Тоби Болл - Тайник

• Название: Тайник
• Автор: Тоби Болл
• Издательство: Астрель
• Жанр: Криминальный детектив
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-271-40612-6

«Черные тридцатые» — время Великой депрессии, легендарных гангстерских группировок и почти тотальной коррупции.

В большом городе снова и снова пропадают без следа женщины и дети — и никому нет дела до того, что с ними сталось.

Кто же распутает это загадочное дело?

Весьма необычная команда: тихий архивариус Паскис, частный сыщик с сомнительной репутацией Пул и блестящий журналист Фрингс. У них — только две зацепки.

Первая: отцы и мужья всех пропавших детей и женщин стали случайными жертвами гангстерских разборок. И вторая: все они подпали под действие некоего «плана „Навахо“».

Возможно, разгадка кроется именно в этом?

Но как и кому задавать вопросы? И чем это может обернуться для самих детективов?

---

Фрингс смотрел на прохожих, бредущих с работы или торопящихся в ночную смену. Было начало девятого, на улицах зажглись тусклые фонари. Фрингс надеялся, что поездка не займет много времени. Нора ждала его в ресторане «Провансаль» в компании своего саксофониста Артура Холла и его жены Лилиан. Сегодня Пилар Росси пела Верди, и Фрингс хотел успеть вернуться к началу концерта. Нора познакомилась с Пилар несколько лет назад в Париже, и две примадонны подружились, несмотря на несходство жанров. Сегодня Фрингс и Нора сидели в ложе. Для Норы это было очень важно, а значит, было важно и для него.

Еще месяц назад он относился к ней совсем по-другому. Но похищение изменило отношения — к лучшему. Побег Норы расставил все по своим местам. Ведь она сумела освободиться сама, воспользовавшись дракой ее похитителя со Смитом. С другой стороны, вряд ли бы что-нибудь вышло, если бы Фрингс не надавил на Генри. Нора смогла вырваться только благодаря ему. Это придало ей уверенности, и он впервые посмотрел на нее другими глазами. Сейчас Фрэнк ехал и думал: «Какого черта я бросаю ее в такой вечер?» Но шеф полиции оказал ему услугу, а ведь это не всегда случается в удобное время.

Дом находился в Низине к северу от Боливар-стрит, в той ее части, которая примыкала к рабочим кварталам Капитолийских Холмов. Хотя на улице было пусто, у двери в подъезд дежурили полицейские в голубой форме.

— Я… — начал Фрингс.

Один из копов поспешно сообщил, что они его знают, и пропустил в дом.

— Третий этаж, — подсказал он, когда Фрингс уже поднимется по лестнице.

Здание было старое и заброшенное, но в нем теплилась жизнь. Судя по дверям, половина квартир были заселены. Правда, внутри было тихо, но в таких местах лучше не привлекать к себе внимание.

На третьем этаже тоже стояли полицейские. Мужчины курили и тихо переговаривались. Один из них, мускулистый здоровяк, махнул рукой в сторону коридора:

— Он там. В спальне.

Маленькая квартирка была ярко освещена, словно здесь снимали кино о жизни изгоев. На полу валялся мусор, битое стекло, пустые бутылки, пожелтевшие газеты.

В спальне два человека в штатском стояли на коленях, склонившись над телом, лежащим на грязном матрасе. Рядом стоял полицейский.

— Мистер Фрингс, — сообщил коп.

Мужчины быстро поднялись на ноги. Это были детективы Ольшанский и Корда. Фрингс пожал им руки и увидел, что на постели в луже крови лежит Отто Самуэльсон.

Фрингс и Корда присели у дома на лестнице, закурили.

— Мы разговаривали с жильцами. Они сказали, что Самуэльсон с товарищем — все отмечали, что тот был рыжий, — поселились здесь с неделю назад. Соседи по этажу не слишком обрадовались. Одна из женщин сказала Ольшанскому, что велела своей дочке сразу бежать домой, как только завидит кого-нибудь из них. Похоже, второй — это Борода Макэдам.

К дому подкатила карета «скорой помощи», и Корда послал врачей в квартиру Самуэльсона. Потом он продолжил:

— У нас такая версия. Они о чем-то повздорили — соседи слышали крики, какой-то спор о деньгах. Впрочем, такое в этом доме не редкость. Похоже, из-за денег они и сидели в городе, прекрасно зная, что их будут разыскивать как главных подозреваемых. В общем, эти двое поругались, и Самуэльсон в какой-то момент повернулся к Макэдаму спиной. И тот ударил его по голове бейсбольной битой, клюшкой для гольфа или каким-то тупым предметом. Это достаточно очевидно.

— Думаете, они не поделили деньги? — спросил Фрингс.

— Мы так предполагаем. Их искали, полиция прочесала весь город. Стало быть, у них были очень серьезные причины, чтобы здесь оставаться. Возможно, они не сразу смогли получить деньги. Или вытрясали их из кого-то. Кто знает? Но мы исходим из версии, что они получили свои деньги, но Макэдам решил забрать себе все, убил Самуэльсона и скрылся.

— Думаете, он сбежал из города? — спросил Фрингс, заранее зная ответ.

— Скорее всего.

— Мне тоже так кажется, — подытожил Фрингс.

Через час он вошел в ложу и тихо сел позади Норы. Пилар Росси исполняла арию, и Нора не замечала Фрингса, пока тот не дотронулся до ее руки. Она обернулась и вопросительно посмотрела на него. Фрэнк улыбнулся и подмигнул. Нора взяла его за руку, и дальше они уже вместе наслаждались пением.

ГЛАВА СТО ЧЕТВЕРТАЯ

Низину заполнил туман, клубясь между домами и выстилая улицы белым ковром. Стоя напротив приюта Святого Марка, Карла наблюдала, как группы взрослых людей выводили оттуда мальчишек. Власти по крайней мере догадались прислать с полицейскими медсестер. Ребят ждали фургоны, которые должны были отвезти их в городскую больницу. Издали мальчишки казались совсем маленькими и беззащитными.

Карла курила и думала о гибели Пула. Она не была раздавлена горем, и от этого было как-то не по себе. Потерять Этана было тяжело, но скорее как брата по оружию, а не как любимого человека. Она пыталась разобраться в своих чувствах.

Это она организовала спасение сирот. Ее главным оружием всегда была способность находить недостатки и добиваться их устранения, и Карла в полной мере использовала его при новых городских властях. Вице-мэр, которого Генри держал в тени, после смерти городского главы занял его место. Карла выразила желание встретиться с ним, предупредив, что в противном случае газеты заинтересуются, почему спецназовцы убили невооруженного человека и пытались застрелить двух профсоюзных активистов.

Когда аудиенция была ей предоставлена, она объяснила, что из-за какой-то ошибки или по недоразумению мальчики из приюта Святого Марка были разлучены со своими матерями, помещенными в психиатрическую лечебницу Всех Святых. Последовало формальное расследование. Девочки-сироты тоже нашлись — они жили в бедном монастырском приюте при сумасшедшем доме. Вдов перестали накачивать лекарствами и сочли возможным выпустить из лечебницы. Но сначала им вернули детей. Под наблюдением городских медиков женщинам стали постепенно снижать лекарственные дозы, пока большинство не вернулись к прежнему состоянию. После этого им дали возможность встретиться с детьми.

В конце концов, подумала Карла, это заслуга Пула. Дети обрели своих матерей благодаря тому, что он пожертвовал собой ради нее и Энрике. Она наконец заплакала и, бросив сигарету, раздавила ее ногой.

ГЛАВА СТО ПЯТАЯ

Паскис сидел в кабинете Ван Воссена, заваленном бумагами. В лучах утреннего солнца светились плавающие в воздухе пылинки. Архивариус пил чай и читал. В рукописи Ван Воссена он нашел фактографический материал из архивных дел, не слишком критичный пересказ слухов, косвенные намеки, предположения, догадки и частичный анализ событий. Паскис читал с ручкой в руке, добавляя известные ему факты или делая ссылки на похожие случаи. Он снова был увлечен систематизацией. Но теперь это не были архивные дела. Предстояло превратить разрозненные листы в единую книгу.

Это раскрывало перед ним совершенно новые возможности. В Подвале он зависел от решений, причуд и ошибок своих предшественников. К примеру, он утопал в трясине дел об изнасилованиях, которые Абрамович относил к преступлениям, связанным с насилием, а его предшественник Дектер — к преступлениям на сексуальной почве. Сейчас же Паскис был волен принимать собственные решения, творчески подходя к делу, и это придавало ему сил. В последние недели Паскис спал не больше трех-четырех часов в сутки.

Он разложил по всему кабинету небольшие стопки бумаги, где материал был подобран в хронологическом порядке по темам. В этом и состояла систематизация. Закончив работу над главой о безумном турке Белиоглу, Паскис отправился на кухню, заварил чай и, закрыв глаза, стал вдыхать аромат мяты, апельсина и корицы. Потом вернулся в кабинет и посмотрел в окно на маленький садик за домом Ван Воссена. Две недели назад ударил мороз, цветы пожелтели и засохли. В центре огороженного сада возвышался холмик. Паскис невольно передернул плечами, вспомнив, с каким трудом он вырыл могилу для Ван Воссена и как потом, вытащив иглу из его безжизненной руки, тащил тело в сад и забрасывал жирной садовой землей.

Первая неделя прошла в постоянной тревоге. Паскис все ждал, когда раздастся звон дверного колокольчика или громкий стук в ворота. Но ничего подобного не произошло. Никто не хватился Ван Воссена. Похоже, при жизни весь круг его общения ограничивался лишь продавцами из продуктовых лавок.

Скоро Паскис освоился в доме и с головой ушел в работу. Он трудился над рукописью Ван Воссена, потому что тот верил: Паскис его не подведет. С этой уверенностью он и отошел в мир иной. Паскис трудился над рукописью, поскольку, уничтожив архив, был обязан восстановить то, что хранилось в Подвале. Он возился с этими листками, потому что не мог поступить иначе.