Леонид Смирнов - Офицерский мятеж

• Название: Офицерский мятеж
• Автор: Леонид Смирнов
• Издательство: Ленинградское издательство
• Жанр: Космическая фантастика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-9942-0938-7

Человечество разлетелось по Галактике и обживает сотни планет. На Старой Земле остались жить лишь самые бедные народы. Русские мечтают возродить свою империю, но могучее государство ООН подавляет любые попытки народов освободиться. Лишь начавшаяся война с инопланетной цивилизацией хааров дает призрачный шанс на победу в мятеже. Знаменитый кавторанг, командир фрегата «Котлин» Петр Сухов встает во главе восставших. И вот Земля взята с боем. Начинается кровопролитная гражданская война. Теперь юнитам приходится сражаться на два фронта. И все же русские, казалось бы, обречены, ведь каждому их кораблю противостоят десятки вражеских. Спасти новорожденную Российскую империю может только чудо.

---

Сухов-старший затянулся, выдохнул дым, окутав терпким облаком Спивакова, и зажмурился от удовольствия.

— Вчера опять градусник зашкалило: тридцать девять на дворе и страшенная духотень…

Сначала они поговорили о дурной парижской погоде, потом — о футболе, наконец речь зашла о политике.

Петр незаметно для старика скорчил рожу — дескать, терпи, Аристарх Львович. Кондуктор сохранял непроницаемое лицо — его выдрессировали терпеть любые разговоры. Повествовал Иван Иванович неторопливо и с большим чувством.

— Очередного комиссара уёновского нам давесь направили. Плюгавый такой, вежливый до тошноты, а глазки свинячьи все бегают и бегают…

— Не любишь ты начальство, батя. Сильнее некуда.

— А за что мне его любить? Если меня мордой в грязь тычут уже седьмой десяток лет, так и я готов кадыки грызть и зёнки выдавливать.

— Же-е-естко… — протянул Петр.

— А мягко только в землице сырой. Начальство совсем измельчало — за людей нас не считают, коли такой мусор на Землю шлют. Раньше-то посолидней было.

Старик откинулся на спинку кресла и молча курил. Сухов-младший решил было, что запал его иссяк. Но он ошибся.

— Мой батя рассказывал… Он тогда ребенком был, но запомнил на всю жизнь. Своими глазами видел, как в Грановитой палате сажали на царствование последнего нашего самодержца. Император сидел на золотом троне. Сжимал в правой руке золотой серп для скашивания вражьих голов — символ военной мощи, а в левой — золотой молот — символ технологического превосходства.

«Не знал, что ты такой хохмач, папа», — хотел сказать Петр, но вдруг понял, что за сегодняшний вечер отец ни разу не пошутил. Неужто русские парижане верят в то, что говорят? Неужто живут мифами, отгораживаясь ими от ненавистного реального мира?

— Мы были великой империей. Гагарин первым из людей ступил на Луну и водрузил красный имперский флаг с серпом и молотом. Ведь красный цвет испокон веков — символ великой славянской идеи, — с умным видом вещал старик.

— На Луне были Армстронг и Олдрин, — не удержался Петр Сухов. — А Гагарин погиб за год до их высадки.

— Это легенда, которую навязывают нам юниты, — отчеканил отец. — Они хотят подорвать русский дух и дурачат наших детей.

Петру такой Иван Иванович Сухов совсем не нравился. Когда-то Сухов-старший был кладезем народной мудрости и образцом трезвомыслия. И шутить он тоже умел, да еще как… Теперь же перед военмором сидел начетчик — сектант, который заучил ограниченный набор «священных» текстов, не хотел и не мог отступить от них ни на шаг. Но ведь это был его отец.

И капитану третьего ранга стало страшно. Страшнее, чем в бою с хаарцами, когда он летел в маленьком, беззащитном модуле под вражьими прицелами. Любой человек, самый проверенный и надежный, мог утратить себя — и без возврата. Телесно он был бы живехонек и даже вполне здоров, но душевно мог переродиться, стать фанатиком, кликушей — а значит, погибнуть для тебя, исчезнуть.

— Ты что, не веришь мне, сынок? — с подозрением посмотрел на сына Сухов-старший.

— Тебе я верю, папа. А вот истории твоей — нет, — попытался вывернуться Петр.

Не вышло.

— Э-эх, Петяй!.. — с горечью протянул отец. — Обработали там вас, дурачков. Умные дяди обработали, а иначе какие из вас юннаты?

Иван Иванович рывком поднялся с кресла и устремился в комнату. Сухов-младший обменялся со Спиваковым взглядами. Кондуктор сочувственно покачал головой.

— Вот смотри, фома неверующий!

Книги, которые отец решительно доставал с полки, висящей над постелью, конечно же, подтверждали его правоту. «Украденная победа» Измайлова, «Хронология предательства» Петрова-Боткина, «На обломках великой империи» Рычкевича и десяток других, в столь же ярких, глянцевых обложках.

Подтверждал правоту Сухова-старшего и бородатый эксперт с русского телеканала. У него был хорошо подвешенный язык, харизма и высокий рейтинг. А потому он ежедневно вещал с большущего стенного экрана, который Петр купил отцу пару лет назад. Великая Российская империя была первой во всех начинаниях, и пала она из-за мирового заговора и подлого предательства союзников.

Спорить с отцом было бесполезно. Это Петр отлично понимал, но и согласиться с ним для виду не мог. В доме Суховых не принято врать. Да и хреновый из военмора получился бы лжец. Не лжец, а одно недоразумение.

С немалым трудом капитан третьего ранга уговорил отца сесть и спокойно выслушать сыновьи аргументы.

— Пойдем по фактам, батя. Российская империя закончилась в 1917 году. Через год расстреляли императорскую семью. Дальше существовал Советский Союз. Если очень хочется, его можно называть советской империей. Так вот он просуществовал семьдесят четыре года. И в девяносто первом распался на восемнадцать частей…

— Янки договорились с саудитами и ударили нам в спину, — не выдержав столь очевидной неправды, Сухов-старший вскочил на ноги, уронил стул. — Но империя вскоре была возрождена. На смену династии Романовых пришли Путины.

«Откуда этот бред? — Петр мысленно схватился за голову. — Эх, батя-батя!..»

— Путин был Президентом России. Рулил страной долгих двадцать лет, но династии никакой не было. Он ушел в отставку после четвертого срока…

— Да ты сам-то слушаешь себя, сынок?! — Иван Иванович подскочил к Петру и в запале стукнул сына в грудь. — Головой ослаб, так хоть к сердцу своему прислушайся!

— С сердцем у меня полный порядок. И голова в норме. А ты считаешь зомби каждого, кто с тобой в чем-то не согласен. Эдак у тебя нормальных людей скоро не останется.

— У нас в Париже нормальных предостаточно, — обиделся отец. — Это вам на флоте мозги каждую вахту моют.

— Давай зайдем на сайт Сорбонны и посмотрим старинные книги на русском. Оригинальные издания двадцать первого века, — предложил Петр. — Не нравится эта библиотека — заглянем в Национальную. Ту, что в Санкт-Петербурге. Или в Президентскую.

— Ты ведь книжечки в электронной форме получишь, сынок. А значит, все сто раз подделано, — не сдавался Сухов-старший.

— Тогда пойдем, лично запишемся — и будем листать вживую.

— Все экземпляры в фондах давно заменены умело сфабрикованными подделками. На такое дело юннаты денег не жалели.

— Но это уже паранойя…

— Отца родного в психи записал! — всплеснул руками Иван Иванович. — Ну спасибо, сынок!

Именно в этот день и час в Петре Сухове стало прорастать понимание того, что мифы оказываются сильнее здравого смысла, сильнее человеческой памяти и даже самой смерти. Это могучее оружие — порой оно может победить целый космический флот. Его необходимо использовать в любой войне — особенно в гражданской.

Чтобы утвердиться в столь очевидной мысли, Петру пришлось взглянуть на их парижские разговоры как бы со стороны, позабыв на время о семейных проблемах. Жизнь все чаще ставила перед ним новые, зачастую неожиданные вопросы, и, к своей радости, военмор Сухов обнаружил, что его упрессованные многолетней службой мозги еще в состоянии работать. И, что самое главное, напряженно думать оказалось весьма приятным занятием.

…Спастись от тягостного разговора Петр смог, лишь отправившись на прогулку по городу. Разумеется, в сопровождении кондуктора Спивакова.

— Я разработал специальный маршрут для боевых офицеров. Пройдемся? — предложил кондуктор.

— Почему бы нет…

Вечерний Париж был прекрасен, хоть местами ощутимо попахивал дерьмом. Некоторые свободомыслящие горожане регулярно помечали свою территорию обычным для хищных животных способом: оставляли кучки на самых видных местах. Сухову поначалу хотелось вынуть из кобуры «магнум» и выжечь лазерным лучом и подсыхающие на жаре фекалии, и всех тех, кто паскудит в этом замечательном городе. Вскоре он привык не обращать внимания на мерзкие детали. Человек — именно такое паскудное существо, которое может привыкнуть ко всему на свете.

А в тот первый вечер Аристарх Спиваков поймал бешеный взгляд капитана третьего ранга и выцедил сквозь зубы:

— Когда-нибудь мы вычистим этот город.

Вот и понимай как хочешь.

На следующее утро, сразу после плотного завтрака, Иван Иванович возобновил попытки перетянуть блудного сына на свою сторону. Он едва не силком усадил военмора на продавленный диван и уселся рядом. Натянутый на татуированную грудь тельник, очевидно, должен был продемонстрировать сопричастность Сухова-старшего военному флоту.

— Вот ты мне скажи, Петя… Ты — командир боевого корабля. Бывал в бою, многое в жизни повидал. А зачем ты служишь, зачем жизнью рискуешь? Кого защищаешь?

Отец не дал Петру быстро ответить, сводя все к шутке. Он замахал корявым пальцем перед носом у военмора и прижал его к сыновним губам.

— Только не говори, что там, далеко за Малайей, ты спасаешь от чудовищ меня… и кота Ваську.