Шамраев Юрьевич - Белый туман

• Название: Белый туман
• Автор: Шамраев Юрьевич
• Жанр: Фэнтези

---

С появлением у меня настоящего лука, моя жизнь изменилась. Не смотря на мой возраст, ко мне в деревне стали относиться как к подростку, а после того, как я стал снабжать деревню свежим мясом оленей и косуль, то почти как к взрослому. Даже Тойка стала поглядывать на меня с интересом, и мне это льстило.

Я стал охотником. Для человека, который мог "читать" лес, — он становился другом, братом, надежным укрытием, а также кормильцем и поильцем. Я же постигал все эти премудрости сам. Далеко от деревни, по причине своего малолетства, я не отходил и понятия не имел, что лес то же может кому то принадлежать, так же как и вся живность в нем. Это мне объяснил староста деревни. Он же меня предупредил, что не каждый встречный в лесу может быть хорошим человеком и что разбойников то же хватает.

Мы условились, что если я добуду кого то крупного, подразумевалось оленя, которого не смогу дотащить до деревни, то мне мясо надо было спрятать, следы охоты скрыть, а останки закопать в землю, или сбросить в овраг, а самому возвращаться в деревню за подмогой. Дядька Иов несколько раз сам ходил со мной, что бы все это показать наглядно. Было ясно, что и он когда то охотился и знал в этом толк. Так, в свои неполные 14 лет, я стал главным поставщиком свежего мяса для деревни. Мне выделили настоящий охотничий нож, что бы я мог разделывать туши и при необходимости выкопать небольшую яму. Он приятной тяжестью весел у меня на поясе, который мне достала из заветного сундука мать. И хоть пояс был мне великоват, он являлся предметом моей гордости и зависти моих друзей. Сделанный из выделанной кожи, он имел медные бляхи по всей длине. И ещё, его надо было не завязывать, а просунуть бляху в специальное отверстие, которое тоже было окантовано медью, и он держался сам. Бляхи я не чистил, после того, как убедился, что их блеск отпугивает живность. Но даже позеленевшие и потускневшие, они придавали моему поясу праздничный и необычный вид.

Шло время. На охоту я ходил почти каждый день, т. к. деревня жила впроголодь. Старые запасы съели, а новый урожай ещё не созрел, так что мое мясо было как нельзя кстати. Основную мою добычу составляли зайцы и кролики. Говорят, что кроликов много лет назад завез дед нынешнего лорда и сначала их разводили в замке, но потом по какой то причине они попали в лес и их развелось так много, что трех, четырех здоровых кролей можно было подстрелить не отходя от деревни, тем более, что они очень часто портили урожай. А охота с луком оказалась значительно добычливее, чем силки. Иногда мне удавалось подстрелить косулю и уж совсем редко оленя, и не потому, что их было мало в нашем лесу, а потому, что они были очень пугливые, и к ним было трудно приблизиться на расстояние полета стрелы. Тогда я возвращался в деревню и дядька Иов выделял мне пару, тройку мужиков, которые перетаскивали мясо и прятали следы охоты.

По вечерам, возвращаясь с охоты, я с трудом передвигал ноги. Вот и в этот вечер, уставший и обвешанный кролями, как священное дерево всеблагого подарками, я неторопливо брел к деревне избегая натоптанных троп. Вот и мое дерево. Возле него я всегда отдыхал и пил родниковую воду. В этот раз возле дерева кто то стоял. — Тойка, ты что здесь делаешь? Я сбросил кролей с плеча, и они мягкой грудой упали к ногам. — Жду тебя. Это было неожиданно и вместе с тем приятно. Меня кто то ждал. Нет, конечно меня ждала вся деревня с добычей. Но это ждали добычу, а Тойка ждала меня. — Что то случилось? Она приблизилась ко мне почти в плотную. — Случилось, Свен, мы голодаем. У нас большая семья и того мяса, что нам выделяет староста, нам не хватает, что бы накормить даже моих братьев и сестер. — Но ведь староста все делит по справедливости. Сейчас голодают все. — Мать болеет и не может ходить вместе со всеми собирать травы и коренья, отец пропадает на поле, того, что собираю я, нам не хватает. Мы голодаем, Свен, — и она ещё ближе придвинулась ко мне. Дай мне одного кролика, об этом никто не узнает. Я отрицательно помотал головой. В её глазах заблестели слезы. Она шмыгнула носом, а потом сделала то, что я от неё ни как не ожидал. Она рывком и как то суетливо сняла с себя платье, оставшись передо мной голышом, взяла мою руку и приложила к своей груди. Кровь вдарила мне в голову, ещё какое то мгновение я пытался сдерживаться, а потом не смог. Грудь у неё только только наливалась, но уже была упругой. Она помогла мне скинуть мою одежду и мы опустились на землю. Дальше я все помню как в тумане. Её горячие губы, руки, мои слова и поцелуи, её протяжный полустон полувскрик и неистовство, что охватило меня, а потом чувство блаженства и неги. Сколько прошло времени я не знаю, но наступила ночь.

Мы оделись, я выбрал самого большого крола и протянул ей. — Ты не думай, Свен, ты давно мне нравился, — и она опять прильнула ко мне. Мы ведь ещё встретимся, ведь правда встретимся? Я не хотел говорить и кивнул головой. И здесь ждали не меня, а мою добычу…

Я подождал, пока Тойка скроется за кустами и пошел домой другой дорогой. Я как то сразу повзрослел. Я стал взрослым. Дома меня ждала обеспокоенная мать. Я объяснил ей, что осматривал новые места и немного заплутал, по этому задержался. Она не стала меня расспрашивать, а схватила мою добычу и понесла старосте. Я устало вытянул ноги и не раздеваясь прилег на свой топчан. Заснул я мгновенно. Утром мать мне сказала, что приходил староста, но увидев, что я сплю, будить не стал. Он просил, что бы я постарался. В деревне голод, какого уже давно не было. Если с охотой станет совсем плохо, то придется забивать домашнюю скотину, что бы хоть как то прокормиться.

Утром я пошел к старосте и попросил его, что бы сено косили возле дальней опушки. Там больше дичи и мне не надо будет далеко ходить за подмогой, если удастся подстрелить оленя. Он согласился. На обратном пути я встретил Тойку, она опустила глаза и не посмотрела на меня. Мне стало обидно, но я не показал виду и пошел домой, что бы взять лук и стрелы. В этот день охота была удачной. Я подстрелил двух оленей, что сцепились рогами на поляне. Я сбегал за мужиками, что начали косить траву на опушке и оставил обе туши на их попечение, а сам пошел дальше. Я уже не хотел охотиться и просто изучал новые места.

Вечером мне опять повезло, подстрелив несколько кроликов, я возвращался знакомой тропинкой к своему дереву. И хотя на сегодня деревня была полностью обеспечена мясом и на завтра тоже, кролей я подстрелил для Тойки и надеялся, что она придет. Она ждала меня.

— Дурачок, не надо пялится на меня когда идешь по деревне, а то могут догадаться, — жарко шептала она мне в ухо. Её платье было задрано почти до подбородка, а угловатое тело подростка призывно белело на фоне свежескошенной травы, что она приготовила в корнях дерева. Я вошел в неё и она опять застонала, как вчера. Когда силы оставили меня и я откатился в сторону, она встала, поправила платье, и просто сказала: — Я возьму сегодня двух кролей? Я кивнул. Мне не хотелось не только говорить, но даже шевелиться. — Ты полежи, отдохни. Нам нельзя возвращаться вместе. Хотя почему нельзя, — я не понял. Я уже подумывал переговорить с матерью, что бы Тойка перешла жить к нам. Ну и что, что мне только 13 лет, я уже добытчик и в состоянии прокормить свою семью. Об этом я ей и сказал. Она засмеялась:- Не торопись, разве нам так плохо? Настанет время, я сама все расскажу твоей матери и мы поженимся, а пока пусть будет так, ладно? Да и на кого я брошу своих братьев и сестер? После чего она опять легла рядом со мной и мы повторили все с самого начала. Потом она убежала, а я ещё долго лежал и смотрел в небо. Первые звезды засверкали на небосводе.

Забрав оставшихся кроликов, я не спеша пошел домой. У нашей избы меня ждала встревоженная мать. Оказывается в деревню днем прискакал гонец и предупредил, что в округе появились разбойники и что лорд Страх их частично перебил, но нескольким удалось скрыться в лесу и они могут нагрянуть в деревню. Староста запретил детям и женщинам ходить в лес, а мужики все вооружились топорами и будут работать группами по 3–5 человек. Я ответил, что ничего тревожного в лесу не заметил и что за дальней опушкой много хороших мест для охоты и что было бы неплохо заготовить мяса впрок. Потом, поев горячей похлебки, я улегся на свой топчан и стал думать, как здорово мы заживем, когда Тойка перейдёт к нам жить, и незаметно уснул.

Утром я встал позже обычного, спешить было некуда. Мясом деревня была обеспечена и я позволил себе немного полентяйничать. Ближе к полудню я собрался пойти пострелять кроликов на поросшие вереском холмы, что тянулись за рощей в сторону большой реки. Там я ещё ни разу не был. По дороге встретил Варна, своего ровесника, который проводил меня завистливым взглядом. В отличии от него на меня запрет не покидать деревню не действовал. — Свен, подожди, — окликнул он меня. Я остановился. Подойдя ко мне поближе и опасливо оглянувшись по сторонам, он зашептал. — Представляешь, Тойка за медную монетку позволяет делать с ней все, что захочешь, ну ты понимаешь, о чем я. И хотя она просила об этом никому не рассказывать, думаю, что если и ты ей дашь монетку, то и с тобой она пойдет в стога сена, что за околицей. Вчера когда стемнело, мы ходили туда. Он ещё что то сбивчиво и захлебываясь от важности рассказывал мне, а я стоял с застывшим лицом и как истукан только кивал головой. Наконец он замолчал. — Свен, что с тобой, на тебе лица нет. Да не волнуйся ты, — он по своему понял мое молчание, — я думаю Тойка согласиться и с тобой заняться этим. Единственное, что может потребовать не одну, а две монетки. Я снова кивнул головой, еле сдерживаясь, что бы не ударить его. Злость, обида и ещё какие то непонятные чувства душили меня. Я повернулся и пошел в сторону холмов. Что подумает про мое странное поведение Варн, я не знал и знать не хотел.