А. Передрий - Владимир Высоцкий. Сто друзей и недругов

• Название: Владимир Высоцкий. Сто друзей и недругов
• Автор: А. Передрий
• Издательство: Эксмо, Алгоритм
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-56702-7

Эта новая книга о Владимире Высоцком и о его взаимоотношениях с современниками - некая мозаика его судьбы, уже десятилетия будоражащей соотечественников. Ее автор исследует жизнь и творчество Высоцкого многие годы. Здесь впервые рассмотрены контакты легендарного барда с А.Пугачевой, Н.Михалковым, Р.Виктюком, А.Иншаковым, Ю.Визбором, З.Церетели, Н.Белохвостиковой, К.Шахназаровым, М.Жванецким и другими известными личностями. Уникальный материал содержит глава "Отчего умер Высоцкий?".

---

В. 3.: У него друзей было много. Он на дружбу был очень щедрый. Какова была эта дружба — не знаю. Я знаю про Вадима Туманова, но какую роль он играл — я тоже не знаю. Например, называют Тарковского другом. Он сам называет Василия Шукшина. А у меня он сам спрашивал — а кто такой Шукшин? Что за писатель? Тут есть тоже смещение. Тоже какая-то игра, какая-то роль Высоцкого. Он же знал, кто такой в кино Андрей Тарковский, кто такой в прозе Василий Шукшин, и их назвать своими друзьями почетно... Вот он этого Шемякина называет другом. Я вообще иногда не понимаю: а что же

Тогда такое дружба? Собутыльники? Сотоварищи? Коллеги? Хрен его знает... К кому их можно отнести? я знаю, что единственным его верным другом была Люся Абрамова, мать его детей, его бывшая жена, которая написала прекрасную книгу о Высоцком. Ну а что касается тех поэтов — Вознесенского, Евтушенко, Рождественского, была ли у них зависть к популярности народной у Высоцкого? Не знаю. Я думаю, они как бы считались в иной весовой категории. Я бы назвал это простительной человеческой слабостью. Повторяю— все-таки тогда он находился в другой весовой категории. Они могли сто оправдывать: певец, бард, но в сонм поэтов не пускать... Важен всегда итог. Поразила-то не смерть Высоцкого — поразили его похороны. Народные похороны. Вот после этого и сменилась вся сетка координат. Стали переделывать жизнь под новое понимание, мифологизировать свои отношения с Высоцким. Тем более что Володя сам был не чужд мифотворчеству. Он тоже сочинял свою жизнь. Он тянулся то к одному, то к другому. То он тянулся к крестьянству и спрашивал меня про деревенскую жизнь, то тянулся к военным. Всегда как-то бережно относился к фронтовикам. В последнее время, в последний период жизни он стал тянуться к людям как бы иного масштаба. Может быть, ему казалось, что он из масштаба нашего театра, вообще театра, уже вышел. Ему нужен был другой ряд писателей, художников, поэтов. Помню, он говорил про роман Валентина Распутина «Живи и помни», про «Плотницкие рассказы» Белова. Да у нас же в театре свои были «деревенщики» — он ими тоже был увлечен: Федор Абрамов, Борис Можаев... А кстати, Валентин Распутин и Василий Белов не шли в наш театр. Я не назову их нетеатральными людьми, я же был во МХАТе на «Матере» по Распутину. Белов и сам пьесы пишет. А вот на спектаклях Высоцкого я их не помню. Что- то им мешало. А вот на «Шарашку» по Солженицыну Валентин Распутин пришел на премьеру. Я понимаю, что пришел он с определенной миссией, которую он и выполнил. Это было связано с юбилеем Солженицына... Может, он впервые и был у нас. Хотя, повторяю, Высоцкий его ценил. В Париже Высоцкий потянулся к Шемякину, к его живописи, стал читать Иосифа Бродского и был обрадован мнением этого поэта о нем. Да, несомненно, он шел к концу жизни просто в литературу.

ВАЛЕРИЙ ПЛОТНИКОВ

«Признак любой личности — это неповторимость. Как художник, у которого свой мазок, своя манера. Вы сразу можете определить — это он. Даже фотограф (если он талантливый) узнаваем, и вы можете сказать, что это фото принадлежит тому-то. Скажем, у нас есть такой человек — Валерий Плотников. Его выставка сейчас в Ленинграде. Его работы вы ни с чем не спутаете. По этому признаку я отношусь и к певцам, и к авторам. По принципу их неповторимости, ну и по тому, что они утверждают, какие мысли они утверждают, про что они пишут, о чем говорят, в какой форме, но самое главное— это, конечно, неповторимость, индивидуальность — это и есть талант...»

Эти слова Владимир Высоцкий произнес в интервью, данном в 1976 году. Заслужить таких слов от поэта дорогого стоит! И, бесспорно, Валерий Федорович Плотников (1943 г. р.), замечательный мастер, всем своим творчеством доказал и показал, что они им действительно заслужены.

Плотников — питерский фотохудожник Точнее, Фото- Граф, как нередко он подписывает свои работы. Это — не ирония, а самоуважение и фирменный знак качества Мастера. Советская интеллигенция у Валерия Плотникова в долгу: именно он снял и навсегда сохранил для Истории лики священных чудовищ русской культуры второй половины XX века — от Лихачева и Рихтера, от Плисецкой до Иоселиани, от Михалковых до Гребенщикова...

«Я не репортер, я — фотограф. Я снимаю только тогда, когда не снимать нельзя», — любит повторять известный петербургский фотограф Плотников. Его фотоработы построены наподобие красочного полотна: сказалось длительное и тщательное исследование живописи и желание сохранить в памяти этих выдающихся людей, которых он знал и которыми он восторгался. В итоге появилась целая галерея портретов, среди которых Дмитрий Лихачев и Мстислав Ростропович, Михайл Шемякин и Валентин Гафт, Владимир Познер и Андрей Макаревич, Булат Окуджава и Иннокентий Смоктуновский.

Но больше всех Валерий Федорович любил снимать Владимира Высоцкого. Со своей «гениальной моделью» Плотников не только работал, но и дружил...

«Нас с Володей познакомили в Ленинграде, в клубе «Восток». Этот клуб самодеятельной песни отмечал двадцатипятилетие, это было 1 января 1966 года. Множество магнитофонов на сцене — снимали и записывали Высоцкого многие. Я сделал смешной снимок — микрофон вместо носа. Показал Высоцкому, фото ему понравилось», — вспоминает Плотников.

«Именно Володя привел меня в Театр на Таганке, который в те времена для большинства оставался недоступным, — продолжает фотограф. — Помню, на первых гастролях театра в ДК Первой пятилетки люди карабкались по водосточным трубам, через подвалы и чердаки пытались проникнуть в зал. А я позже в этот театр ходил, как к себе домой, одно время даже жил в общежитии театра». «Я жил в общежитии ВГИКа и приходил к ним отогреваться. Там было очень весело, Володя играл на гитаре, пел, все время придумывал что-то. Зине Славиной как-то выдал: «От этих шапочек для зим дуреешь, Зин!», — смеется мастер.

Да, именно в конце 60-х знакомство Валерия Плотникова с Владимиром Высоцким перерастает в дружбу. А такою рода отношения предполагают не только общение, но и посиделки...

«Насчет выпивать... Раз утром я привел Володю в буфет и по-хозяйски спросил: что, мол, будем пить? — вспоминает Валерий. — Он сказал: ничего. Я стал шутить, настаивать. А Володя спокойно говорит. «Мне нельзя, я зашился» Позже, когда мы уже сблизились, он позвонил мне однажды очень рано, в восемь утра: приезжай У него в комнате сидели Володарский, Говорухин, Абдулов — все уже «хорошие» Только Володя трезвый. Оставался один стакан коньяка Володя попросил, чтобы я всем говорил, что это мой Ну, никто его и не трогал. Володя ходил-ходил, вдруг подошел и залпом выпил И понеслось Для Володи этот день закончился в реанимации Склифосовского ».

Первая серьезная фотосессия состоялась «в 1967 году, во время съемок фильма «Интервенция», — говорит Плотников. — У Высоцкого там была главная роль революционера, и вполне законно было ждать после нее официального признания. Снимали в Одессе, много юмора, кафешантан, все очень эффектно А фильм отправился на полку и там почил..» «Высоцкий долго жил в гостинице «Октябрьская», когда снимался в «Интервенции». Мы встречались довольно часто, хотя разница в возрасте была значительной, более пяти лет. Мы не были друзьями, но наши отношения были, можно сказать, выдающиеся. Тогда в Ленинграде меня просто поразила его моторность, от него исходила какая-то внутренняя сила. И потом — это рождение созвучий прямо на ходу. Мы шли с одной девушкой, которую звали Наташа. И Высоцкий выдал экспромт: «Натали, утоли, я молю...»

«Следующая наша встреча произошла только через пять лет — в Москве, я уже учился во ВГИКе. Был февраль 1972 года, и тогда на Таганку попасть было практически невозможно, особенно на «Гамлета». И мы договорились, что я буду снимать после спектакля.

Начали работать, — продолжает фотограф. — Я стал придумывать мизансцены, которых в спектакле не было. Например, Владимир пел в меч, как в микрофон... Кажется, Любимов даже хотел это использовать в спектакле, но меч был очень высоким... Хорошо помню, что Высоцкий торопил меня: «Давай, Валера, побыстрей. Неудобно, задерживаем осветителей».

Весьма интересны воспоминания Валерия Плотникова о том, как Владимир Высоцкий познакомился с Мариной Влади и о своем знакомстве с актрисой. Факты эти — малоизвестны: «С Мариной Влади я и Володя познакомились почти одновременно, причем друг от друга совершенно независимо. Я помню потрясающую сцену в московском Доме кино, где как раз была премьера фильма с Мариной Влади в главной роли. Марину все окружили, целовали ей руки. И за спинами поклонников эдаким петушком выпрыгивал Володя — это, мол, моя женщина, отойдите от нее! Но на него никто особого внимания тогда не обращал, в то время Марина Влади была куда популярнее Высоцкого. Эта сцена была забавной, но потом уже не повторялась».

«Между Высоцким и Влади была большая любовь, — говорит Плотников. — Марина очень хотела от него ребенка, но Володя боялся, что ребенок может родиться нездоровым из- за его алкоголизма...»