Константин Фарниев - Забытое племя

• Название: Забытое племя
• Автор: Константин Фарниев
• Издательство: «Ир»
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1982

В «Забытом племени», как и в предыдущей фантастической повести К. Фарниева «Взорванные лабиринты» (Издательство «Ир», 1978 г.), в центре внимания находятся не сами научно-технические идеи, как таковые, а те социально-политические последствия, которые возникают в результате определенных фантастических допущений автора.

Действие настоящей повести протекает в подводном Городе, в силу определенных обстоятельств существующем в условиях полной изоляции от поверхности.

СОДЕРЖАНИЕ:

Пролог

Гарди принимает решение

Тревога

На пищевом комбинате

Первое задание

Том Кинг и другие

Отчаяние и любовь

Допрос

Тяжелое утро

Удачная попытка

День второй: друзья и враги

Ночь без сна

Переворот

Перед штурмом

Внезапный удар

Ценою жизни

Эпилог

---

Лифт поднял Крайта в прихожую. В квартире было тихо. В слабом рассеянном свете все казалось зыбким и нереальным.

Несколько минут Крайт с наслаждением плескался под душем. Внутреннее равновесие вернулось к нему окончательно.

В столовой его ждал накрытый стол. Стелла давно уже привыкла ужинать без мужа, но она еще не спала, и это огорчило Крайта. Каждая ночь, проведенная с женой в постели, воспринималась им как ночь пыток.

Стелла обняла его, а он даже не пошевелился: лежал как каменный, чужой и холодный. Оскорбленная откровенным пренебрежением мужа, она заплакала, уткнувшись лицом в подушку.

— Перестань, — проворчал Крайт. — Ты даже не представляешь себе, как я устал.

Он обнял жену за плечи, и ему почудилось, что он лежит на диване в своей комнате отдыха на службе и обнимает давно приглянувшуюся ему девушку — одну из служащих управления энергетического пояса. Крайт совсем недавно заметил ее, и с тех пор его снедало желание поразвлечься с нею. Пока Смит узнал, что она уже накануне замужества, что ее начальник Мэг имеет на нее виды, но у него ничего не получается.

Крайт самодовольно усмехнулся в полутьме: у него, Крайта, осечки не будет. Он погладил Стеллу по спине.

Женщина, обманутая его ласками, принадлежавшими совсем не ей, и сразу все простившая ему, затихла, благодарная и умиротворенная. Доволен остался и Крайт. Если он и боялся разоблачений, то только со стороны жены, она могла пожаловаться на него в Магистрат. А там надо доказывать свою невиновность, все это чревато неприятностями. Магистрат может спросить кое о чем у Смита, а тот труслив и ненадежен, может наговорить такого о шефе… У Крайта уже не раз возникала мысль каким-нибудь образом избавиться от помощника, и он давно бы отделался от него, если бе нашел среди агентов подходящую замену.

Смит не раз привозил шефу приглянувшихся ему жен и взрослых дочерей инженеров. Для него все обстояло просто: он предъявлял очередной жертве обвинение в нарушении закона о нравственности. Если женщина артачилась, устраивал ей очную ставку с кем-нибудь из инженеров или агентов, который под страхом смерти готов был дать любые показания. Полная невозможность опровергнуть обвинение ставила женщин в безвыходное положение, и им ничего не оставалось, как соглашаться с предлагаемыми условиями. За доказанное нарушение закона о нравственности полагалось сожжение в крематории. С точки зрения этого закона, Крайт давно уже подлежал уничтожению, но он сам олицетворял собой закон, и закон был не властен над ним. Вот если донесет Смит… Впрочем, он вывернется, Вольф не даст его в обиду, особенно сейчас, когда в делах пошла удача.

Уже засыпая, шеф СБ вспомнил выражение лица жадно жующего Дика, его бессмысленно устремленный в пространство взгляд. Биор так не похож был на того Дика, который усмехался в камере пыток. В конце концов биор всегда остается биором, С такой отрадной мыслью Крайт и уснул.

ТЯЖЕЛОЕ УТРО

Надзиратель, больно толкнув Гарди в спину, с лязгом захлопнул за ним дверь камеры. Джек потерянным взглядом обвел серые пористые стены и сделал несколько вялых шагов в сторону узкой лежанки, покрытой чем-то темным. Затем сел и застыл, упершись локтями в колени и зажав голову ладонями. Все… Произошло самое страшное из того, что могло произойти… Опьяненные счастьем, они заснули, начисто позабыв о грозящей им опасности.

Агенты, преодолев сооруженную Джеком баррикаду под дверью, ворвались в квартиру на рассвете. Джек, и Мария были обречены. Они стояли в гостиной, обнявшись. Один из агентов вытолкнул Марию в коридор, и Джек больше не видел ее. Последнее, что зафиксировала память, огромные глаза Марии, наполненные ужасом и болью.

Подчиняясь грубым окрикам низкорослого рыжеватого субъекта с большой родинкой на правой щеке, Джек торопливо оделся и в сопровождении двух агентов спустился вниз. В квартире остались рыжий и еще одни агент.

И по дороге в Центр, и на первом допросе у Крайта, и сейчас, когда Гарди сидел уже в камере, его мучила одна мысль: что стало с Марией. Все остальное он воспринимал как нечто второстепенное, не столь уж важное для него лично.

Джек понимал, что шансов на спасение у пего нет.

Единственное, на что он еще надеялся — это каким-нибудь образом спасти Марию. Он упорно доказывал Крайту и Смиту, которые вели допрос, что он обманом завлек к себе Марию и насильно овладел ею. Крайт же требовал от него признания, что у них с Марией давняя связь и что никакого насилия с его стороны не было. Джек, кроме того, обвинялся еще в защите биоров, в том, что он предпринимал попытки помешать представителям СБ выполнять свои функции по наказанию провинившихся биоров.

Крайт предъявил Гарди официальный донос Берра, где тот утверждал, что «помощник инспектора Джек Гарди явно критически настроен к Магистрату, СБ, законам Города, является тайным сторонником мятежных биоров и использует свое служебное положение во вред интересам Магистрата и СБ».

Джек отрицал и это обвинение. Шеф СБ воспринял его запирательство как издевку над собой и принялся избивать Гарди. Смит ему помогал. Допрос производился не в пункте обработки, а в кабинете Крайта. Гарди защищал голову от ударов, которые сыпались на него с обеих сторон, и едва сдерживался, чтобы не задать Крайту главный для себя вопрос — что будет с Марией? В конце допроса Крайт небрежно заметил, что Мария тоже арестована и что песенка ее спета. Сообщение окончательно сразило Джека, он даже не стонал, когда Смит принялся избивать его в очередной раз.

Сейчас, сидя в камере, Джек вспоминал похотливую усмешку шефа СБ, с которой тот сообщил об участи Марии, и у Джека темнело в глазах от ненависти к Крайту.

Инженер-наставник Герд стоял у стены своей камеры, тесно прильнув ухом к холодному камню. Недавно он слышал шаги в коридоре, лязг открываемых и закрываемых дверей соседней камеры и пытался сейчас уловить хоть какой-нибудь звук. Но камень молчал. Несчастное сердце отца разрывалось от боли за сыновей. Бедные мальчики! Как глупо погубили они себя и его, и в этом виноват он, Герд!

Землистое, изможденное, со следами жестоких побоев лицо Герда было мокро от слез. Они катились из его измученных глаз, застревая в рыжей щетине, покрывавшей лицо инженера.

Герд оторвался от стены и, пошатываясь, двинулся к лежанке. Он упал на нее лицом вниз и глухо зарыдал. Вдруг Герд вскочил, подбежал к двери и заколотил по ней кулаками, разбивая их в кровь.

— Где мои мальчики?! Что вы с ними сделали?! — что было силы кричал он.

Ему почему-то казалось, что дети находятся в соседней камере, и он кричал в надежде, что они услышат его голос. Если здесь так страшно ему, то какой ужас должны испытывать сыновья!

Истерика инженера прекратилась так же внезапно, как и началась. Он оторвался от двери, рукавом пиджака насухо вытер лицо, обтер о пиджак окровавленные руки.

Когда надзиратель через смотровое окошко заглянул в камеру, Герд стоял перед лежанкой на коленях, уткнув в нее лицо. Надзиратель, тучный, выше среднего роста мужчина с красивыми пышными усами, удовлетворенно усмехнулся. Здесь все становятся одинаковыми: сперва беснуются, потом успокаиваются и покорно ждут, когда их призовет к себе бог.

Урси — это он только что заступил на дежурство — медленно пошел дальше вдоль камер по узкому коридору. Время от времени он отводил в сторону заслонки, прикрывавшие смотровые окошки, и заглядывал в камеры. Сегодня в подвале было тихо. Шеф СБ еще не спускался сюда, и узники отдыхали от допросов.

Урси дошел до конца коридора и открыл дверь в дежурку. На пороге он приостановился и глянул вдоль коридора. Там все оставалось по-прежнему. Да и что могло измениться? В жизни подвала СБ никогда не случалось неожиданностей. Двери крепки, запоры надежны. Урси опять довольно усмехнулся и вошел в дежурку. Остальные надзиратели его смены — их было пятеро — не обратили на него внимания. Каждый занимался собой. Один дремал, полулежа в кресле, другой полировал дуло своего пистолета, третий просто сидел, вперив свой взгляд в пространство…

Урси устало опустился в кресло и вытянул обутые в высокие форменные ботинки ноги.

…Герду очень хотелось уснуть, но мертвая тишина, стоявшая в камере, не приглушала, а наоборот, усиливала его внутреннее смятение. Шеф СБ предложил ему условие: Герд называет всех своих знакомых, критически настроенных к Магистрату и СБ, и он, Крайт, освобождает его. Но даже если бы Герд точно знал, что Крайт выполнит свое обещание, он все равно не пошел бы на предательство. А он мог бы назвать кое-кого из инженеров-наставников, кто исподволь воспитывал у детей биоров ненависть к Магистрату, СБ. Нет, нужно запираться до конца, и не только ради принципов, но и во имя своих детей. Как бездарно прожил он свою жизнь!