Герман Титов - 700.000 километров в космосе (полная версия, с илл.)

• Название: 700.000 километров в космосе (полная версия, с илл.)
• Автор: Герман Титов
• Издательство: Издательство «Правда»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1961

Рассказ о жизни Космонавта Два — Германа Титова: его учёбе в лётном училище, службе в авиационном полку, о тренировках первых космонавтов. Отдельная глава — описание полёта советского космического корабля «Восток-2».

На последней странице книги сказано, что это — «литературная запись специальных корреспондентов газеты „Правда“ С. Борзенко, Н. Денисова и журнала „Вестник Воздушного Флота“ Ф. Важина, М. Голышева, И. Шипилова.

Фотоиллюстрированное оформление Т. Мельника.

В книге использованы кадры киносъёмки, произведённой в космосе лётчиком-космонавтом СССР Г. Титовым, кадры из научно-документального кинофильма „Снова к звёздам“, снимки из альбома семьи Г. Титова, фотохроники ТАСС, В. Бабурина, В. Базанова, С. Коршунова, А. Ляпина, О. Лебедева, Г. Омельчука, А. Пахомова, А. Сергеева, А. Софийского, И. Снегирёва, А. Устинова, А. Шевича.

Редактор — Герой Советского Союза генерал-лейтенант авиации Н. Каманин.»

---

Через несколько десятков секунд после старта Гагарин передал по радио:

— Продолжаю полёт. Растут перегрузки. Всё хорошо…

Услышав эти слова, я почти физически почувствовал всё то, что испытывал Гагарин в этот момент. Я понимал, что значат для него эти десятки секунд, чем именно характерен данный этап полёта. Мы прислушивались к голосу Гагарина, следили, как изменяется его звучание с подъёмом ракеты на большую высоту. Подошло время, когда ракета должна была уже пройти плотные слои атмосферы и с неё должен был автоматически сброситься головной обтекатель. Мы с интересом следили, сработает ли автоматика. И когда Гагарин передал: «Самочувствие отличное. Вижу Землю, лес, облака», — я понял, что автоматика сработала, а по интонации Юриного голоса определил: самочувствие его действительно хорошее.

После выработки топлива одна за другой отделялись ступени ракеты. Уже находясь в самолёте, поднявшемся в воздух, мы услышали новое сообщение с борта «Востока»:

— Произошло разделение с ракетой-носителем…

Это означало, что космический корабль вышел на орбиту и в его кабине наступило состояние невесомости. Как она переносится космонавтом? Вот главный вопрос, который интересовал меня тогда.

Я много читал о невесомости, старался представить себе это состояние. Но ведь его никто из людей по-настоящему ещё не испытывал. Правда, лётчикам в какой-то мере оно известно, так как в полёте на реактивных машинах бывают моменты, в какой-то мере близкие к нему. Во время тренировок мы также в течение очень короткого времени испытывали это состояние. Не терпелось узнать, таково ли будет ощущение невесомости в космическом пространстве, влияет ли оно на жизнедеятельность, работоспособность человека. Когда я вновь услышал бодрый голос Гагарина: «Полёт проходит нормально, чувствую себя хорошо. Бортовая аппаратура работает исправно», — то понял: состояние невесомости не мешает его действиям.

Тренировка «на невесомость».

Другая, весьма важная проблема, которая нас интересовала во время полёта Юрия Гагарина, — это работа автоматики. Полётом космической ракеты, работой всех её сложных механизмов управляли автоматические системы. Они направляли ракету по заданной траектории, управляли двигателями, сбрасывали отработанные ступени, в заданной точке переводили корабль на снижение. Автоматика поддерживала в кабине корабля условия, необходимые для нормальной жизнедеятельности человека. Мы с удовлетворением отметили, что все автоматические системы действуют безотказно.

Но впереди был заключительный и, может быть, самый важный этап полёта — снижение и посадка. Нам, лётчикам, известно, что и на самолёте посадка — это, пожалуй, самый сложный этап полёта. А у космического корабля нет крыльев, которые смогли бы поддерживать его в атмосфере. Он врывается в неё с огромной скоростью, от трения на внешней теплозащитной оболочке корабля температура поднимается до огромных величин. Всё ли сработало нормально? Конечно, система торможения и посадки неоднократно проверялась при полёте космических кораблей с животными. Но всё же я испытывал тревогу: вдруг возникнут какие-нибудь непредвиденные обстоятельства? Справится ли космонавт, если придётся опускаться на Землю с помощью ручного управления кораблём? В сознании промелькнули картины совместных тренировок, уверенные, отработанные до автоматизма действия Юрия Гагарина, и все сомнения исчезли. «Всё будет хорошо», — думал я.

И действительно, не успели мы обсудить последние сообщения из космоса, как наступили минуты приземления «Востока». И вот уже радио передаёт Юрин доклад: «Прошу доложить Партии и Правительству и лично Никите Сергеевичу Хрущёву, что приземление прошло нормально, чувствую себя хорошо, травм и ушибов не имею».

Всех нас охватил небывалый радостный подъём. Только в эти минуты, услышав имя товарища Хрущёва, я осознал всю грандиозность свершившегося исторического события — первого в мире полёта человека в космос, в котором он за 108 минут облетел всю нашу планету и благополучно приземлился на родной советской земле, именно там, где это и было предусмотрено.

Когда мы прилетели в район приземления, мне хотелось увидеть друга, сердечно обнять его, услышать о том, что он переживал в полёте, как проходил этот беспримерный рейс вокруг Земли. Я увидел Юру в плотном окружении. Вокруг него стояли учёные, генералы. Подойти к нему, казалось, не было никакой возможности. И всё же я осторожно стал протискиваться вперёд. На меня бросали негодующие взгляды, кто-то вслух выражал недовольство. Но я настойчиво продвигался всё ближе и ближе. Юра заметил меня и, расталкивая всех, бросился навстречу. Мы крепко обнялись, долго тискали друг друга в объятиях, не чувствуя, что обмениваемся крепкими тумаками.

После того как Юрий Гагарин немного отдохнул, мы вечером бродили с ним по берегу Волги, любовались пейзажем могучей русской реки, шутили, говорили о будущем. Юрий, устремив взгляд к безоблачному небу, задумался.

— Ты о чём? — спросил я и сам же шутя ответил: — Наверно, мечтаешь, как наши друзья вот так будут бродить по берегу какого-нибудь марсианского канала и так же любоваться закатом солнца?

— А это время, — серьёзно ответил он,— не так уж и далеко…

Да, оно недалеко, это время первых полётов к другим планетам, и с каждым днём становится всё ближе и ближе. Ещё весь мир продолжал восхищаться подвигом советского народа, осуществившего первый полёт человека в космос, а мы, космонавты, уже продолжали наши будничные дела по подготовке к новым полётам. Мы тщательно изучали опыт Юрия Гагарина, давший возможность сделать новый шаг на пути освоения космоса, детально анализировали его действия, делали для себя нужные выводы. С учётом первого полёта человека в космос продолжались и наши многочисленные тренировки.

Вскоре после торжественной всенародной встречи Юрия Гагарина в Москве, на которой Никита Сергеевич Хрущёв сказал, что этот бессмертный подвиг, выдающееся свершение будет жить в веках как величайшее достижение человечества, радио принесло радостную весть. Президиум Верховного Совета СССР за успехи в развитии советской ракетной техники, советской космонавтики наградил второй золотой медалью «Серп и Молот» семь видных учёных и конструкторов, присвоил звание Героя Социалистического Труда 95 ведущим конструкторам, руководящим работникам, учёным и рабочим. Ордена и медали получили 6910 рабочих, конструкторов, учёных, руководящих инженерно-технических работников.

С особой радостью мы узнали о том, что, отмечая выдающиеся заслуги Первого секретаря ЦК КПСС и Председателя Совета Министров СССР Н. С. Хрущёва в руководстве по созданию и развитию ракетной промышленности, науки и техники и успешном осуществлении первого в мире космического полёта советского человека на корабле-спутнике «Восток», открывшего новую эру в освоении космоса, Президиум Верховного Совета СССР своим Указом наградил Никиту Сергеевича Хрущёва орденом Ленина и третьей золотой медалью «Серп и Молот». Мы, космонавты, повседневно чувствуем огромную заботу Н. С. Хрущёва по освоению космоса. Он направляет развитие отечественной космической науки и техники, выдвигает смелые предложения, поддерживает творческие дерзания учёных и конструкторов. Юрий Гагарин в своих записках «Дорога в космос» сказал, что Никита Сергеевич Хрущёв является первооткрывателем космической эры. И мы все, космонавты, единодушно присоединяемся к этой мысли.

В большом списке награждённых значилось и моё имя. Я, конечно, был несказанно рад, что и мой скромный труд по подготовке первого в мире полёта человека в космос так высоко оценён нашим народом, — я был награждён орденом Ленина.

Все мы в те дни с огромным интересом следили за зарубежными поездками Юрия Гагарина, которые вылились в триумфальное чествование достижений советской науки и техники народами всех стран мира.

Возвращаясь их этих поездок, Юрий рассказывал нам о своих встречах с манчестерскими рабочими и финскими судостроителями, с виноградарями Болгарии и металлургами Чехословакии. Всюду, где только он ни был, его окружала сердечная теплота миллионов людей, которые видели в нём представителя нашего миролюбивого народа, народа-созидателя. И это не могло не наполнять наши сердца великолепной человеческой гордостью за свою великую страну, которая под руководством Коммунистической партии уверенно идёт по пути изумляющих мир всё новых и новых свершений.

25 часов в космосе

Когда мне объявили, чтобы я готовился к следующему полёту в космос, я с огромным энтузиазмом взялся за дело. Это было самое высшее счастье, какое я мог ждать в жизни. Вскоре нас пригласили туда, где создавался космический корабль, более совершенный, чем «Восток». Главный Конструктор, указывая на кабину, сказал: