Геннадий Прашкевич - Помочь можно живым

• Название: Помочь можно живым
• Автор: Геннадий Прашкевич
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 1990
• ISBN: 5-235-01543-6

Сборник составленный по материалам ВТО МПФ при ИПО ЦК ВЛКСМ “Молодая гвардия”.

СОДЕРЖАНИЕ:

ШКОЛА ЕФРЕМОВА

Геннадий Прашкевич — Конец пятидесятых: письма И.А.Ефремова

СЕМИНАР

Александр Бачило — Помочь можно живым (Повесть)

Александр Бушков — Дети Тумана (Повесть)

Владимир Галкин — Золотые листья (Сказ)

Елена Грушко — Рыбка

Андрей Дмитрук — Пришедший снять заклятие

Леонид Кудрявцев — Остановка в пути

Татьяна Мейко — Ты веришь в легенды о людях?

Ольга Новикевич — Директор зоопарка

Евгений Носов — Землей рожденные (Повесть)

Игорь Пидоренко — Сейвер

Таисия Пьянкова — Онегина звезда (Фантастический сказ)

Борис Руденко — Трудный случай в практике

Гавриил Угаров — Ель

Виктор Хатунцев — Молибденовые дети (Повесть)

Олег Чарушников — На “Олимпе” все спокойно

ЮНОСТЬ ЖАНРА

Порфирий Инфантьев — На другой планете (Повесть из жизни обитателей Марса)

Рецензенты: Е. Я. Гуляковский, Л. В. Ханбеков

© Составление: Л. Ю. Шувалова

---

— Русский.

— Турист?

— Вроде того.

— Расплатись и уматывай в отель. Или, если скучно, можешь идти с нами, мы сейчас перекочуем к “Дельфину”. Тебя как зовут?

— Кон.

— Кристи. Давай думай.

— Я кому-то мешаю?

Кристи расхохотался:

— Но я же тебя зову с нами! Или у вас в России драку из-за девчонки обставляют как-то иначе?

— По-моему, везде одинаково, — сказал Савин.

— Тогда сам видишь, что не драться тебя позвали. Пойдешь с нами?

— Нет, спасибо, я лучше останусь.

— Положил глаз?

— Если и так, что тогда?

— Дурень, — сказал Кристи с пьяным благородством. — Мы тебе добра желаем, смотрим, парень чужой, не разбирается… Беги от нее, понял? Или будет плохо.

— Выходит, все же мешаю кому-то?

— Ну, дурень… Я же тебе добра желаю. Не связывайся. Пропадешь…

— В каком смысле?

— В таком, что и пуговиц не найдут. — Он огляделся и повторил: — Пуговиц не найдут, понял? Они и пуговиц не выплевывают, Кон…

— Брось. Глупости все это.

— Один тоже смеялся над суевериями…

— Кто? — резко спросил Савин.

— Откуда тебе его знать…

— Ну, я и не говорю, что знал Мак-Тига лично…

Сумерки еще не сгустились, и Савин хорошо видел лицо Кристи, словно протрезвевшего вдруг, пришедшего в себя. На лице были растерянность и страх.

— Ты-то кто? — медленно спросил Кристи. — Ты-то сам кто?

— Вампир по фамилии Фергюсон, — сказал Савин.

Кристи передернулся, нашарил ногой ступеньку и бочком-бочком стал спускаться. От двери крикнул:

— Как знаешь, я предупредил!

Пожав плечами, Савин вернулся в зал. Навстречу ему целеустремленно протопала, не глядя на него, компания Кристи.

— Целы? — спросила девушка.

— Ага. Очень вежливый мальчик. Скажите, вы в самом деле летаете на помеле?

Девушка обожгла его взглядом:

— Это он вам наболтал?

— Ну, не совсем так, — сказал Савин и добавил громче: — Я всегда верил, что ведьмы все же живут в Шотландии.

Что-то изменилось в зале — мгновенно. Люди торопились допить и уйти. Едва дверь захлопывалась за одним, кто-то другой, выждав несколько секунд, вставал и, бормоча что-то про неотложные дела или заждавшуюся жену, спешил к выходу. В несколько минут кабачок опустел. Бенниган, кажется, ничуть не обескураженный массовым бегством клиентов, исчез из-за стойки, и сразу же погасли пять ламп из шести — видимо, там, в задней комнате, был выключатель. Глупо надрывался мюзик-бокс. Савин встал и выключил его. Вернулся к стольку. Девушка хмуро смотрела на него.

— Как вас зовут? — спросил Савин, показывая всем видом, что уходить не собирается.

— Геката, — сказала она с вызовом.

— Не так уж и смешно.

— А вам хочется смеяться? Или пощекотать нервы? И судьба Мак-Тига вас не пугает? — Она звонко, невесело рассмеялась. — Что же вы молчите, Савин?

— Интересно, какое у меня сейчас лицо? — спросил он тихо.

— Улыбка у вас, во всяком случае, вымученная. — Она смотрела ему в глаза. — А мысли лихорадочно скачут, правда ведь? Ничего удивительного. Интересно, с чего вы взяли, что Лесли, с которым вы разговаривали, на самом деле тот настоящий Лесли, что приехал сюда пять дней назад? До двери далеко, она может оказаться запертой, и двадцать первый век останется там, снаружи… — Она поднялась, медленно отошла к стойке, встала спиной к Савину, обеими руками поправляя волосы. Резко обернулась. В сумраке ее лицо сияло зеленоватым фосфорическим светом. — А труп найдут на том же месте.

— Ни с места! — Савин механически отметил, что его рука с пистолетом не дрожит, но сердце стучит не тише, чем колотит в ворота гонец с черной вестью в сумке.

— Довольно! — Девушка улыбалась. — Слышите? Уберите эту игрушку, а то и в самом деле выстрелите. Это краска, понятно? Светящаяся, слыхали, надеюсь, про такую?

Савин осторожно, почти на цыпочках приблизился к ней, коснулся пальцем теплой щеки. Подушечка пальца засветилась тем же неярким зеленоватым светом.

— Здорово я вас? — Она отстранилась, смочила платок чем-то бесцветным из скляночки и стала вытирать лицо.

Савина душил жгучий стыд, и он попытался отогнать его:

— А все остальное — телепатия?

— Ни капельки, — сказала она. — Простите, я не на вас сердилась, просто подвернулись под горячую руку…

— Откуда же вы в таком случае меня знаете?

Он уже овладел собой, как-никак он был человеком с Золотым Пером, одним из королей объектива…

— По-вашему, только полицейский может быть сообразительным, а женщинам в уме вы отказываете? Хозяин “Вереска” — мой дядя. Он сам рассказал, как вы расспрашивали, где находится полицейский участок. С Лесли я уже знакома… Будете допрашивать?

— Вы что, принимаете меня за следователя Интерпола?

— Ах, вы не оттуда? Поднимай выше — МСБ?

— Я действительно журналист, — сухо сказал Савин.

— А ведете себя как полицейский.

— Это получилось случайно, честное слово. Вот… — Савин зачем-то протянул ей на ладони Золотое Перо и бланк удостоверения специального констебля. — Просто глупое стечение обстоятельств…

— Хорошо, верю. — Она взяла его за палец и стерла платком краску. — Значит, вы в самом деле один из тех королей объектива, что ведут репортаж из пасти крокодила или кратера вулкана во время извержения… Верю — стечения обстоятельств бывают самыми дурацкими. Что дальше? Я вам нравлюсь, тем более что кольца на положенном пальце не имеется?

— Нравитесь, — сказал Савин. — Но это потом. Почему они все разбежались? В том числе и Бенниган, которому, я уверен, ничего не стоит убить головой быка? Почему и чего боится Кристи? Они-то, в отличие от меня, должны хорошо вас знать…

— Пойдемте, — сказала она. — Прогуляйтесь со мной до того места, где неизвестный монстр перегрыз глотку бедному Мак-Тигу. Ага, колеблетесь все-таки, несмотря на то, что живете в насквозь антимистическом двадцать первом веке? Эх вы, король репортажа…

Она пошла было к двери, но Савин крепко сжал ее локоть.

— Сначала проясним один нюанс, — сказал Савин. — Кроме полиции, никто не знал об обстоятельствах смерти Мак-Тига…

— И кроме того, кто обнаружил труп. Так вот, это была я. Довольны?

— Как вас зовут?

Девушка устало, почти жалобно вздохнула:

— Ох, господи… Меня зовут Диана. И нет у меня желания с вами разговаривать, и все на свете мне надоело… Неужели так трудно понять, что у человека скребут на душе кошки? Да отпустите вы, король видеоискателя!

— Почему они вас боятся?

— Они не меня боятся, — устало сказала Диана, глядя сквозь него. — Они себя боятся, дурачки. Своих гор и рек, где когда-то обитали злые духи. И не улыбайтесь. Только что вы точно так же стучали зубами от страха.

— Я — другое дело. Я только что приехал, и на меня вместо привычной работы свалились фантасмагории. А они живут здесь.

— Вот именно — живут здесь… Ну, пустите.

Она дернула плечом, и Савин покорно отпустил ее. Отчужденно простучали каблучки, хлопнула дверь. Савин остался один в полутемном зале, среди столиков с неубранной посудой. Он с силой потер лицо ладонями, огляделся, подошел к стойке и налил себе из первой попавшейся бутылки. Из задней комнаты выглянул Бенниган.

— Закрываете? — спросил Савин.

— Уж это точно, — прогудел хозяин.

— Вы что-нибудь слышали? (Бенниган молчал). Бросьте, все вы слышали. Что у вас тут происходит? Почему вы ее боитесь? В частности, вот вы лично, Бенниган? Да вас можно послать корчевать джунгли вместо бульдозера, а вы ее боитесь…

— Хотите совет? — спросил Бенниган. — Уезжайте. Нет, я знаю, что и вы ничего не боитесь и готовы хвост у черта выдернуть, но не в страхе или отваге дело. Вы чужой здесь, понимаете? Я помню, что на дворе у нас — двадцать первый век. Но разоружение и полеты к Юпитеру — это еще не все. Верно, существует мир, опутанный каналами Глобовидения и трансконтинентальными скоростными магистралями, и вы, кстати и некстати, подчеркиваете, что благодаря этому Земля съежилась до размеров футбольного мяча. Однако стоит порой сделать два-три шага в сторону от магистрали — и вы попадете в другой мир. В домах стоят те же стереовизоры, на столах лежат те же газеты, но это чисто внешние приметы века. А внутри… Жизнь здесь остановилась. То есть это внешнему наблюдателю кажется, что жизнь у нас остановилась, а нам — что она продолжается, но не имеет ничего общего с жизнью внешнего мира. Свои сложности, свои проблемы, свои тайны. Да, свои тайны, и если мы отдадим их вам, это не облегчит нашу жизнь и наши проблемы. Городков, подобных нашему, хватает на всех континентах, их столько, что можно говорить о них, как об особом мире Наверняка в других уголках есть свои тайны, иные… Понемногу складывается своя мораль, своя этика, своя философия, если хотите. Чужому нас не понять. Вы пришли из суматошного мира высоких скоростей и грандиозных целей, вам некогда остановиться и оглянуться…