Юрий Никитин - Человек с топором

• Название: Человек с топором
• Автор: Юрий Никитин
• Жанр: Героическая фантастика
• Год: 2002
• ISBN: 5-04-088181-9

Что значат для них драконы, маги, волшебники, колдуны, великаны вместе со своим пресловутым могуществом? Даже на богов эти Трое — Мрак, Олег и Таргитай — сумели найти управу! Но то, что сломило сильнейшего из троих — Таргитая, теперь плющит интеллигентного Олега, давит Мрака... Но раздавит ли?

---

— Да, — ответила она тихо.

— Просто удивительно, как он может так быстро отдохнуть. И даже поправиться…

— Это иллюзия, — заверил он, хотя Мрак, конечно, ускорив метаболизм, за ночь набрал потерянные в полете десяток килограммов плоти.

— Он просто отъелся и стал выглядеть… шире.

— Пусть так, — ответила она просто.

— Я не знаю, кто вы… Сперва я думала, что Мрак — агент правительственных организаций, уж очень он силен и все умеет, потом… потом стала считать его пришельцем из других миров. Теперь вижу, что он не один. Ведь я сидела у окна, а мне видна та единственная дорога, по которой можно к нам подняться… На ней никто не появлялся с утра. Как вы оказались здесь? Но это не имеет значения. Я знаю, что вы оба… очень добрые. Мрак подобрал меня, как утопающего котенка, хотя кто я ему?… И все еще возится. А он сам нуждается в помощи. Но как ему помочь?

Олег улыбнулся ей как можно дружелюбнее.

— Просто быть, — ответил он.

— Этого достаточно. Она покачала головой:

— Я хотела бы что-нибудь для него делать.

— Просто быть, — повторил он.

— Чтобы ему было за что воевать и… куда возвращаться.

Он замолчал, Ирма проследила за его взглядом. Со стороны дороги к запертым воротам подъехала старенькая открытая легковушка, похожая на раздолбанный «Запорожец». В кузове покачивались два больших бидона, мертво застыли три ящика с молочными бутылками.

Ирма тронула пультик. Ворота раздвинулись, легковушка въехала во двор и остановилась перед подъездом.

— Молочник, — объяснила Ирма.

— Господин Мрак очень любит настоящее деревенское молоко. Даже если его нет, он велит покупать ежедневно свежее молоко, сметану и творог.

Олег скупо улыбнулся. Здесь любая фраза начинается со слов: «Господин Мрак изволит…»

Молочник, молодой чернявый парень, вытащил большую литровую бутыль молока, такую же банку со сметаной и еще банку — с творогом. Его глаза удивленно расширились, когда он увидел Олега рядом с Ирмой. Торопливо поклонился, сказал заискивающе:

— Я привез все, что заказывает господин… э-э… Темный. Я рад… да что там рад, я просто счастлив, что у него гости…

Олег, насторожившись, поинтересовался:

— Чему? Что-то случилось?

Молочник быстро скользнул по нему взглядом, и Олег отметил, что глаза у молочника профессионально цепкие.

Лицо тоже больше подошло бы агенту по особым поручениям, которому очень важно не привлекать внимания.

— Нет, — заверил молочник торопливо, — просто господин Темный исчезает так внезапно… А мы зарабатываем тем, что доставляем молоко на дом, яйца. Зелень… Потеря даже одного клиента — это заметно! А когда вместо одного — двое, это добавочный заработок.

— Да, — согласился Олег. Он подумал, что теперь и в России точно те же проблемы. Во всяком случае, Каролина радуется новому человеку из тех же соображений.

— Вы все время обслуживаете этот район?

Молочник заколебался, но, взглянув на Ирму, решил, что ложь проверить легко, сказал тише:

— Раньше здесь работал мой троюродный брат… Но на прошлой неделе он приболел. Чтобы не терять клиентуру, его работу сейчас делаю я.

— Хорошо поступаете, — ободрил Олег.

Ирма расплатилась, довольно щедро, молочник удалился, громко рассыпаясь в благодарностях. Олег покачал головой и направился в столовую. Из кабинета появился Мрак, ревниво посмотрел на Олега с Ирмой, нахмурился, но ничего не сказал.

Олег покачал головой, что это с Мраком, поманил его в сторону.

— Ну?

— Краткость, — восхитился Мрак, — сестра таланта, хоть и теща гонорара. Что значит твое загадочное и мудрое мычание?

— Как? — спросил Олег.

— Отдышался? Готов идти дальше?

— А ты? Олег помрачнел.

— А я уперся в какую-то стену. Не знаю, как шагнуть дальше… Одно дело — знать, другое — ощутить. Знание может быть и абстрактным. Я могу знать, что я из атомов, а сам в это время лежу на мягком диване с книжечкой в руках, смотрю по ящику мыльную оперу, пользую раскрепощенных женщин, загораю на солнышке и катаюсь на велосипеде… При такой жизни знания — одно, а реальная жизнь — другое. А сейчас надо именно ощутить… Как же Ирма? Мрак вытаращил глаза.

— Ну у тебя и переходики!… Я не успеваю за твоими мудростями следить. При чем тут Ирма?

— Ведь она и сейчас живет в иллюзорном мире. Еще больше в иллюзорном, чем остальные. Те хоть знают про грязь, предательство, обман… а ее ты оберегаешь даже от таких открытий. А уж про атомы хоть не заикайся!

Мрак сказал поспешно:

— И не заикнусь.

— Ну вот.

— Что «ну вот»? Что «ну вот»?

— Мы пробуем увидеть мир, — сказал Олег, — каков он есть. Боюсь, что в этом случае мы и на близких посмотрим другими глазами. А стоит ли?… Ведь нам очень хорошо в этом мире. Мы устроены, как никто другой. В смысле благополучия.

Мрак зябко повел плечами.

— Да уж…

— Да, для того чтобы пользоваться телевизором или холодильником, вовсе не обязательно знать его устройство. Но для того чтобы их делать — знать надо. И чтобы совершенствовать — надо знать очень хорошо. Мы можем потом построить всякие нуль-передающие станции, чтобы «простые люди» могли без всяких стрессов путешествовать с планеты на планету и даже из одной звездной системы в другую. Но чтобы кому-то из них стать подобным нам… я имею в виду, перейти на атомарный уровень, им нужно суметь заглянуть в себя… и выдержать это зрелище. Более того, выдержать, смириться или сжиться с ним, а уж потом начать управлять своей атомарной структурой, как тот мальчишка умеет шевелить ушами.

— Ха, — сказал Мрак хмуро.

— Если у меня вон какие пузыри по всей коже, то что другим?

Олег посмотрел, предположил:

— Это комары накусали.

— Меня? — изумился Мрак.

— Комары?

— Ну тогда какая-то сыпь, — сказал Олег брезгливо.

— Не заразная, надеюсь?…

На третий день в этом уютном домике Олег ощутил, что хотя вглубь пока не удается сделать ни шага, но перестраивается все с большей легкостью, а частое повторение одних и тех же действий перевело их в стадию рефлексов. Правда, потреблял энергии чудовищно много, и, чтобы не привлекать внимания, выел в бункере, отдыхая, половину бетонного пола. Конечно, когда поднимались на обед и ужин, ел с ножом и вилкой, пользовался салфеткой, похваливал кулинарные таланты прекрасной хозяйки, хотя, если честно, готовила старательно, но неумело, чересчур артистичная душа. Мрак натужно улыбался, посматривал на друга ревниво и предостерегающе.

Через неделю у него, Мрака, начал получаться устойчивый переход на кремнийорганику, а еще через два смог полчаса просуществовать на металлической основе. Потом что-то не так подумал, и паника вышвырнула его обратно в человеческое тело, такое слабое, беспомощное, жалкое в сравнении с той гремящей мощью, что только что ощущал во всем теле.

Мрак задыхался, всхлипывал от пережитого ужаса, а когда оклемался, признался дрожащим голосом:

— Если честно… то в самом деле большего страха не знал! Не всякий представит себя даже из костей и мяса, хотя ежедневно видит в зеркале. Вот мальчишка из соседнего дома отказался ходить на балет и вообще впал в депрессию, когда с ужасом узнал, что балерины тоже какают, как и Дворники. У меня, честно, тоже была депрессия… не смейся, гад, это ты виноват!… когда я впервые ощутил, что я весь из атомов. Из таких же точно, что и мебель в доме. Или земля под ногами. Я тогда тебе не признался, но… Да знаю, что ты все равно догадался! Но я все-таки не признался, попер дальше. Но всякий раз дрожь берет, когда понимаю:

всего-то разницы между мною и землей под ногами — что атомы сцепились чуть-чуть по-другому. И сцепись иначе — был бы не я, а, скажем, табуретка. Олег слушал, кивал сочувствующе.

— Табуретка, — сказал он кротко, — это тоже хорошо.

— Чего? — прорычал Мрак.

— Говорю, табуретка, а не… ладно, смолчу. А вот мне было гадко, когда я ощутил, что эти атомы, о которых ты с таким… гм, неудовольствием, висят в пустоте, один от другого на расстоянии подальше, чем муха с кремлевской башни от мухи с Эмпайр-Стейт-Билдинга. А я весь в основном пустота… Внутри меня — космос. Атомы один от другого, мои атомы! — на звездных расстояниях.

Мрак дернулся, побледнел. У него вид был такой, что сейчас сотворит крестное знамение.

— Еще и такое представлять?… Нет, у меня нервы не настолько железные.

— Укрепи, — посоветовал Олег мягко.

— Без этого не получится.

— Ладно. А потом?

— Ты почувствуешь, — сказал Олег загадочно.

— Это как мышцы, что двигают ушами. У всех есть, но немногие могут их нащупать. Как нащупать — объяснить трудно. Вслушайся. Вслушайся очень внимательно.

На восьмой день снизу на дороге показались три легковые машины. На этой дороге, как говорила Ирма, и одна редкость, а три — это совсем чудо. Олег, который все видел и все замечал, спустился вниз, беглым взглядом окинул веранду. Только один стол в тени, от карабкающихся по стене виноградных лоз пахнет свежестью, воздух чист, насыщен солоноватым ароматом моря.