Салли Лэннинг - Голос сердца

• Название: Голос сердца
• Автор: Салли Лэннинг
• Издательство: Международный журнал «Панорама»
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2000
• ISBN: 5-7024-1087-4

За счастье можно бороться по-разному: попытаться купить его или получить путем шантажа, выдав старые фотографии за только что сделанные. Но тогда это уже не будет счастье в истинном значении слова. Ибо оно не продается, не крадется, а даруется свыше, как героине этого романа Агнес Кирби, поставившей все, что у нее было, на бескорыстную любовь и доверие — и выигравшей.

---

На мгновение им овладело искушение последовать за Агнес. Схватить ее, не обращая внимания на гостей, и целовать до тех пор, пока она не подчинится. Он знал, что ему это удастся, потому что всем телом ощутил желание, внезапно охватившее ее. Так почему же он остался стоять один?

Может, это был умный тактический ход: сначала раздразнить его, а потом бросить? Такому поведению легко подыскать название. В весьма грубых выражениях. Или она правда не хотела иметь с ним ничего общего?

Рождество в Антарктике. Черт возьми, но ей же нравилось, когда он ее целовал! Гаролд поклялся бы в этом чем угодно.

В этот момент он почувствовал, как напряжено его тело, и непроизвольно сжал кулаки. Несколько гостей смотрели на него с любопытством. Гаролд резко выдохнул и отправился на поиски Норы.

Весь вечер он намеренно избегал ее, это было ясно. Но когда подошел к группе гостей, в которой она стояла, был одарен обычной дразнящей улыбкой. И надо было хорошо знать Нору, чтобы уловить нотки обиды в ее голосе.

Гаролд твердо решил развлекаться. Но образ Агнес в бирюзовом платье не покидал его. Казалось, она стоит у него за спиной, слушая его плоские шутки, считая, сколько раз Нора назвала его «дорогой». Как же я ненавижу это слово! — подумал Гаролд, сдерживая злость.

Сумеет ли он забыть восторг Агнес, когда она впервые увидела шатер для танцев? Как она его назвала? Волшебным? Если это было притворством, то ей стоило играть в Королевском Шекспировском театре. Ей, а не Норе.

Когда он поцеловал Агнес руку, это должно было стать местью за бирюзовое платье, своего рода пощечиной. Но сейчас, на танцплощадке, он совершенно забыл, что хотел лишь проучить Агнес, соблазнить ее…

Нора ухватила его за рукав, и он постарался прислушаться к происходящему вокруг. Но мысли об Агнес не оставили его. Если Гаролду встречалась интересная женщина, он всегда владел ситуацией. И всегда получал то, что хотел, на своих условиях.

Так было бы и с Норой. Может, поэтому она и не волновала его?

Хотя они встречались уже года два, Гаролд ни разу не спал с ней. Всегда находилась причина… Нет, не причина, а предлог, подумал он. Истина же проста: того, что легко достается, не стоит даже добиваться.

Гаролд очень хорошо помнил ночь, когда Нора сделала решительный ход. Как он умудрился догадаться, что она будет столь же искусна и бесчувственна в постели, сколь была расчетлива вне ее? Нора была так уверена в себе, что отказ Гаролда привел ее в шок. Однако она быстро смекнула, что миллионы Эванса весомее оскорбительного отказа. Да и театральная слава — вещь изменчивая. Норе же хотелось безопасности — как финансовой, так и социальной. А раз так, то можно и подождать, в надежде, что избранник передумает.

Однако с тех пор как встретил Агнес, Гаролд сомневался, что когда-либо передумает. В отличие от Норы у дочери Терезы был огненный темперамент, который она и не пыталась скрывать, и язык, который мог высекать искры из кремня. Она сказала, что ей не нужны его деньги.

Ну да, как же, усмехнулся Гаролд. Никто, просто никто, не в силах остаться равнодушным к сумме, которой он располагал.

Когда черный «даймлер» увез Марка и Терезу в Лондон, откуда они должны были отправиться в свадебное путешествие, Нора обратилась к Гаролду:

— Дорогой, ты не возражаешь, если я останусь на ночь? Не хочу ехать обратно с Кларком, он такой зануда.

— Не стоит, Нора, — ответил Гаролд. — Завтра я должен подняться на заре. У меня очень ранний рейс в Нью-Йорк.

Он готов был поклясться, что в глазах Норы полыхнула ярость, но, лишь слегка надув губы, она промурлыкала:

— Как скажешь, дорогой. Но мы так редко видимся. — Нора встала на цыпочки, чтобы поцеловать Гаролда на прощание.

Он ничего не чувствовал. Совершенно ничего. Что с ним такое происходит, черт возьми? Немало мужчин многое отдали бы за то, чтобы их поцеловала красавица Нора Сэвидж. А Гаролд не мог дождаться, когда она наконец уйдет.

На то, чтобы усадить ее и Кларка в машину и дождаться их отъезда, ушло минут десять. Затем в него вцепилась пара гостей, от которых он быстро отделался и направился к танцевальному шатру. Оркестр по-прежнему играл, но Агнес не было видно.

Гаролд застыл в неподвижности. Наверное, ушла к себе. Она почти не спала последние двое суток, а вечеринка в общем-то закончилась. С какой стати ей вдруг понадобилось бы побеседовать с ним на сон грядущий, когда, едва познакомившись, они только и делали, что ругались.

А может, Агнес вернулась в Эдинбург! Подальше от «Максвелл-холла». В конце концов она же сказала ему «прощай».

И неожиданно для самого себя Гаролд бросился к парадному входу, чувствуя, как леденеют руки. Синий «ровер» все еще стоял там. На секунду он дотронулся до его верха, как будто подобное прикосновение могло что-нибудь рассказать ему о владелице. Затем, жестом отвращения к самому себе, сорвал галстук и поднялся по лестнице, перепрыгивая через ступеньку.

4

Агнес высморкалась в салфетку, которую нашла в кармане джинсов, вытерла слезы рукавом рубашки и в последний раз провела рукой по морде лошади.

— Спасибо, старушка, — прошептала она. Кобыла вскинула голову и прижалась носом к пальцам молодой женщины.

У дверей конюшни Агнес негромко поблагодарила охранника, который позволил ей пройти внутрь.

— Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, мисс.

Из сада до Агнес донеслись звуки музыки. На мгновение она застыла, опершись на забор и глядя невидящим взглядом на аккуратно убранный плац. Еще со времен третьего брака ее матери с итальянским графом Агнес находила утешение в компании лошадей. То был период, когда она посещала ужасную школу, где акцент и прямодушие сделали ее объектом насмешек и даже издевательств. Зато по вечерам старший конюший учил ее всем тонкостям обращения с лошадьми.

Именно лошади помогли ей не сойти с ума в те четыре года, пока граф не бросил Терезу ради богатой соотечественницы. Тогда они переехали в Штаты, к владельцу ранчо. Но и там лошади остались для нее все тем же средством спасения от бесконечного и безысходного одиночества…

Выйдя из шатра, Агнес почувствовала себя слишком усталой, чтобы уснуть. Она сбросила бирюзовое платье, влезла в старые джинсы и отправилась в конюшни, чтобы обрести покой, вдыхая запах сена и касаясь бархатных носов лошадей.

Агнес выпрямилась, чувствуя, что еще недостаточно успокоилась, чтобы пойти в дом. И плакала она вовсе не из-за свадеб и не из-за сексуальной привлекательности Гаролда. Просто его отношение к женщинам в целом и к ней самой в частности коробило ее. Засунув руки в карманы, Агнес обошла розовый сад, наполненный сладким благоуханием. Еще несколько минут одиночества, и можно будет отправиться спать.

— Так вот ты где.

Агнес молниеносно обернулась и увидела, как от деревьев, окаймлявших белое здание конюшни, отделилась темная фигура. Гаролд! Все еще в черных брюках и накрахмаленной белой рубашке, только без галстука и воротник расстегнут. Свет, лившийся из конюшни, упал на его лицо.

— Я устала… иду спать, — резко сказала Агнес.

— Тогда ты идешь не туда.

Как она ненавидела насмешку в его голосе!

— Гаролд, — сказала она сдержанно, — ты хоть когда-нибудь смотрел на женщину как на человека?

— Пытаешься выплеснуть на меня обиду, Агнес?

— Не угадал.

Гаролд подошел ближе.

— Ты была в конюшне.

Пришел ее черед насмехаться:

— Я пахну лошадьми? Извини… Ты бы, конечно, предпочел духи.

Гаролд стоял так близко, что она могла бы легко дотронуться до него. Не пытаясь смягчить слова, он сказал:

— Ты плакала.

— Ничего подобного!

— Кто-то обидел тебя?

Агнес резко ответила:

— Твой отец женился на моей матери. Этого, по-твоему, недостаточно?

— Ради Бога, перестань притворяться, что ты выше денег!

— А ты попробуй глянуть чуть дальше, чем банковский счет. Или на нем держится вся твоя мужественность?

— Прекрати, — сказал Гаролд угрожающе спокойно.

Она вскинула голову.

— Я угадала?

Гаролд щелкнул пальцами.

— Мы оба знаем, что ты хотела меня на танцплощадке. Ты презираешь мои деньги — или, по крайней мере, так говоришь. Значит, в твоих глазах моя так называемая мужественность отдельна от банковского счета. Ну же, Агнес, ты противоречишь себе.

— Ох уж эта логика! — бросила она раздраженно. — Если поразмыслить, ты и Аристотель одинаково относитесь к женщинам. Чувственные идиотки!

К ее досаде, Гаролд рассмеялся.

— Здорово же ты разделала под орех величайшего философа мира! Скажу одно — с тобой не соскучишься.

— Спасибо.

Гаролд выглядит моложе и привлекательнее, когда смеется, подумала Агнес со смутным беспокойством. Ее охватило желание заставить его рассмеяться снова, но она подавила его. И тут Гаролд сказал: