартира. А может быть, и никогда вовсе. Аннушка приготовила фаршированного гуся и несколько изысканных салатов, Николай Андреевич, рассказывая обо всем, что он знал о вековых феодальных устоях Румынии и ее кровавых правителях древности, пил не водку, а французский коньяк, и даже Дмитрий, вопреки своим принципам, пригубил бокал хорошего сухого вина, не какого-нибудь, а молдавского: не удержавшись, он купил эту бутылку, как только увидел ее (особенно его вдохновили изображенные на этикетке развалины замка). А под завязку было решено считать эту вечеринку их с Аннушкой официальной помолвкой.

Несмотря на радостные события, не обошлось и без грусти.

— Я все думаю, папа, — сказала Аннушка. — Почему именно нам досталось жить в это странное и страшное время.

— Я тоже порой задаю себе этот вопрос, — кивнул Николай Андреевич. — И самое неприятное для меня состоит в том, что я сознаю: не ваше, а именно наше поколение виновно в том, что произошло. Недоглядели. Проявили преступную мягкость… Керенский крови испугался, а они — нет. А отдуваться вам приходится…

— Время — загадочная штука, — невпопад заметил Дмитрий.

— Да уж, — подтвердил Николай Андреевич. — Иногда я думаю: не случись какой-нибудь мелочи… А знаете ли вы, что с Сашей Ульяновым мы учились в одной гимназии?

Дмитрий удивленно отставил чашку с чаем, а Николай Андреевич продолжал:

— Добрейший был юноша, начитанный, дисциплинированный. Если бы свои способности и пытливый ум он направил на созидание, кто знает, как сложилась бы жизнь его младшего брата… И наша жизнь. А тот, знаете ли, рыженький такой. Насмешливый. Но глаза-другие, чем у Саши. У того — мечтательные, а у этого — злые, упорные… Такие, как он, и хоронят прежние эпохи… Китайцы сменой эпох врагов проклинают, а мы, русские, приветствуем… Кстати, Дмитрий, — добавил Николай Андреевич, — вы с этими румынами-то поосторожнее. Лихой народец. Тем паче в нынешние времена…

— Время и жизнь, — кивнул Дмитрий задумчиво. — Маятник качается от добра ко злу, от зла — к добру, но не равномерно, а так, как ему заблагорассудится… И никто не знает, что его ждет впереди…

Перрон встретил их с Аннушкой гудками, клубами пара и разухабистыми переливами гармошки. Глядя на толкущуюся вокруг публику, Дмитрий уловил некую пугающую деталь: складывалось впечатление, что на поездах сейчас ездят только солдаты и крестьяне. Он — в шляпе и с чемоданчиком-кофром в руке — выглядел тут вороной-альбиносом. Единственное, что хоть как-то роднило его с этим вокзалом, был собранный Аннушкой и привязанный к ручке кофра узелок.

Первым делом они нашли поезд, в котором Дмитрию предстояло ехать до Москвы. Затем Дмитрий выяснил у одного из проводников, где искать начальника этого поезда. Оказалось, в специальном штабном купе. Оставив Аннушку на перроне, он предъявил свой документ начальнику — человеку с помятым, заспанным лицом и в синей фуражке. Тот козырнул и, озабоченно нахмурившись, покопался в бумагах. Затем написал на листке бумаги номер вагона и места, добавив: Тов. проводник. Немедленно определите тов. Полянова. Тов. Вощинин. Расписался. Зевнул. И вручил листок Дмитрию.

Посмеиваясь с Аннушкой над количеством «товов» на душу населения, Дмитрий отыскал свой вагон и отдал эту бумажку пожилому полнолицему проводнику. «Выходит, важная у нас птица едет? — радушно улыбнулся тот, но тут же добавил: — А порядки у нас для всех одинаковые. Так что залазьте быстрее, чего стоять! Скоро уж трогаемся». «Я еще немного тут побуду…» — попросил Дмитрий, но проводник был непреклонен: «Нечего тут торчать! Давай, давай!»