Вячеслав Козляков - Борис Годунов. Трагедия о добром царе

• Название: Борис Годунов. Трагедия о добром царе
• Автор: Вячеслав Козляков
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-235-03415-0

«…И мальчики кровавые в глазах…» Большинству из нас царь Борис Федорович Годунов (1552–1605) и ныне представляется таким, каким изобразил его в своей бессмертной трагедии А. С. Пушкин. Впервые в русской истории достигший высшей власти не в силу происхождения, не по праву принадлежности к правящей династии, но благодаря своему уму, способностям и умению управлять страной, Годунов много сделал для блага Отечества — но в памяти поколений все равно остался жестоким убийцей несчастного царевича Дмитрия, последнего отпрыска династии Рюриковичей. Тень невинно убиенного царевича преследовала его всю жизнь и в конечном итоге стала причиной краха всех его начинаний и гибели его собственной семьи. Но был ли он причастен к тем преступлениям, в которых его обвиняют? Чего больше было в его царствовании — гения или злодейства? И насколько уживаются эти качества в одном человеке? Обо всем этом, а также об истории России на рубеже XVI–XVII веков, в самый канун Великой Смуты, едва не погубившей Российское государство, рассуждает в своей новой книге известный историк, постоянный автор серии «Жизнь замечательных людей» Вячеслав Николаевич Козляков.

---

6

Возможно, не случайно Борис Годунов поручал действовать на этом восточном направлении бывшим опричникам и членам особого «двора» Ивана Грозного: Родиону Петровичу Биркину и Петру Михайловичу Пивову, ездившим к кахетинскому царю Александру II, и Григорию Борисовичу Васильчикову, отправленному в посольстве в Иран.

7

Чин чауша в Османской империи носили полицейские и судебные чиновники, выполнявшие также функции гонцов и курьеров.

8

Возможно, что Джером Горсей сам неосторожно спровоцировал гнев посольского дьяка Андрея Щелкалова, страшно обидев его своим не слишком хорошим знанием русских пословиц и выражений, значения которых он, как выяснилось, до конца не понимал. В «Жалобах „Русской компании“» на Горсея одним из пунктов было оскорбление Щелкалова: «…разговаривая с ним о множестве русских поговорок, употребил одно бранное русское выражение, крайне оскорбительное для матери [собеседника]»[739].

9

Ширинка — платок, полотенце.

10

Родственника.

11

Своим чином окольничего Богдан Бельский наслаждался в Москве недолго. Вскоре, 30 июня 1599 года, он получил от царя Бориса Федоровича внешне вполне почетное назначение «поставити новой город Борисов на Донце на Северском у Бахтина колодезя». Вряд ли Богдан Бельский мечтал так быстро покинуть кремлевские терема и оказаться на окраине Дикого поля[740].

12

Впоследствии, по сообщению Петра Петрея, Густав был отправлен Лжедмитрием I из Углича в ссылку в Ярославль, а при царе Василии Шуйском был переведен в соседний Кашин, где и умер в 1607 году «в великой бедности и покоится за городом в прекрасной для гулянья березовой роще»[741].

13

В послах к цесарю Рудольфу II в Прагу летом 1599 года отправился дьяк Афанасий Власьев. Он провел успешные переговоры о союзе между двумя государствами, подкрепив их декларацией о совместных действиях против турок и их вассала — крымского хана. Посольский дьяк привез также заказ царя Бориса Годунова на изготовление новой короны императорского типа. Но, пожалуй, одним из главных поручений послу Афанасию Власьеву было проведение переговоров о возможной женитьбе эрцгерцога Максимилиана или другого принца дома Габсбургов на царевне Ксении[742].

14

Вторым воеводой большого полка был Осип Тимофеевич Плещеев, передовым полком командовали князь Владимир Иванович Бахтеяров-Ростовский и Иван Осипович Полев. Еще один, сторожевой, полк был придан им с Терки; им командовали воеводы Петр Петрович Головин и князь Владимир Васильевич Кольцов-Мосальский[743].

15

Переписку по этому делу послы вели с дьяком Посольского приказа Афанасием Власьевым. Гонцы ездили из Грузинской земли на Терки, Астрахань, далее по Волге до Нижнего Новгорода и оттуда на Владимир. Однажды во Владимире вскрыли грамоту, на которой было помечено, что она относится до «тайных дел», переписали ее и послали в Москву, оставив подлинник у себя в приказной избе (это было обычной практикой, если существовала опасность конского падежа или морового поветрия). В ответ владимирские воеводы Андрей Игнатьевич Вельяминов и Яков Молвянинов едва не были обвинены в «воровстве» и получили гневную отповедь. Из Посольского приказа им была послана грамота от имени самого царя Бориса Федоровича: «И вы, бл…ны дети, страдники и глубцы, делаете не гораздо. Как вы, деревенские мужики, смеете без нашего указу такие наши тайные великие дела розпечатывати и переписывати. А на тех делех Михайло подписывал имянно, что тех наших таийных дел без нашего указу не честь; а вы чтете и переписывает невесть хто». В случае если бы тайна дипломатической переписки открылась, воевод ожидала смертная казнь: «толко то наше дело… пронесетца, и вам за то быть кожненым смертью»[744].