Роберт Хайнлайн - Дорога Славы

• Название: Дорога Славы
• Автор: Роберт Хайнлайн
• Издательство: “Флокс”
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 1992
• ISBN: 5-87198-007-4

Головокружительные приключения, философия, эротика, политика, юмор — все это найдет читатель в романе классика американской фантастики Р.Э.Хайнлайна “Дорога Славы”. В сборник включены также романы о космических приключениях — “Красная планета” и “Фермер в небе”.

СОДЕРЖАНИЕ:

ДОРОГА СЛАВЫ (перевод М.Муравьева)

КРАСНАЯ ПЛАНЕТА (перевод М.Астафьева)

ФЕРМЕР В НЕБЕ (перевод И.Горачина)

Составитель: И.В.Резанова

Художник: С.Филяев

На форзацах, использованы иллюстрации художника: Дэвида Уинслова

---

Согласно уравнению Эйнштейна, один грамм массы равен 9 х 10^20 эрг, и поэтому это чудовищное число обозначают 1,03 х 10^11 граммов энергии, или 103000 тонн.

Это был, в основном, лед, который превратили в энергию: некоторая часть того льда, который использовался для создания атмосферы — хотя, вероятно, туда примешали пару каменных блоков. Конвертор материи глотает все.

Допустим, что это был лед. Тогда это будет куб льда с длиной ребра в пятьдесят три метра.

Я показал результаты своих расчетов Джорджу, но это все еще не впечатлило его. Он сказал, что я должен представить себе это число так же легко, как и другое, потому что оба, они значат одно и то же.

Только не думайте, что атмосфера Ганимеда была изготовлена из одного ледяного куба с длиной ребра в пятьдесят три метра; это была только масса, которую нужно было превратить в энергию, чтобы процесс вообще смог начаться. Масса льда, которую превратили в кислород и водород, покрывала всю поверхность планеты слоем толщиной более чем в шесть метров — как слой льда в Гренландии.

Джордж сказал, что это только доказывает, что на Ганимеде с самого начала было много льда и нам никогда бы не удалось колонизировать эту планету, если бы мы не использовали конвертор материи. Иногда у меня появляется чувство, будто техники настолько черствы и деловиты, что совсем не замечают самого прекрасного в жизни.

На Ганимеде было создано достаточное давление, чтобы вызвать прогрев планеты, так что кровь больше не застывала в жилах и сюда могли прибыть первые колонисты. Им больше не надо было жить в помещениях с повышенным давлением, им не нужно было больше носить космические скафандры. Проект “Атмосфера”, однако, не был остановлен. На Ганимеде скорость убегания значительно меньше, чем на Земле, и новая атмосфера постепенно улетучивается в пространство, особенно водород. А потом, нам нужен еще и азот.

Нам нужен азот для дыхания, и обычно мы не слишком много думаем об этом. Азот нам нужен для образования протеинов — для формирования мышечной ткани. Большинство растений извлекают его из почвы; некоторые растения, как, например, клевер, люцерна и бобовые, извлекают его из воздуха и связывают в почве. Почва Ганимеда богата азотом; первоначальная скудная атмосфера большей частью состояла из аммиака — но, конечно, придет такой день, когда почву снова нужно будет насыщать азотом. Этим теперь и были заняты люди из проекта “Атмосфера”. Они насыщали воздух азотом.

Это было не так просто, как расщепление воды: нужны были некоторые изотопы, которые могли бы возместить чудовищные затраты энергии. Я еще не очень разбираюсь в дебрях химии и поэтому опускаю уравнения. Самое существенное заключалось в том, чтобы создать пригодный для работы конвертор материи, и Ганимед будет иметь свой азот, как только поля истощатся и будут нуждаться в подаче азота.

Углекислота не была проблемой. На Ганимеде также в изобилии был сухой лед в глубине, но с поверхности он улетучился задолго до того, как здесь высадились первые поселенцы.

Нет, при наличии кислорода, углекислоты и участков земли здесь несомненно можно было основать ферму. Но земля эта была мертва. Мертва, как Христофор Колумб. Один голый, стерильный камень и ни малейших признаков жизни. На Ганимеде никогда еще не было жизни. Как далек путь от мертвой каменистой почвы до теплого чернозема, в котором так и кишат бактерии и черви.

Заданием поселенцев было создать такую землю.

Видите, как все это запутано? Клевер, пчелы, азот, центробежная сила, энергия, равновесие растительного и животного мира, законы газодинамики, закон сложных процентов, метеорология — экологи должны думать обо всем, они должны предвидеть все, экология чревата взрывом; то, что сейчас кажется малозначительным и безобидным, может изменить все равновесие. Каждый знает об австралийских кроликах, которые опустошили почти весь континент. Или — как повели себя мангусты на островах Карибского бассейна? Их завезли туда, чтобы они охраняли кур, а они сожрали их.

Возьмем безвредное или даже полезное насекомое, растение или животное и переселим его, но не возьмем его естественных врагов. Через пару поколений мы, может быть, решим, что нам лучше было бы взять с собой бациллы бубонной чумы.

Но это дело ведущих экологов. У фермеров есть задание — создать пахотную землю и чем-нибудь засеять ее. Это значит, что нужно брать то, что предлагается, — гранитные обломки, выплавленные изо льда, застывшие потоки лавы, пемзу, песок, обломки скал — и все это размолоть в тончайшую пыль, покрывающую почву рыхлым слоем толщиной в пару сантиметров. К этому слою примешивается немного почвы с доброй старой Земли, и теперь нужно позаботиться о том, чтобы бактерии размножались как можно лучше. Это нелегко.

Но это интересно. Я забыл о своем первоначальном намерении изучить оба предмета только для того, чтобы вернуть себе свой прежний ранг. Я расспрашивал всех обо всем и наблюдал за работой на всех ее стадиях. Мне кажется, что я провел снаружи целую светлую фазу, внимательно наблюдая за работой фермеров.

Когда я вернулся назад, я узнал, что папа разыскивает меня.

— Где, ради всего святого, ты был? — спросил он.

— Просто осматривал окрестности, — объяснил я. — Я хотел ознакомиться с жизнью поселенцев.

Ему захотелось узнать, что я ел и где я спал.

— Билл, это хорошо, что ты так серьезно воспринимаешь свой ранг скаута, но ты не должен из-за этого пропадать. Я считаю, что я в последнее время слишком запустил тебя. Мне очень жаль, — он замолчал и некоторое время подумал. — Может быть, будет лучше, если ты будешь посещать школу. Конечно, для тебя это едва ли интересно, но это все же лучше, чем ничего.

— Джордж?

— Да. Ты согласен?

— Ты думаешь отказаться от жизни поселенца?

Папа обеспокоенно взглянул на меня.

— Трудно сказать, Билл. Мне все еще хочется жить на свободе, но теперь, когда Пегги больна, это невозможно. Во всяком случае, наше имя все еще не вычеркнуто. Я должен принять решение к следующему розыгрышу участков.

— Папа, я буду сам обрабатывать наш участок.

— Что?

— Ты сохранишь свою работу и будешь заботиться о Молли и Пегги. А я тем временем буду заниматься уходом за фермой.

13. ДЖОННИ — ЯБЛОЧНОЕ СЕМЕЧКО

Розыгрыш нашего участка состоялся тремя неделями позже. На следующий день Джордж, и я вышли наружу, чтобы посмотреть, что мы приобрели. Участок находился к западу от города, за Пьяными Холмами. Для меня это означало целину, незнакомую местность. Во время своих исследовательских походов я направлялся, в основном, на восток, где находилась энергетическая установка и большая часть предоставленной поселенцам земли.

Мы прошли мимо нескольких ферм, и некоторые из них выглядели весьма и весьма неплохо. Некоторые из поселенцев уже засадили несколько акров, и мы видели зеленеющие поля. Большая площадь была также выровнена и подготовлена. Это напомнило мне Иллинойс, но чего-то здесь не хватало. Потом я понял чего — здесь не было деревьев.

Однако и без деревьев это была прекрасная местность. Справа от нас находились предгорья Больших Сахарных Гор. Позади них возвышалась покрытая снегом вершина, до нее было двадцать или тридцать миль. С юга, вплотную к нашему участку, подходила лагуна Серенидад. Мы находились в паре сотен футов над уровнем моря. Я попытался разглядеть другой берег, но, несмотря на ясный день, я видел вдали только расплывающиеся очертания.

Картина эта показалась мне отрадной, папа тоже почувствовал это. Он про себя на ходу насвистывал “Беулу”. Но я свои музыкальные способности, конечно, перенял не от него, а от матери.

Потом он перестал насвистывать и сказал:

— Билл, я завидую тебе.

— Ты же придешь сюда позднее, — утешил я его. — Я же только начну все это, — потом я подумал немного и сказал: — Джордж, ты знаешь, что я посажу сначала, прежде чем посею хлеб?

— Что?

— Табак для тебя.

— Ах ты, дорогой мой мальчик!

— А почему нет? — я знал, что когда он был смущен, он всегда говорил “мальчик”. — Я же смогу это сделать, не так ли?

— Это очень мило с твоей стороны, но мы должны сеять то, что можем продать другим. Как мы можем позволить себе сеять табак, если я не знаю, где мне теперь прикурить трубку? И если честно, то мне уже не так и хочется курить.

Мы вместе направились дальше. Никто из нас не говорил, но мы оба чувствовали себя великолепно. Через некоторое время дорога кончилась. Папа остановился и достал из кармана карту.

— Где-то здесь должен быть наш участок.

На карте было показано, где кончалась дорога, а также пунктирной линией было показано, как она должна была продолжаться. Наш участок тоже был нанесен на карту. Он начинался в полумиле впереди, где должна была проходить дорога, но ее еще не было. На карту были нанесены наши владения, хотя мы еще не видели их, — четверть мили вдоль северной стороны дороги, а оттуда назад, в направлении предгорий. Этот участок носил обозначение 117-Х-2 и был проштампован Верховным Инженером.