Диана Удовиченко - Южная пристань

• Название: Южная пристань
• Автор: Диана Удовиченко
• Жанр: Фэнтези

Предисловие

Все приморские города обладают особым колоритом, тем более, южные. А если этот город стал не только перекрёстком морских дорог, но и миров, то совсем не удивительно, что в нём постоянно происходят странные и загадочные события. Такова Южная Пристань — небольшой портовый город на юге России, сохранивший уклад жизни начала ХХ века. Здесь порой мирно, порой не очень уживаются люди и пришельцы, простые горожане и могущественные маги. Здесь смешались времена и эпохи, реальность и фантастика.

Олег Булдаков и авторы Литературного Проекта приглашают вас окунуться в необыкновенную атмосферу этого удивительного города.

Александр Ромашихин

---

Анжела ушла, оставляя в его сердцу странную пустоту, а ладонь рефлектора сжала фигурку. Некоторое время Джон боролся с желанием швырнуть её в воду, но затем решил перестать быть инфантильным ребёнком, и взять на себя ответственность за собственную жизнь.

Диана Удовиченко Хранитель для Марфы

Марфа шла — нет, Марфа гордо несла себя по Большой Рыбацкой улице, степенно отвечая на приветствия горожан. Бархатная серая жакетка ладно облегала пышную грудь, юбка из плотной синей тафты тихо шуршала при каждом шаге, ей вторили веселым скрипом новенькие полусапожки на высоком каблучке. И собою Марфа была приятна: высокая, статная, смуглая. Взгляд ее лукавых зеленых глазищ мало кто мог выдержать: они словно в душу смотрели, насквозь видели. Из-под маленькой шляпки выбивались завитки смоляных волос, красиво обрамляя миловидное лицо. Человек нездешний, увидев Марфу, подумал бы: «Вот идет барыня или купчиха». Ни за что не догадался бы этот самый человек, что перед ним потомственная гадалка. Почему-то принято считать, что гадалки — это такие страхолюдные старухи, замотанные в цветастые шали поверх унылых черных обносков и не расстающиеся с хрустальными шарами, в которых клубится непонятная муть.

А Марфе не нужны глупые декорации. И без того вся Южная пристань знает, у кого пытать судьбу. В уютный домик на Большой Рыбацкой шли моряки, чтобы узнать, благополучно ли пройдет кругосветный рейс. Сюда заглядывали перед совершением крупной сделки купцы и банкиры, приходили в канун свадьбы невесты и женихи. Однажды явился погадать даже сам батюшка Силантий из церкви, что на Соборной площади. Марфа всем раскидывала карты, молчала долго, изучая расклад, а потом, глядя в глаза собеседника, начинала говорить. Все рассказывала, в подробностях — что сбудется, что не сбудется, чем дело кончится, чем сердце успокоится. Тонко гадала, ажурно, словно кружево плела. И всегда ее предсказания сбывались в точности. Поговаривали, что Марфа обладает не только умением видеть будущее, но и с магией в ладах. Может, оно и так — недаром же матерью провидицы была цыганка. Тридцать восемь лет назад в Южной пристани остановился приехавший на ярмарку пестрый табор. Одна из юных смуглянок, показывающих толпе волшебные фокусы, влюбилась в молодого рыбака. Девушка осталась в городе, а через год родила избраннику дочь. Но свободолюбивая красавица не сумела стать рыбаку хорошей женой, домашнее хозяйство казалось ей скучным, а оседлая жизнь — душной. И спустя три года цыганочка сбежала от любимого, оставив ему на память черноволосую малышку и вечную тоску.

Так что никто не сомневался в способностях Марфы — кому как не дочери загадочного кочевого племени быть настоящей чародейкой? Весь город и без шалей знал: Марфа — плетельщица судьбы.

А вот сегодня она не гадала никому. Потому что день особенный, праздничный — день перед Вальпургиевой ночью. Сегодня Марфа шла на городской рынок.

Рядом с Марфой шагал ее двадцатилетний сын Никита, почтительно поддерживая матушку под локоток. Обычно он родительницу на рынок сопровождал неохотно. Не любил гулять по рядам, таща корзину, наполненную снедью. Но в особенный день и покупки особенные, и парень пребывал в хорошем настроении, поглядывая по сторонам и отвешивая поклоны молоденьким девицам.

***

Ах, что за чудо этот рынок в Южной пристани! Кто не бывал на нем, тот никогда не поймет характера этого приморского городка. У входа, в тени платанов, торгуют семечками бойкие старушки. Не пренебрегайте ими! Они — память, совесть и источник свежих сплетен города. И не вздумайте бросить на них неприветливый взгляд. Иначе назавтра вся Южная пристань узнает, что вы — горький пьяница, подлый изменщик, да и вообще нежить окаянная, прибывшая из самого страшного уголка внеземелья. И попробуйте потом отмыться. Так что старость надо уважать, иначе — себе дороже.

Дальше простираются длинные, бесконечные, пропахшие морем рыбные ряды. Они открываются, когда часы на Центральной площади бьют пять утра, а завершают свою работу ровно в полночь. Прилавки завалены рыбой — сверкающей, трепещущей, бьющейся, потерянно раскрывающей печальные рты, и вялой, снулой — такая идет по дешевке.

В этих рядах всегда шумно: кричат нахальные, покрытые веснушками от стояния под солнцем торговки, хватают рыбу большими красными руками, размахивают ею, поднося к носу покупателя. Здесь всегда азартно и с выдумкой торгуются:

— Посмотрите, какие бычки! Это ж персики, а не бычки!

— Сколько? Пятьдесят копеек за эту дохлятину? Да чтоб вас дети в старости такими кормили!…

— Скумбрия, скумбрия, свежая скумбрия! Подходите, господин хороший!

Гляньте, какая большая: настоящая акула!

— Ой, не говорите мне за акулу, она и то симпатичнее! И не суйте мне ее в лицо! Это таки рыба, а не русалка…

— Мадам Марфа! Мадам Марфа! — кричали торговки. — Подходите, мадам Марфа. Вам самая лучшая рыба за полцены!

Но гадалка с улыбкой отказывалась и проходила мимо. Ибо кому, скажите, люди, нужна рыба перед Вальпургиевой ночью? Нет, может быть, кому-то и нужна, но только не Марфе.

Миновав рыбные ряды, пройдя мясные, не задержавшись в зеленных, гадалка с сыном наконец вышли к самому концу рынка. Здесь стояло несколько покосившихся лавчонок. Вокруг, на небольшом пятачке, топтались подозрительные личности — небритые, угрюмые, распространяющие сивушный запах.

В этом укромном уголке, скрытом от глаз непосвященных, собирались контрабандисты: местные моряки, вернувшиеся из дальних рейсов, желающие заработать лишний рубль на заморских товарах, матросы с иностранных кораблей и просто перекупщики. Чего только не предлагали эти суровые люди! Забористый ром и сигары, которые на далеких островах крутили, раскладывая на смуглой ляжке листья табака, юные мулатки. Невесомый шелк и жемчужные украшения, зеленый чай и кораллы. Да много чего можно было купить — всего не перечислишь. Вроде бы за контрабанду полагалось суровое наказание. Но, в конце концов, приставы тоже люди, и тоже любят пить ром. А градоначальнику нравятся хорошие сигары.

— Здраффстфуйте, префосходная фрау Марта! — приветствовал гадалку немецкий матрос, каждый год бывавший в Южной пристани, — Как фаши дела, отменная фрау Марта? У меня есть удиффительный трубка для фаш супруг!

— Не нужно, Ганс. Сегодня не нужно.

Немец понимающе кивнул, соглашаясь: ну, кому может понадобиться трубка перед Вальпургиевой ночью?

— Приехали? — спросила Марфа.

— Я! Натюрлих! — прошептал Ганс. — Ффсе лафки заняты. Хорошая будет торгоффля.

Тем временем пятачок заполнялся горожанами. Порядочные и не очень женщины, государственные служащие и купцы, холостяки и почтенные отцы семейств спешили сюда со всех концов Южной пристани, чтобы купить товар, который продавался всего дважды в году: перед Вальпургиевой ночью и в

День Всех Святых. Конечно, праздники эти были не православные, и отец Силантий даже называл их бесовскими. Но ведь и Южная пристань — не совсем обычный городок, не правда ли? А значит, и ждать от ее обитателей богобоязненности не приходится.

В старых полуразвалившихся лавчонках сегодня обосновались выходцы из миров внеземелья, и торговали они коконами нечисти. То есть, может быть, в других измерениях эти существа и не были нечистью. Вполне возможно даже, что это были самые обычные для своих миров животные. Но здесь, за неимением лучшего термина, их называли именно так. А любой школяр знает, что внеземельная нечисть рождается на свет не как простой зверь. Нет, она вызревает в энергетическом коконе, и лишь спустя определенное время воплощается в необыкновенное существо. Перетаскивать сквозь ткань междумирья взрослую сущность — хлопотно и накладно. Может не выдержать перехода, погибнуть, заболеть, а то и, не дай боже, взбеситься. Поэтому контрабандисты внеземелья завозили в Южную пристань разноцветные пульсирующие сгустки энергии и выгодно продавали их горожанам. Нежные коконы легче всего переносили путешествие в день перед Вальпургиевой ночью и в День Всех

Святых. Видно, все же и правда были в родстве с нечистым.

— Ай, красавица, заходи! — посверкивая красными глазками, зазывал

Марфу сладкоречивый синекожий авриец в пестром халате. — Гляди, какие фенчики!

За спиной внеземельного гостя порхали в воздухе пестрые, как халат торговца, издающие мелодичные трели крошечные комочки. Гадалка вежливо улыбнулась и отрицательно покачала головой.

— Баюны, баюны, кому коты-баюны! — вкрадчиво мурлыкала молодая ренианка. — Лучшее средство от бессонницы!

Гибкая и грациозная, с большими зелеными глазами и остроугольными ушками на макушке, она и сама напоминала кошку. У ног ее лениво перекатывались дымчато-серые клубки пушистой шерсти.

Но и сюда Марфа не стала заходить, двинулась дальше. И наконец нашла то, что искала. В последней лавке маленький суетливый зедлодец предлагал хранителей-домовиков. Веселые разноцветные комки пуха, словно мячики, бодро скакали по полу, подпрыгивали, зависая в воздухе.