Павел Ганжа - Дети Земли

• Название: Дети Земли
• Автор: Павел Ганжа
• Издательство: Самиздат
• Жанр: Фэнтези

Вы не были на Таити? Нет? И слава богу. Но отпуск-то в Турции проводили? Помните: соленая волна, солнце, пляж, катание на гидроциклах и катерах, дайвинг… Именно с заурядного погружения с аквалангом в Средиземное море и начались приключения обычного сибирского парня Никиты Селина. Во время подводной прогулки произошло мощное землетрясение, и несчастный турист оказался в пещере, отрезанной от внешнего мира. В одиночестве. Измученный попытками вырваться из каменного мешка, Селин прилег отдохнуть… и привиделось герою, что с ним вступил в контакт представитель давно погибшей цивилизации. Судя по физиономии – типичный рептилоид. Научил паре фокусов и испарился. Очевидно, от скуки. ГГ выбрался из пещеры… Ну, и дальше начинается обычная канитель в духе то ли фэнтези, то ли фантастики… Пересказывать сюжет не буду, даже под угрозой забрасывания тапочками. Ах, да еще… Сам тоже поугрожаю. Кто не дочитает или начнет возмущаться, что, мол, не свежо, затасканно и напоминает свод компиляций – тому автор плюнет вслед, проклянет и нагадит под дверью.

---

– Кто способен вернуть в Лоно Матери опытного Ищущего из Лесной Ветви?

– Наследники гвархов. Возможно, наиболее могущественные из наделенных Силой – ашеров.

– Тот, кто оправил Алниора на путь в Лоно Матери, прекратил существование?

Собеседник венценосца низко склонился в знак принятия вины и покорности:

– Неизвестно. После призыва Дара последнего вдоха следов не остается. Только вкусившая силу огня почва.

Первый Сын дождался момента, когда его старинный друг перестанет демонстрировать принятие вины и покорность и примет позу Внимания и Повиновения, и произнес:

– Если виновный в возвращении в Лоно Матери Ищущего Алниора не погиб, его следует найти и покарать. Пусть этим займется Лесная Ветвь.- Носящий Алмазный Венец сделал паузу, подарив беседе возможность сделать пару глотков тишины, и повелел:

– Подготовку к Обновлению необходимо ускорить.

ГЛАВА 8

Сотовый телефон противно запиликал под ухом. Противно и нудно. Обнимающая мягкую подушку Вика перевернулась на другой бок и постаралась игнорировать телефонные трели, но они не унимались. Пиликание и жужжание вибрирующего корпуса телефона создавали "великолепную" звуковую дорожку и терзали барабанные перепонки, казалось, вонзаясь в мозг.

Вика не являлась сторонником закачки разнообразных модных рингтонов на мобильник, но сейчас заложила бы свои потроха вместе с душой какому-нибудь демону или Гроссмейстеру ордена за то, чтобы вместо трелей обкурившейся малиновки и жужжания недовольного, ворчливого жука слышать ненавязчивую веселенькую мелодию. Или песенку. Желательно из репертуара телевизионной программы "Спокойной ночи, малыши". Как там: "…глазки закрывай, баю-бай…".

Баю-бай не получалось. Сладкий утренний сон подтаявшей льдинкой ускользал из объятий, а телефон настойчивым дятлом долбил по ушам и мозгам. Вика почти машинально водрузила подушку себе на голову, наивно надеясь, что таким банальным способом изолирует органы слуха и центральную нервную систему от внешнего мира. И оградит себя, любимую, от посягательств сволочного мобильника на право спокойно нежиться в постели. Напрасно. Телефон не унимался, а сон улетучился окончательно.

Преодолев внезапно возникшее желание пойти в кладовку, взять молоток и раздолбать к чертям собачьим металлопластиковое чудо финской инженерной мысли под названием "Nokia", Вика откинула подушку и, не открывая глаз, потянулась к прикроватной тумбочке. Где покоился трижды проклятый сотовый. Вернее, не покоился, а жужжал и пиликал. Нашарив рукой прямоугольный корпус телефона, девушка, не глядя на экран, ткнула кнопку приема и поднесла трубку к уху.

– Слушаю.

– Ты дома?- из трубки донесся радостный и до омерзения бодрый голос Оспешинского.

– Да.

– Спишь?

– Сплю.

– Врешь. По ауре вижу, что не спишь?

– Слушай, ты…- вскипела было забытым на плите чайником Вика, но подходящее уничижительное именование для негодяя, мешающего девушкам предаваться сну и неге, подобрать не сумела, поэтому лишь фыркнула:- Чего ты там видишь? Ауру по телефону? Очень смешно.

– Не смешно, зато правда. Заканчивай дрыхнуть, вставать пора. Я к тебе сейчас заскочу.

– Какая пора?! Ты на часы смотрел? Подожди, заедешь?… – спросонья Вика соображало туго, мысли даже не разбегались, а расползались разморенными полудохлыми червяками. – Что-то случилось?

– Да ничего не случилось. Просто так заскочу, скучно мне. Вари кофе, скоро буду.

– Скучно ему… – начала гневную прочувственную речь Вика, но ее уже никто не слушал – Оспешинский прервал связь. Юная ведьма обреченно зевнула. Ничего не попишешь, придется отложить заманчивые планы по дальнейшему просмотру сладких снов и вылезать из-под одеяла. От посещения ее квартиры лохматым очкастым нахалом уже не отбояришься, это стихийное бедствие не остановить, его можно только пережить. Вика потянулась, встала с постели и пошла варить кофе.

Стихийное бедствие нагрянуло через двадцать минут. Хозяйка квартиры едва успела умыться и поставить кофейник на плиту, когда запищал звонок. На сей раз дверной.

– Доброе утро, соня! – протиснувшийся в открытую дверь "лохматый очкастый нахал" проявил невиданную вежливость.

– Сомневаюсь. Ты чего в такую рань? – вместо приветствия хмуро поинтересовалась Вика.

– Ничего себе рань. Семь часов. Народ давно уже заступил на трудовую вахту. – Оспешинский сбросил туфли и сразу же направился на кухню. Девушке, дабы соблюсти приличия, пришлось топать за ним.

– Так то нормалы.

– А мы чем хуже? Тем более что ранней пташке, если верить поговоркам, бог чего-то там подает. И вообще, Морозова, много дрыхнуть вредно. На боках пролежни образуются.

На столь вопиюще абсурдные заявления у Вики не нашлось адекватного ответа, и она выдала неожиданно припомнившуюся фразу из счастливого босоного детства:

– Не фамильничай, не в ЗАГСе.

– И не намекай. Жениться на тебе я не собираюсь. Молод еще, неопытен, да и ты не в моем вкусе – тоща до неприличия и спишь больно много. А я люблю активных пышек.

– Ну, ты…- от возмущения у юной ведьмы дыхание и закончился словарный запас.

– Ну, я, – согласился лохматый паяц, заглянул в кофейник и обрадовался: – Кофе готов, можно разливать.

– Пассивная ватрушка, вот ты кто!- наконец разродилась Вика.- А если когда-нибудь женишься, станешь пассивным рогаликом. С большими и ветвистыми рогами.

– Ого, какая экспрессия! – удивился Оспешинский, усаживаясь за стол.- Значит, близка эта тема девичьему сердцу. Кстати, о рогаликах и прочих хлебобулочных изделиях… У тебя закуска к кофе имеется? А то что-то жрать хочется.

– Закуску еще ему подавай, – буркнула хозяйка квартиры, полезла в холодильник и вытащила из него тарелку с пирожными и остатками торта.- Держи, пользуйся моей добротой.

– А я и пользуюсь.

– А и вижу.

Оспешинский цапнул с тарелки самый большой и вызывающе аппетитный кусок торта и виновато улыбнулся: мол, каюсь, но ничего с собой поделать не могу.

– Не спится ему… – посетовала Вика и задала риторический вопрос:- Но я-то тут причём, почему я крайняя? Других измененных вокруг мало? Или нормалов?

– Мр-хр…

– Что?

Виктор проглотил не конца дожеванную бисквитно-кремовую массу и пояснил:

– Может, и не мало. Только с нормалами на все интересующие темы не пообщаешься. – Оспешинский подхватил с тарелки следующий кусок.- Не говоря уже об орденцах.

– Так ашеров полно. Вот и общайся… с кем-нибудь. Чего сюда-то приперся?

– Видишь ли,- Виктор повертел кусок в руке и отхлебнул кофе,- расследованием исчезновения Кацмана занимается стража, и мы одни в курсе ситуации. И если тема эта возникнет, нехорошо получится.

– Допустим, – согласилась девушка.- Почему тогда тебе к Воронину, например, не заехать, с ним вопросы расследования не обсудить?

– Дмитрий Сергеевич с Вольфом и Чарским, главой Московского домена, в Берлин улетели.

– Вон оно как, на аудиенцию, значит,- протянула Вика, но тут же вспомнила о своей священной миссии по воспитанию у лохматого нахала чувства почтения к отдыху и сну других и строго спросила: – А чета Шевченко?

– Что чета Шевченко?

– К ним почему не заехал, не разбудил, разговорами умными не развлек?

– Так не поймут ведь, обидятся, даже побить могут. Дикий народ, что возьмешь?

– А я, значит, пойму?- угрожающим тоном поинтересовалась юная ведьма.- И побить не могу?

Почувствовав, что в воздухе запахло грозой, Оспешинский отложил в сторону торт и чашку с кофе и схватил девушку за руку.

– Ни в коей мере, Викуся. Ты, конечно, тоже можешь. И обидеться, и побить. Но ведь не будешь в меня тяжелыми, громоздкими предметами кидаться, правда. Я, Викочка, молодой еще, жить только начинаю. – Лохматый паяц преданно заглянул собеседнице в глаза.- А причиненный моральный вред заглажу. Готов жениться в любое время!

Вика не выдержала и прыснула от смеха.

– Вот клоун! Молодой, ты же жениться не собирался.

– Чего только не пообещаешь ради спасения собственного здоровья,- изрек Оспешинский, отпустил Викину руку и вернулся к основному занятию – поглощению пирожных.

– Ладно, проглодит, прощен. Только Викусей и Викочкой меня больше не называй.

– Пофему?- набитым ртом прошамкал "проглодит".

– На дразнилку похоже: Викочка – вы кочка.

– Действительно,- осклабился Оспешинский.- Договорились, обзываться не буду.

Вика налила себе кофе и присела за стол.

– Р аз приперся не свет ни заря, поведай, что нового узнал.

– Ничего. Если не считать намерения высокого начальства посетить логово наших заклятых друзей в Берлине и набиться на прием к Гроссмейстеру.

– А тот подозрительный парень?…

– Никаких сведений. Пустота. Абсолютный ноль. Создается впечатление, что такого нормала в природе не существовало.- Оспешинский отвлекся от уничтожения хлебобулочных изделий и провел пальцем по краю тарелки, словно стирая пыль. – Знаешь, в системе МВД, да и не только – в ФСБ и других силовых ведомствах тоже, имеются компьютерные базы данных, где можно найти информацию на любого человека, будь он нормал, ашер или ментал. Как минимум – его паспортные данные. Ведь даже мы без паспортов пока не обходимся. И программки у силовиков есть соответствующие, которые по предоставленному изображению хранящиеся в базах фотографии находят, где субъекты с похожими фейсами фигурируют. Программки, кстати, гениальные и страшно засекреченные. И действенные. Портреты любого товарища сличат и выдадут. А если товарищ, как говорится, не был, не состоял, не привлекался, то хотя бы электронную версию так называемой формы ф-2 найдут.