Джойс Тилдесли - Египет. Возвращение утерянной цивилизации

• Название: Египет. Возвращение утерянной цивилизации
• Автор: Джойс Тилдесли
• Издательство: СТОЛИЦА-ПРИНТ
• Жанр: История
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-98132-085-9

В этой книге археолог Джойс Тилдесли представляет подлинных Индиан Джонсов, находящихся в поиске величественных монументов, гробниц и артефактов, хранящих многие секреты загадочной цивилизации. Читая эту будоражащую книгу, мы переживаем возбуждение, эмоции и интриги захватывающих погонь, расшифровки иероглифов и драматического открытия Говардом Картером золотых сокровищ, упрятанных глубоко в могиле мальчика-царя Тутанхамона, – несомненно, центрального момента в истории археологии.

---

Город Эхнатона лежит на восточном берегу Нила, практически на одинаковом расстоянии от исторических столиц – Фив и Мемфиса. Расположен он был в пустыне полукругом – семь миль в длину и три в ширину, зажатый между Нилом на западе и аркой крутых скал на востоке. Не самое подходящее место для столицы: город стоял изолировано, могли возникнуть проблемы с водой, плодородных земель поблизости было совсем мало. Но именно по этой причине он и сохранился для археологов – в отличие от Фив и Мемфиса, ни одного царя не привлекли прелести Амарны. Некогда, в самом начале правления Тутанхамона, город был покинут и никогда больше не заселялся.

Амарну можно поделить на три составляющих: первая – дворцы и храмы, вторая – утопающая в зелени окраина для царских приближенных, солдат и торговцев, обслуживающих город. Деревня, где проживали рабочие Амарны, лежала в небольшой долине меж скал к западу от города и была самостоятельным поселением, застроенным рабочими, трудившимися на кладбищах знати, – третья составляющая Амарны. Естественная география скал предполагала, что высекающиеся в них гробницы для знати делились на две группы высохшим руслом реки. Местное население обнаружило царскую усыпальницу в начале 1880 г., однако расположение хранилось в строжайшем секрете до тех пор, пока ее не очистили от всего ценного. Когда наконец пришла пора археологов, на их долю выпало совсем немного. Кладбище, предназначенное для менее важных членов общества Амарны, которых, как и в других городах, хоронили в простых могилах, выкопанных в песках пустыни, было лишь недавно обнаружено египтологом Барри Кемпом.

Питри надеялся поработать в гробницах, но не получил на то разрешения, а тем временем царскую усыпальницу, официально обнаруженную в 1892 г., подчистили представители Каирского музея, которые, к сожалению, не опубликовали своих работ. Вместо этого ученый занялся самим городом. Здесь, в здании известном как «Великий дворец», он обнаружил прекрасный, искусно разрисованный гипсовый мощеный пол. Исследователь потратил невероятно много времени, пытаясь сберечь его, раскрашивая нанесенным на палец слабым раствором тапиоки, а затем построил специальную дорогу, чтобы посетители могли любоваться полом, не рискуя повредить его. По мере того, как новость о находке распространялась, сюда начало приезжать все больше и больше людей. В конце концов, для защиты пола от песка и мусора был сделан большой навес, но никакой официальной дороги к этому месту проведено не было, и местные фермеры злились оттого, что год за годом безмятежные туристы топтали их поля.

Питри описывает, как 1 февраля 1912 г. во время немецкой экспедиции, возглавляемой Людвигом Борхардтом, произошло непоправимое:

…в последнее время поток туристов ослаб. Министерство так и не стало строить дорогу, и поля вытоптали, так что однажды ночью пришел какой-то мужчина и разрубил все на мелкие кусочки, чтобы больше не было посетителей. Вот такой конец постиг эту уникальную находку. Мне ничего не сообщили, и я не смог даже забрать то, что от него осталось.[90]

Такова официальная версия случившегося. Но был еще другой вариант – пол разрушила гвардия, наблюдавшая за другим, менее впечатляющим участком, которой надоело, что их коллеги зарабатывают с помощью этого пола деньги, – причем такая версия звучит куда убедительней. Фрагменты пола собрали и переправили в Каирский музей. Здесь мы и поныне можем любоваться тихим голубым прудом, заполненным крупной рыбой и окруженным разнообразными животными, птицами и растениями.

Работа Питри в Амарне совпала с ужесточением требований законодательства в отношении вопросов антиквариата. Теперь все официально принадлежало Египту, но археологи могли, по решению властей, в знак признательности за работу получить часть своих находок. Для современных читателей это, на первых взгляд, кажется справедливым – памятники древности должны принадлежать той стране, где были обнаружены, они часть ее наследия. Питри и все археологи, приехавшие из других стран, работали на частные коллекции, и их благосостояние в определенной степени зависело от того, сколько антиквариата они привезут домой. Почему такие анонимные спонсоры, как Гэворт и Кеннард должны оплачивать раскопки во благо переполненного Булакского музея – музея, в котором уже было так много экспонатов, что он не знал, что с ними делать, и был не в состоянии позаботиться о них? Питри все еще переживал из-за того, как обошлись с уникальным деревянным саркофагом, обнаруженным на Греко-римском кладбище в Хаваре и брошенным рядом с музеем, где он быстро испортился. Музей был настолько переполнен, что продавал в лавке ненужный антиквариат туристам.

Очевидным решением было покинуть Египет и оставить его сокровища в песках, но это не выход. Черный рынок антиквариата быстро набирал обороты, а «Служба древностей» не могла позволить себе платить солдатам за каждый неизученный участок. Любая земля, на которой официально не велись раскопки, находилась под угрозой нашествия предприимчивого местного населения. Теперь эта проблема была решена: все находки принадлежат Египту и разработана система для отслеживания несанкционированных раскопок. Другая проблема – переполненность Каирского музея – вскоре тоже была устранена: для него построили новое просторное здание. Но для Питри, работа которого всегда финансировалась из других стран, новые правила обернулись настоящим несчастьем.

В апреле 1892 г., всего через месяц после того, как исследователь потерял свою мать, умерла Амелия Эдвардс. Она оставила достаточно денег для того, чтобы основать кафедру египтологии в колледже Лондонского университета – было выбрано именно это учебное заведение, так как оно принимало в свои стены как молодых людей, так и девушек. Часть года новый профессор должен был преподавать, а зимой проводить в Египте раскопки. Мисс Эдвардс не упомянула Питри в завещании особо, однако указала, что на данный пост может претендовать человек не старше сорока лет и он не должен работать на Британский музей. Всем было очевидно, кого из египтологов она имела в виду. Так Питри впервые получил должность профессора и стабильный ежегодный оклад в размере 140 фунтов.

Год за годом продолжались раскопки. На севере Египта, в Коптосе (древний Гебту, современный Куфт) ученый нашел несколько статуй: огромную голову римского императора Каракаллы, триаду Рамсеса II и три древние – Доисторического или Додинастического периода – огромные скульптуры фаллического бога плодородия Мина. Коптос был центром древнего культа Мина, и Питри обнаружил остатки того, что когда-то было одним из первых храмов Египта. Статуи и любое другое изображение Мина шокировали викторианцев, и в музее Питри, расположенном в колледже Лондонского университета, они на протяжении многих лет выставлялись частично прикрытыми. У египетских властей также имелась одна из статуй Мина. Египетское отделение Британского музея отказалось от предложенных им двух скульптур, дав этому довольно странное обоснование: «Статуи не имеют исторического значения». Отделение Доисторического периода заинтересовалось ими, но переговоры закончились ничем, поэтому сейчас две самые древние египетские скульптуры из ныне известных выставлены в Эшмолианском музее, Оксфорд. Эта не поддающаяся объяснению тупость долго терзала Питри, который с некоторых пор предпочитал предлагать свои находки Эшмолианскому музею, а не Британскому.

Затем Питри решил работать в Тух, рядом с южным городом Нагада. Этот участок был выбран неспроста: Питри решил исследовать истоки Египта и заполнить пробелы в истории 1 – 3-й династий, которую обошли вниманием античные авторы. Район этот был известен своими большими кладбищами, и археолог нашел и обшарил там не одну сотню могил – могил самых обычных людей, а не представителей королевских кровей. Этих людей хоронили в согнутом положении, вместе с рядом погребальных принадлежностей, включая керамические изделия, но без гробов или письменных документов. Все кладбище было нетипичным для Египта; настолько нетипичным, что Питри несколько лет полагал, будто нашел доказательство захвата земли фараонов народом, чья доминирующая культура вытеснила местную египетскую культуру. Предположительно, он относил свою «новую расу», «племя фалькон» к периоду между Древним и Средним царствами, о котором до сих пор имеется очень мало информации. Но он ошибался. С очевидным смущением он признал эту ошибку в своей автобиографии:

Большим сюрпризом в этом месте [Нагада] оказалось огромное доисторическое кладбище, в честь которого этот период обычно называется во Франции Наката [Нагада]. Постепенно мы расширяли участок работы, до тех пор, пока не очистили около двух тысяч могил. Так как керамика и другие вещи отличались от тех, что мы находили в других местах Египта, то они были условно отнесены к «новой расе», а по некоторым признакам, здесь и в Балле, мы предположили, что эти люди были захватчиками в смутный период, начавшийся после окончания правления 6-й династии. Де Морган, который нашел похожие могилы, отнес их к Додинастическому периоду лишь по догадкам, без каких-либо доказательств.[91]