Сергей Казменко - Китеж. Сборник фантастики

• Название: Китеж. Сборник фантастики
• Автор: Сергей Казменко
• Издательство: НТПО “Борей”
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1992
• ISBN: 5-7187-0037-0

УВАЖАЕМЫЙ ЧИТАТЕЛЬ!

Вы держите в руках первый выпуск сборника “Китеж”, который открывает новую серию фантастики. Насколько часто и регулярно будут выходить “Китежи” в свет, зависит только от Вашего интереса.

Обещаем, что в “Китежах” Вы найдете лучшие произведения всех направлений отечественной фантастики — как начинающих, так и маститых писателей; наиболее интересные переводы англо-американской фантастики; статьи о фантастической литературе и кинематографе. Мы старались богато иллюстрировать серию, снабдить ее необычным и тщательно продуманным оформлением. Как удалось реализовать все эти задумки, судить Вам.

Надеемся, что сборники фантастики “Китеж” найдут своего постоянного читателя в наше непростое время.

Серийные сборники фантастики “Китеж” будут знакомить читателей с лучшими образцами отечественной и зарубежной фантастической прозы, поэзии, критики. Богато иллюстрированы, обладают оригинальным оформлением.

СОДЕРЖАНИЕ:

РАДУГА МИРОВ

Сергей Казменко — Напрягите воображение

Андрей Кужела — Старые друзья

Борис Зеленский — Дар речи

Андрей Карапетян — Рыжий

Павел Молитвин — Осы

Игорь Смирнов — Моряна

КРЫЛЬЯ ИКАРА

Сергей Вольский — Четвертое измерение

Ирина Малярова — Кусочек океана

Ирина Малярова — “А это ведь еще…”

Татьяна Савельева — Причал

Андрей Карапетян — “Потоки неземного света…”

РАЗРЕШИТЕ ПРЕДСТАВИТЬСЯ

Леонид Смирнов — Демон “Кеплера”

Игорь Кремнев — Подарок “Мечты”

МИРЫ ЛЮДЕЙ

Андрей Курков — Не приведи меня в Кенгаракс!

СЕЗАМ, ОТВОРИСЬ!

Ричард Мэфсон — Монтаж. (Перевод М.Гилинского)

Айзек Азимов — Конфликт, которого можно избежать. (Перевод П.Киракозова)

Теодор Старджон — Дом с привидениями. (Перевод И.Кошкина)

Роберт Шекли — Чудовища. (Перевод И.Петрушкина)

ПАРАД ПЛАНЕТ

Алина Лихачева — Привет с Марса

ПОЛИГОН ИДЕЙ

Песах Амнуэль — Патентный фонд фантастики

© “Китеж”, 1991

© Евгений Шилов, дизайн, 1991

Санкт-Петербург, 1992

---

Ирина Малярова

Кусочек океана

Наша кровь — это кусочек

океана, который мы унесли

с собой, выбираясь на сушу.

Из выступлений биолога

Кусочек океана
Живет в моей крови.
Поют моря и страны
От вечной той любви.

А что все это значит? —
Плоха ли, хороша,
Но вдруг во мне заплачет
Нездешняя душа.

Сожмется сердце странно,
Услышав позывной:
Кусочек океана
Зовет меня домой!

Ответ никто не спросит,
Когда, привстав со дна,
Меня с собой уносит
Девятая волна…

О ком русалка плачет
Среди морских зыбей?
Ведь не привязан к мачте
Наш новый Одиссей.

На зов тот неизменный
Шагнет — и все дела!
Сирена иль Селена
В пучину позвала?

Махну ему из бездны
Чешуйчатым хвостом,
Мой капитан железный
Ныряет за бортом.

Но онемеет парень —
Не против и не за, —
Узнав у дивной твари
Знакомые глаза.

Ему кидают в воду
Спасительный канат,
— Живи сто лет от роду! —
Ребята говорят.

Среди полярных вихрей
Корабль ему вести,
Ни айсбергам, ни рифам
Не сбить его с пути!

Но ежится он зябко
И смотрит в водоем,
Когда поет морзянка
На языке моем…

Ирина Малярова А это ведь…

Посвящается

Николаю Степановичу Гумилеву

А это ведь еще с Гомера повелось:
Бродяжная судьба, лукавые сирены,
Плеск чаек в небесах и винограда гроздь,
Песчаны берега и горизонт сиренев.

И мачта словно гвоздь,
И этот странный гость…
Привязан человек, и призрачна Итака…
И верная жена, и теплый пряжи горсть,
И, высунув язык, по следу мчит собака.

Все будет хорошо! И на душе легко,
Улыбчивый дельфин пловцу подставит спину…
И ждет тебя очаг, и козье молоко
На берегу Земном, который ты покинул.

Татьяна Савельева Причал

Когда-то я была водой.
А ныне человеком стала.
Искрилась поутру. Со мной
На зорьке солнышко играло.

Потом я воздухом была.
Касалась сердцем Мирозданья.
И мудрость Вечности пила,
Изведав горький плод познанья.

И стало мне невмоготу.
И тесно стало в поднебесье.
И я, покинув сферу ту,
Пришла в людское мелколесье.

Но как же трудно средь людей
Рожденной от воды и неба!
Жить среди будничных страстей,
Мешая сон, и явь, и небыль.

И все ж, Начало Всех Начал,
Перед лицом жестоким века
Позволь остаться Человеком:
Я отыскала свой причал.

Андрей Карапетян Потоки неземного света

Потоки неземного света
Лия в аквариум ночной,
Стоит пустынная планета
Над очарованной землей,
И неземною тянет силой,
И вдоль великой кривизны
Летят погасшие светила,
Плывут планеты-валуны…

Так длится ночь. Так шевельнет
Глотком воды плавник у рыбы.
Так по пространству тень плывет
От круглой и тяжелой глыбы.
Так шелестящий океан
Ракушку вытолкнет на берег,
И в темноту открыты двери,
И на столе забыт роман.

Так, не желая пренебречь
Ничтожным шансом, купол строят,
Пытаясь в хаосе прибоя
Разумную услышать речь,
И кромкой берега бредут,
И подставляют брызгам пальцы,
И верят, что вот-вот найдут
Следы неведомых скитальцев…

Еще ведь просто есть упрямство.
Еще пустыня так нова!
Еще легенды о пространстве
Полны чудес и волшебства.
Еще ночная песнь не спета.
Гудит в локаторах прибой…
Так длится ночь — и до рассвета
Стоит огромная планета
Над очарованной землей.

Разрешите представиться

Леонид Смирнов Демон “Кеплера”

Глава 1. Вечный сосуд

Будильник мягко тронул меня за плечо — безрезультатно. Затряс терпеливо — никакого эффекта. Наконец не выдержал и заревел басом:

— Подъем! Подъем! Подъем!

Я замычал, заворочался в постели, а потом — броском вперед — попытался достать членистую руку. Как всегда, не достал. Реакция машины малость получше. Кибер-будильник убрал руку в паз стены. Одеяло теперь лежало на полу. А я, зацепившись за воздух, в нелепой позе завис над краем кровати.

Привести себя в порядок — дело трех минут. Идти или не идти в столовую? Мотаться по станции взад-вперед было лень. В малюсеньком холодильнике с вечера оставались сок и суфле. Как-нибудь перекантуюсь! Открыл дверцу холодильника, достал банку суфле, нажал ногтем на кнопку. Крышка отлетела в сторону, и в нос ударила удушливая вонь. К горлу подступило. Я брезгливо подцепил банку двумя пальцами и швырнул в распахнувшийся мусорозаборник. Система регенерации воздуха моментально восстановила норму.

Что же это такое? Надо думать, морозильник сработал как нагревательный элемент. Парадокс современной техники. Отнюдь не чудо. Принцип Оккама — святой и вечный. Аминь.

Я нарочито бодрым шагом двинулся в пустынную сейчас столовую. Мерно отмахивал руками: ать-два, ать-два. А на душе скреблись кошки. Инстинкт исследователя требовал не спускать глаз с холодильника, установить по-быстрому анализаторы, всякие там интроскопы и ретротермометры.

Стены и пол коридоров алюминиевого цвета. Так и кажется, что любой шаг должен отдаваться звоном или металлическим лязгом. А мягкая дорожка гасит звуки. Словно идешь по ворсистому ковру. До сих пор никак привыкнуть не могу. Какой-то в этом подвох…

Покрытый люминофором потолок заставляет ускорять шаги. Он гонит меня вперед так, что трудно потом остановиться. Он слишком напоминает мне трассу кольцевых гонок на мотоскуттерах. Включаются запретные рефлексы. Иллюзия возврата в прошлое. Ведь после аварии в Луго надо мной довлеет вето Медконтроля.

Мало кто попадался навстречу, чаще я обгонял сонно бредущие фигуры. Мы живем в разных ритмах. И нам трудно бывает понять друг друга. Мне говорят: “Ты все время идешь на обгон и когда-нибудь врежешься в стену”. А я отмалчиваюсь. Не хочу зря тратить слова.

Потом был спуск на третью палубу. Лифт огромный, будто пещера циклопа. В нем затерялись три человека. Мы казались самим себе крохотными песчинками и с каждой секундой становились все меньше и меньше, грозя вовсе исчезнуть. Лифт рассчитан на несчетные толпы, на движение исследовательских смен, но часы “пик” на станции коротки. Остальное время он странно выглядит, даже нелепо.

Остановка. Стена раскололась, и половинки ушли в стороны. Дверь в столовую была, как всегда, распахнута настежь. Изнутри струился ровный, чуть зеленоватый свет, странно обрывающийся на пороге и ничуть не смешивающийся с желтым свечением коридорного люминофора. Ни единого звука не доносилось из залов. Странно. Ночь — ночью, но все же… Я сделал шаг вперед и вдруг ударился коленом. Осторожно пощупал рукой воздух: что-то вроде силового поля. “Мания преследования у меня, что ли?” — подумал с досадой.

— Кибер-уборщик! — позвал севшим голосом.

В стене открылась ниша, и на пол вывалился самоходный ящичек, чем-то похожий на крысу Чучундру. Он в нетерпении помигивал зеленым огоньком, водил из стороны в сторону хоботом анализатора — требовал работы.

— В столовую шагом марш!

Кибер покатился было вперед, но тут же уперся в невидимую стену, засучил лапками. Двигатель его надсадно гудел. Уборщик встал на дыбы, пытаясь взобраться на это непонятное препятствие. Ничего не вышло.

— Отставить! — Мне стало жаль Чучундру.

Вообще-то все это было явное сумасшествие. А времени оставалось в обрез. Не то чтобы со злости, а от раздражения я стукнул кулаком в стену, она упруго отразила удар. “Резина”, — подумал я и вызвал дежурного по жилому комплексу.