Элеонора Глин - Причуды любви

• Название: Причуды любви
• Автор: Элеонора Глин
• Издательство: Профит
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-87443-13-X

Представленные в книге два романа английской писательницы Элеоноры Глин написаны в лучших традициях «дамских романов», но даже среди них выделяются особенной динамичностью и увлекательностью повествования. Их героини — совершенно необыкновенные и по своей внешности, и по характеру, и по судьбе женщины и так же своеобразны мужчины, аристократы не столько по происхождению, сколько по своему душевному благородству.

Как часто бывает в произведениях этого жанра, гордость, ревность и взаимное непонимание воздвигают, казалось бы, непреодолимую преграду между пылкими сердцами, но страстная любовь в конце концов сметает все препятствия и, хотя и причудливыми путями, приводит героев к счастью.

---

— Когда я ближе познакомлюсь с вашими делами, они, может быть, покажутся мне интересными, — сказала она, обращаясь к герцогу.

— Мы вас скоро всему обучим, не правда ли, Тристрам? И вы станете у нас вожаком, откроете салон, как делали дамы в восемнадцатом столетии! Нам необходима молодая, красивая женщина, которая сумела бы нас всех объединить.

— Итак, я нашел нечто вполне подходящее, не правда ли, дядя? — воскликнул Тристрам и, подняв свой бокал, поцеловал его край и прошептал:

— Дорогая моя, любимая, я пью за ваше здоровье!

Этого Зара уже не могла снести! Он переиграл свою роль, и, обернувшись к нему, она смерила его гневным презрительным взглядом.

Рядом с герцогом сидел Джимми Денверс, за ним Эмили Гвискард и лорд Кольтсхерст. Эмили с Джимми все время вели полушепотом конфиденциальную беседу.

— Она прелестна, Эмили, а вам как кажется? — говорил Джимми. — Она ничуть не похожа на англичанку, а напоминает мне… я плохо знаком с историей… но мне кажется, что она похожа на какую-нибудь флорентинку старых времен. У нее такой вид, будто она может всадить кинжал в кого-нибудь или дать выпить чашку с ядом, и все это не моргнув глазом.

— О Джимми, какие у вас страшные мысли! — воскликнула Эмили. — Мне ее лицо совсем не кажется жестоким, оно только несколько странно и загадочно и… по-видимому, она совсем не умеет улыбаться. Как вы думаете, она любит Тристрама? Может быть, у иностранок такая манера… казаться… холодной?

В этот момент сэр Джеймс Денверс поймал взгляд, который Зара бросила на своего жениха за его тост.

— О Боже! — в страхе воскликнул он. Но сообразив, что Эмили ничего не видела, спохватился.

— Да… никогда нельзя ничего сказать наверное, когда имеешь дело с иностранцами, — произнес он и опустил глаза в тарелку. «Бедняге Тристраму, видимо, придется круто», — думал он. И это смущало Джимми еще потому, что он должен был быть шафером на его свадьбе — ведь это все равно, что отдать беднягу в лапы разъяренной тигрицы! «Впрочем, она так красива, что, пожалуй, не жалко отдать себя ей на съедение», — мысленно добавил он себе в утешение.

Что касается леди Этельриды, то у нее было такое чувство, что жених и невеста ходят по краю вулкана. Этельрида обычно не вмешивалась в чужие дела, но она любила Тристрама как брата, и ей было немного страшно за него. С того места, где она сидела, она не могла разглядеть выражение его лица — стол был длинный, но тоже заметила гневный взгляд, брошенный Зарой на своего жениха, взгляд, который заставил Джимми Денверса воскликнуть: «О Боже!»

Разговор шел о типах лиц, и Френсис утверждал, что тип лица явление не случайное и что его всегда можно объяснить, если вглядеться получше в глубь времен.

В этот момент леди Этельрида снова увидела между цветов лицо Зары, и на нем было выражение такой великолепной гордости и презрения, что Этельрида невольно воскликнула:

— У вашей племянницы, мистер Маркрут, вид настоящей императрицы… какой-нибудь византийской или римской императрицы!

Маркрут взглянул на нее сбоку своими умными глазами — может быть, она слышала что-нибудь о происхождении Зары? Но он сейчас же отогнал эту мысль, так как если бы леди Этельрида знала что-нибудь, она никогда не сделала бы этого замечания.

— У нее есть некоторые основания иметь такой вид, — ответил он. — Я не знаю, какие качества она унаследовала от своего отца — Мориса Грея, принадлежащего к старинному английскому роду, но у нее было от кого унаследовать страстный артистический темперамент и гордость Цезаря; Зара очень интересный тип.

— Расскажите мне о ней, — сказала леди Этельрида. — Мне так хотелось бы, чтобы они были счастливы. Тристрам ведь прекрасный человек, и я боюсь, что он будет ее очень любить.

— Почему вы говорите: «Я боюсь»?

Леди Этельрида слегка покраснела, и ее нежное лицо сразу стало прекрасным: она никогда не говорила о любви с мужчиной.

— Потому что большая любовь имеет огромное значение для человека, и если на нее не отвечают, она причиняет глубокие страдания. Простите, что я говорю так, но мне кажется — графиня Шульская не любит Тристрама.

Френсис некоторое время молчал, затем, обернувшись к Этельриде и прямо глядя ей в глаза, серьезно произнес:

— Поверьте мне, что я никогда бы не допустил женитьбы вашего кузена на моей племяннице, если бы не был глубоко убежден, что они оба будут очень счастливы. У меня есть к вам просьба, леди Этельрида: помогите мне устроить так, чтобы некоторое время никто не вмешивался в их отношения, какими бы они ни казались странными со стороны. Нужно дать им возможность прийти к соглашению самим.

Этельрида тоже серьезно посмотрела на Маркрута. и ответила:

— Хорошо, я вам помогу, — и в то же время почувствовала какое-то странное волнение, которое она временами чувствовала и раньше, и которое могло обратиться в могучее чувство…

Тем временем леди Кольтсхерст, разглядывая сквозь лорнет профиль Зары, говорила своему соседу, лорду Чарльзу Монтфижету:

— Знаете, Чарли, она мне совсем не нравится. Не то у нее волосы подкрашены, не то ресницы подчернены, потому что такое сочетание красок неестественно, и я положительно не могу радоваться, что приходится родниться с такой особой.

И леди Кольтсхерст в негодовании отвернулась. Но, к счастью, тут Зара встала, и дамы следом за ней вышли из столовой; таким образом, этот мучительный обед пришел к концу.

ГЛАВА XIII

В гостиной, куда направились дамы, Зара продолжала держать себя с большим достоинством. Вначале все группой собрались у камина, и Эмили с Мэри делали трогательные усилия разговорить свою будущую невестку. Она им очень нравилась, и если бы Зара не думала, что они тоже играют роль, она была бы тронута их милым обращением. Но так как она была глубоко убеждена в этом, то становилась все холоднее, хотя и отвечала вежливо на их вопросы; а леди Этельрида, наблюдавшая за ней, все больше изумлялась.

Она не сомневалась, что эта прекрасная молодая женщина носит маску, поэтому когда леди Кольтсхерст, все время презрительно молчавшая и только разглядывавшая всех в лорнет, подозвала к себе молодых девушек и стала расспрашивать их о здоровье матери, Этельрида подошла к Заре и пригласила ее сесть на стоявшую поодаль французскую софу.

— Я надеюсь, мы сумеем дать вам почувствовать, что очень рады вам, Зара, — ласково сказала она. — Вы мне позволите называть вас Зарой? Это такое красивое имя.

Странные глаза графини Шульской стали еще темнее — в них появился испуганный, подозрительный взгляд. Что означали эти речи?

— Пожалуйста, мне будет очень приятно, — холодно ответила она.

Но леди Этельрида решила не смущаться этой холодностью и взять барьер, если только это было возможно.

— Наши английские обычаи должны казаться вам странными, — заметила она. — Но мы покажемся вам не такими уж неприятными людьми, когда вы нас поближе узнаете, — и она ласково улыбнулась.

— Человеку легко быть приятным, когда он счастлив и доволен, — сказала Зара. — А вы все кажетесь счастливыми — это хорошо.

И Этельрида про себя еще больше удивилась: «Такое прекрасное создание, почему она может чувствовать себя несчастной — молодая, здоровая, богатая и любимая Тристрамом?»

А Зара думала: «Она кажется очень милой и искренней, но разве можно быть в этом уверенной? Я ведь не знаю англичанок; может быть, она ведет себя так только потому, что хорошо воспитана!».

— Вы еще не видели Рейтса? — продолжала Этельрида. — Я уверена, что он вас заинтересует; дом этот очень стар.

— Рей… тса? — запинаясь, повторила Зара.

Она никогда не слышала такого названия.

— Возможно, я произношу не так, как произнесли бы вы, — ласково продолжала Этельрида. Она была поражена, что Зара, по-видимому, никогда не слышала о Рейтсе. — Я говорю о поместье Тристрама. Гвискарды владеют им со времен Вильгельма Завоевателя. Это один из редких случаев, когда поместье так долго не переходило из рук в руки. Это редкость даже в Англии, и титул до сих пор тоже переходил по мужской линии. Но Тристрам и Кирилл — последние в роду и если что-нибудь с ними случится, роду наступит конец. О, мы все так рады, что Тристрам женится!

Глаза Зары вспыхнули гневом. Она отлично поняла, что хотела сказать Этельрида — линия Танкредов должна продолжиться через нее! Но этого не будет никогда, никогда! Если они на это рассчитывают, то совершенно напрасно. Ее брак с Тристрамом только пустой обряд из материальных соображений, и на этот счет не должно быть никаких заблуждений. А что, если лорд Танкред тоже питает подобные надежды? Зара ужаснулась при этой мысли.

А кто такой был Кирилл? Зара и о нем имела столько же представления, сколько и о Рейтсе. Но ничего не спросила.

Если бы Френсис слышал этот разговор, он очень подосадовал бы на себя за свою непредусмотрительность. Конечно, он должен был сообщить своей племяннице все эти подробности, чтобы она не попадала в такое неловкое положение.