Николай Данилов - Кордон

• Название: Кордон
• Автор: Николай Данилов
• Издательство: Граница
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1992
• ISBN: 5-86436-012-0

Автор широко известного романа "Жаркая Кушка" в своем новом произведении "Кордон" воскрешает исторические события, в которых принимали участие знаменитые защитники Российского порубежья — Н. Н. Муравьев-Амурский, Г. И. Невельской, В. С. Завойко, И. Н. Изыльметьев. Роман посвящен героической обороне Камчатки от англо-французских завоевателей в 1854 году.

---

— Время для военных людей — фактор немаловажный, — отпарировал Фебрие де Пуант.

На первом объединенном совете (он проходил 10 мая на английском флагманском корабле) было много разногласий. Основной спор разгорелся о предстоящем путешествии к берегам Дальнего Востока. Теперь, когда официально стало известно, что Англия и Франция объявили войну России, путь союзных кораблей по Тихому океану членам военного совета представлялся принципиально иным. Он должен в корне отличаться от всех предыдущих рейсов с момента ухода английской и французской эскадр от берегов Европы. Одно дело следовать к месту назначения в мирное время и совершенно другое — в войну. Недавно рядом стояла «Аврора», а тронуть ее не посмели. Теперь же все будет иначе.

Подвел союзных моряков пароход «Вираго». Медленно, очень медленно добирался он от Панамского залива с такой чрезвычайно важной депешей. И вот результат: русский военный фрегат ушел в океан целехоньким.

В чилийском порту Вальпараисо предусмотрительно, под видом ремонта, адмиралы еще в марте оставили два корвета — английский «Амфитрида» и французский «Ар-темиз». Они там караулят 60-пушечный русский фрегат «Диана». Но ни Дэвид Прайс, ни Фебрие де Пуант не были уверены, что и этот русский военный корабль не уйдет из-под надзора союзных корветов. На «Амфитриде» и «Арте-мизе» позднее, чем в эскадре, узнают об объявленной войне. А пока там, в Вальпараисо, (если, конечно, «Диана» не покинула порт) моряки обмениваются визитами «дружбы».

На военном совете Дэвид Прайс отклонил предложение

послать вдогонку за «Авророй» два-три корабля. У него на этот счет были свои соображения: он не хотел, чтобы объединенная эскадра вышла из Калао разрозненно. Океан есть океан, рассуждал Дэвид Прайс, и те корабли, которые покинут порт раньше, могут затеряться в необъятных водных просторах, и мощная эскадра окажется раздробленной, а стало быть, и менее сильной. Рано или поздно английским и французским кораблям придется принять сражение с русской эскадрой вице-адмирала Путятина. Победа над российскими моряками на Дальнем Востоке, говорил Дэвид Прайс, будет достигнута в короткий срок и без потерь, если союзная эскадра ударит по ним мощными залпами всех кораблей. Может, конечно, случиться и по-другому. Вице-адмирал Путятин, увидя приближавшуюся эскадру противника, готовую уничтожить его корабли, прикажет спустить флаги…

Из высказывания Дэвида Прайса выходило, что он тоже за уничтожение «Авроры» и «Дианы» до присоединения фрегатов к русской эскадре. Но для этого не обязательно распылять собственные силы. Командующий последовательно и непреклонно утверждал, что объединенная эскадра должна выйти в океан в полном составе кораблей и одновременно. Однако тут же, на военном совете, стало понятно, что выход откладывается еще на несколько суток. К нему эскадра будет готова, скорее всего, через неделю: на одном корабле не закончен ремонт такелажа, на другом не заготовлена полностью провизия, на пароходе надо латать или менять цистерну для воды.

— Время уходит, — с сожалением сказал Фебрие де Пуант — «Аврору» и «Диану», можно сказать, упустили. Это корабли скоро укрепят эскадру Путятина.

— Раньше нас русские фрегаты до нее не дойдут, — неожиданно заверил Дэвид Прайс. — «Диану» расстреля ют «Артемиз» и «Амфитрида» в Вальпараисо, а чуть позже мы уничтожим «Аврору», у Сандвичевых островов. Она ушла из Калао, не закончив ремонта, с больным экипажем Океан ее дотреплет. Стоянка у островов ей просто необходима. Мы потопим или пленим «Аврору» без особых усилий, не подвергая себя опасности…

Английские офицеры довольно заулыбались, французские недоверчиво покачали головами.

— Впрочем, — поправил себя Дэвид Прайс, — может случиться такое, что мы настигнем «Аврору» ближе Сандвичевых островов.

Члены военного совета вопросительно уставились на командующего: возможно ли, мол, такое? Дэвид Прайс пояснил, когда и как, по его мнению, может быть настигнут русский фрегат:

— В это время года в океане неизбежны долгие мертвые штили. «Аврора» вынуждена будет стоять. А у нас есть пароход. Он незаменим при штиле. «Вираго» потянет за собой караван парусников. Вот в этом и есть наше бесспорное преимущество перед капитаном Изыльметьевым.

— Но русских хитрецов легко в океане не сыщешь, — проговорил французский адмирал. — Чем дальше они от нас уходят, тем больше у них возможностей маневрировать. Изыльметьев, как мы заметили, враг осторожный и умный. Он понимает, что мы погонимся за ним и, конечно же, свернет с проторенного пути, рекомендованного лоциями мира. А куда свернет, ему только одному известно.

— Пойдем за «Авророй» не караваном, а развернутым фронтом с интервалами предельной видимости, — терпеливо пояснил Дэвид Прайс. — Ширину фронта наших кораблей можно при ясной погоде увеличить до двадцати миль. Заметит русских, скажем, правофланговый, выстрелом из пушки предупредит о жертве ближайший к нему корабль; тот таким же образом известит соседа, и так, по цепочке, сигнал дойдет до левофлангового. Вся эскадра направляется к цели…

— Однако в штиль пароход сумеет тянуть корабли только караваном, — заметил Фебрие де Пуант. — Наша скорость не превысит и трех узлов. А как пойдем в туман, когда видимость не более двух кабельтовых?

— Будем действовать по обстановке, — ответил Дэвид Прайс.

По пристальным взглядам командиров кораблей, ожидавших более обстоятельного ответа, командующий понял, что их не удовлетворяет такая неопределенность действий в океане. Однако он не собирался отступать от своего намерения, выношенное им решение считал единственно верным: корабли в океан должны выйти одновременно, действовать совместно. Но Дэвид Прайс понимал и другое — оттягивать выход эскадры смысла нет, и в то же время не мог дать команду отправиться в путь: три английских судна не готовы к путешествию. Будь это французские корабли, командующий сумел бы тактично высказаться не в пользу союзников: я, мол, рад бы снять эскадру с якорей сегодня же, но кое у кого не хватает растороп-

ности, чтобы не отстать от других. Признаться же на военном совете в том, что не может дать команду поднять паруса из-за неорганизованности, а скорее, неоправданной беспечности командиров английских кораблей, было выше его сил: соотечественников конфузить в присутствии французов — непозволительная оплошность.

Дэвид Прайс хмуро обвел взглядом офицеров. Вот они, голубчики, Ричард Барриджи, Фредерик Никольсон и Джон Маршалл, полные достоинства, сидят рядом, убеленные сединами командиры фрегатов «Президент», «Пайке» и парохода «Вираго». Разные по взглядам на жизнь, уму, характеру и темпераменту, эти люди дружно поддерживают своего адмирала в решении не торопиться с выходом в долгое и опасное путешествие. Их взгляды, кивки, улыбки, ухмылки и реплики — все в пользу командующего эскадрой. А что им остается делать? По их вине оттягивается выход эскадры в океан.

Французские командиры кораблей — Этьен Бурассэ, Л а Грандьер и Паскье Гужон — ведут себя с не меньшим достоинством, чем английские офицеры. Не признающие превосходства другого в опыте морской службы и боевых действиях, союзники, словно противники, сидят напротив. Французы мимикой, жестами, с места брошенными фразами временами выражают несогласие с командующим объединенной эскадрой и поддерживают адмирала Фебрие де Пуанта — медлить с выходом в океан не следует.

Дэвид Прайс видел, что обстановка на военном совете накалялась. Нужно было внести какую-то разрядку, найти умное компромиссное решение. Не сделай командующий этого, и упрямцы с золотыми аксельбантами поссорятся. Раскол же между членами военного совета принесет эскадре только вред. Беспокойство Дэвида Прайса начал разделять и Фебрие де Пуант. Он почувствовал, что французские командиры кораблей уж очень ретиво настроены против союзников, что может помешать совету прийти к разумному решению. «Во всем должна быть мера, — мыслил Фебрие де Пуант. — Распри к добру не приведут. За разногласия в эскадре в конце концов могут спросить с обоих, как с командующего, так и с меня, его помощника». Трогая пальцами золотой луидор, он пристально всматривался в своих командиров кораблей, готовый любого из них придержать от запальчивости. Двадцатифранковая монета, выпущенная еще Людовиком XIII, была его постоянным спутником и надежным талисманом. Луи-

дор как бы придавал французскому адмиралу спокойствие и уверенность в принятии того или другого решения. «Дэвид Прайс высказывает военному совету свои суждения, — размышлял далее Фебрие де Пуант. — У него есть весомые доводы и их, пожалуй, можно считать резонными. В амбицию французам лезть не следует, ибо можно вызвать недовольство человека, который в первую очередь в ответе за все дела в эскадре. Разве Дэвид Прайс виноват, что властолюбивая королева Виктория продиктовала малодушному Луи Наполеону свою волю и тот согласился объединить союзные эскадры и назначить командующим англичанина? Коль так случилось, нельзя не считаться с мнением командующего, нельзя подрывать его авторитет. Он может выслушать всех, а поступить по-своему, издать такой приказ, какой не приходил в голову никому из подчиненных. Приказ не обсуждается, а выполняется». В Фебрие де Пуанте в это время брало верх чувство ответственности и чинопочитания военного человека, отдавшего службе не один десяток лет.