Ребекка Форстер Ребекка Форстер - Грезы

• Название: Грезы
• Автор: Ребекка Форстер Ребекка Форстер
• Издательство: ЭКСМО
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-251-00543-1

Находясь на вершине голливудской карьеры, Сасс Бранд имела все, что только можно пожелать, и была счастлива! Так продолжалось до тех пор, пока странная книга, попавшая ей в руки, не затронула потаенную струну в ее душе.

Актриса поклялась отыскать реального героя этой книги, заставившей по-иному взглянуть на себя, и эти поиски обернулись поисками ответа на вопрос, что такое истинная любовь.

---

— Ты права, — ответила Лизабет, — будем наслаждаться покоем. Это случается так редко.

Лизабет произнесла это отрешенным тоном, и Сасс, немного ее опередившая, вряд ли ее расслышала. Лизабет подошла к окну. У бассейна с бутылкой шампанского все еще сидел Шон Коллиер.

Лизабет ненавидела его почти так же, как ненавидела Курта. Оба эти мужчины забрали часть души Сасс, и это ее раздражало. Ведь это она давала Сасс то, в чем та больше всего нуждалась — верность и любовь, — но вряд ли Сасс ценила это по достоинству. Но она надеялась, что все рано или поздно переменится. Когда-нибудь все поймут, какое важное место занимает Лизабет в жизни Сасс Брандт. Когда-нибудь поймут.

Мысли Шона были поглощены Сасс. Эта женщина чиста сердцем, и ее любовь отдана одному мужчине. Она даже не позволяет себе заглядывать в глубину своего сердца. Сделав это, Сасс бы поняла — он ждет ее, чтобы дать ей то, что никогда не сможет дать Курт. Как может Курт понять, что нужно такой женщине, как Сасс? Курт Ивенс не имеет ни малейшего представления, что душа обладает большей ценностью, чем лицо или тело.

Да, кольцо Курта Ивенса украшает палец Сасс, он делит с ней ложе, и Шон Коллиер никогда не пойдет на то, чтобы испортить ей жизнь. Он никогда не причинит горя никому, ни Сасс, ни даже Курту, которого в грош не ставит. Даже если ему суждено прожить сто лет, он никогда не принесет ни позора, ни боли в жизнь Сасс Брандт, одно лишь добро.

10

— И что же говорит этот деревенский колдун?

Смеясь, Сасс прислонилась к двери. Резкий порыв ветра немного приоткрыл ее, и она нажала на нее сильней, отвернувшись от Курта, чтобы задвинуть как следует щеколду.

— Ужасный ветер! Я и не представляла, что бывает такая погода. Сколько романтики: ветер, дождь и туман! Впрочем, почему я удивляюсь? Шон говорил мне, что в это время года такая погода бывает тут каждый день, дикая и непредсказуемая. Но тогда я ему не поверила.

Закрыв наконец-то надежно дверь, Сасс откинула капюшон желтого дождевика, поправила волосы, стряхнула сверкающие капли дождя, ухитрившиеся просочиться через просторный плащ. Она швырнула его у двери и направилась к огню, задержавшись по дороге, чтобы одарить Курта поцелуем, а уж потом опустилась на колени перед очагом.

— Так что же сказали те парни в пабе? — Курт даже не пошевелился.

Сасс бросила на него быстрый взгляд и не заметила никаких изменений за те несколько часов, пока ее не было. Даже в такую погоду местность была на удивление прекрасной. Курт почувствовал бы себя намного лучше, если бы вышел на улицу и немного прошелся, размялся, сделал бы что-нибудь еще, чем скучать и ныть. Увидев его лицо, по-прежнему омраченное недовольством, Сасс повернулась к огню, грея руки и наслаждаясь теплом.

Курт закрыл глаза и мечтательно проговорил:

— Как бы мне сейчас хотелось пообедать у Спаго. Или в своей постели. У нас дома. В тепле. На солнце. Когда же закончатся эти бесконечные съемки и мы поедем домой? — Курт недовольно отодвинулся от Сасс и откинулся на спинку потертого кресла, ударив кулаком по подлокотнику. — Скажи на милость, Сасс, как тебе удается сохранять такую невозмутимость, когда мы торчим в этой деревне уже шесть недель, и не столько снимаем, сколько ждем погоды. Даже если не идет дождь, солнце тут все равно не показывается. Туман, изморось, все то, что вгоняет в депрессию. Сасс, обещай мне, что послушаешься деревенских идиотов и снимешь завтра последние кадры, что бы там ни было. И тогда в конце недели мы сможем отсюда выбраться.

Сасс потирала перед огнем руки, радуясь, что Курт не видит, как ей надоело его нытье.

— Тебе ведь приходилось бывать и на более неприятных съемках, чем эти, — заметила она.

Она заложила за спину руки и откинула назад голову; длинные волосы коснулись ковра, постеленного перед очагом. Она усмехнулась, но Курт пребывал в слишком кислом настроении, чтобы заметить, что она никогда еще не была такой красивой. Почувствовав его состояние, Сасс перестала шутить и вздохнула.

— Да, мы завтра будем снимать в любом случае. Шон говорил мне, что в тот день, когда у них с Мойрой произошло окончательное объяснение, шел слабый дождь, и было облачно. Я только надеюсь, что ветер немного уляжется. Остальное же доснимем в студии. Но вообще здесь… — Сасс обняла колени и глубоко вздохнула, наслаждаясь теплом очага, запахом старого дерева. — Здесь просто божественно, Курт. Мне жаль, что ты этого не замечаешь. — Она повернулась к любовнику, ее глаза и голос стали мягче. — Если бы ты перестал думать о доме, тогда бы ты лучше разглядел Ирландию. Тут все…

— Все так, как говорил Шон, — огрызнулся Курт. — Разве не это ты хотела сказать?

Сасс отвернулась. Он мог с таким же успехом и ударить ее по лицу, поскольку злость в его голосе обидела ее так же сильно. Еще никогда, за все время, пока они вместе, Курт не проявлял столько недовольства. Легкость в обращении сменилась на беспричинное раздражение, и для Сасс эта поездка преподносила один неприятный сюрприз за другим. Повернувшись спиной к огню, Сасс скрестила ноги и пристально посмотрела на Курта.

— Может, поговорим серьезно?

Сасс провела пальцем по его ноге, но Курт оставался отчужденным и холодным. Он был полон решимости извлечь выгоду из своего скверного настроения.

Сасс расцвела в этой глуши, среди простых людей, наивных и искренних, как дети. И она должна во что бы то ни стало вернуть огонь жизни Курту. Исполнитель главной мужской роли должен играть на все сто процентов, когда камера будет включена. Да и вообще, ей надоело смотреть на его скучное лицо. Теперь же им остается потерпеть день или два, не больше.

— Курт, — произнесла она, — давай поговорим.

— О чем тут говорить? Я ведь знаю, что ты хочешь мне сказать…

— Может быть, — начала Сасс, осторожно подбирая слова. — Да, Ирландия оказалась точно такой, как говорил Шон Коллиер. Но что здесь странного? Это родина Шона. Вполне естественно, что мы с ним подробно говорили про Ирландию. Каким бы я была продюсером, если бы просто взяла его сценарий и отдала его съемочной группе, ничего не выяснив и не обдумав?

— Ты бы никогда так не сделала.

— Правильно, — ответила Сасс. — Для этого я слишком профессиональна. И слишком заинтересована в фильме. И слишком…

— Слишком сумасшедшая, да, Сасс?

— Ох, Курт, — устало произнесла она. — Неужели снова будем все повторять?

— А ты собираешься снова отрицать? — Он скрестил на груди руки и спрятал подбородок в высокий ворот свитера. — Ты ведь сама знаешь, что тебе это нравится. Вся эта ирландская чушь про разбитое сердце. Ты всегда клюешь на такие вещи.

При этих словах у Сасс упало сердце. Курт жаждал ссоры, и ее пугала эта новая его черта. Вот таким он будет в трудные моменты жизни. Если бы она хоть чем-то заслужила такое обращение, Сасс молчала бы. Но ведь она не дала ему никакого повода, и от этого ситуация становилась еще более неприятной. Разве не была она рядом с Куртом с первого дня их встречи, не любила его, не слушала, не помогала ему в его карьере и вообще во всем? И у него нет абсолютно никаких оснований так на нее набрасываться. Это безмерно обижало ее.

— Верно, — согласилась Сасс, не в силах удержаться и не поддразнить его. — Ты прав. Я всегда бросаюсь под ноги мужчинам, и ничего не могу с собой поделать. Чем более они грубые, тем больше мне нравятся. Я не знаю никакого стыда. Когда мне встречается широкоплечий мужчина, я забываю про все свои клятвы. Для меня просто загадка, как ты еще можешь желать меня. Ты хороший, Курт. Слишком хороший для таких, как я. — Все это она произнесла с ирландским акцентом, а потом пощекотала ему пальцем ребра. Все это звучало так нелепо, что она даже не могла на него сердиться за его глупость. — Я совсем не заслуживаю тебя, такого благородного джентльмена.

— Перестань, Сасс. — Курт поежился и шлепнул ее по руке.

Но Сасс не унималась. Она продолжала его щекотать, и, несмотря на все его усилия, у него вырвался смешок, вознаградивший ее за все. Но у Курта неожиданно переменилось настроение. Он схватил Сасс за запястья и сжал их до боли.

— Курт! — Сасс засмеялась, уверенная, что он отпустит ее, как только поймет, что ей больно. Но посмотрев на его лицо, поняла, что тут не до смеха.

Он не только скучал по теплой Калифорнии и хандрил в этой глуши. Ревность его была не надуманной, а настоящей. Хватка у Курта оказалась жесткой и сильной, еще никто так не обращался с Сасс, даже Шон Коллиер, хотевший задушить ее при их первой встрече. А теперь ей причинял боль человек, постоянно клявшийся в своей любви.

Они так и застыли: она, согнувшись, словно непокорная рабыня, он, как король на троне — старом кресле — в замке, увенчанном тростниковой крышей. Миг расплаты растянулся в целую вечность, и невозможно было определить, что они оба испытывали. Все продолжалось слишком долго и было слишком красноречивым, чтобы понравиться Сасс. Ее руки сжались в кулаки, но не для самозащиты, а в непроизвольном жесте испуга.