Юрий Нестеренко - Время меча

• Название: Время меча
• Автор: Юрий Нестеренко
• Издательство: Альфа-книга, Армада
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2002
• ISBN: 5-93556-207-3

В западное королевство Тарвилон прибывают послы с далекого Востока, связь с которым утрачена поколения назад. Племянник короля Тирлондского, принц Артен, взбудоражен предложением одного из послов отправиться в мертвую страну Зурбестан, некогда проклятую магами за стремление к запретному научному знанию. Шестнадцатилетняя Элина, дочь графа Айзендорга, мечтающая о подвигах и славе, готова сопровождать своего друга детства в опасной экспедиции, но тому препятствуют соображения большой политики. Однако ни принц, ни юная графиня, ни ее отец не догадываются о планах некой таинственной организации, уже втянувшей их в свою игру...

В этом романе нет Светлых и Темных, нет богов и демонов. Только люди, у каждого из которых своя правда...

---

Когда тень сидевшей в седле Элины накрыла Редриха, герцог повернул голову. Их глаза встретились.

У Элины аж перехватило дыхание — такой ненавистью полоснул этот взгляд. В следующий миг она сказала себе, что эта ненависть адресована не ей

— и действительно, когда Редрих понял, что за всадники догнали караван (а понял он не сразу, из-за одежды Элины), взгляд его изменился, наполнившись надеждой — однако и ненависть не ушла окончательно. Нет, он не раскаивался в том, что пожертвовал собой, спасая Элину, и вынужден теперь терпеть все эти унижения; однако он не мог простить графине того, что она видит его в его нынешнем положении.

«Потерпите еще немного, Редрих, — пыталась мысленно сказать она. — Раз мы уже нашли вас, теперь все будет хорошо. « Жалость в ее глазах была для него хуже, чем саднящая боль от ран. Он отвернулся.

Эйрих меж тем подъехал к голове каравана и осведомился у охранников, кто хозяин. Таковым оказался рослый воин, на первый взгляд не отличавшийся от остальных — хотя, присмотревшись, можно было заметить, что одежда и ножны сабель у него более дорогие, чем у простых охранников. Эйрих некоторое время говорил с ним (тот отвечал с брезгливой неохотой, явно не считая этого чужака в поношеной одежде, плохо говорящего по-тургунайски, потенциальным покупателем) — а затем сделал знак своим спутникам и вновь набрал темп, оставляя караван позади. Элина и Йолленгел последовали за ним. Графиня спиной чувствовала, как жжет ее взгляд Редриха.

— Как видите, устроить побег в дороге нереально, — нарушил наконец молчание Эйрих, когда они обогнали караван уже почти на милю. — Выкупить его мы тоже не можем — я поинтересовался ценами, рабы такого класса пойдут с аукциона со стартовой ценой в сотню турга. Это лишь стартовая цена, а у нас на данный момент не наберется и десяти турга. Стало быть, мы должны ехать в столицу и освободить Редриха там.

— Каким образом? — осведомилась Элина.

— Вариантов два. Первый — проследить, кому он будет продан, и организовать побег от хозяина, что чревато различными неопределенностями. Второй — попросту самим прийти на распродажу и купить его. В настоящее время я склоняюсь ко второму варианту.

— В Керулуме у вас имеются деньги, как и в Дулпуре? — Элина уже ничему не удивлялась.

— Именно что «как и в Дулпуре», — усмехнулся Эйрих. — То есть не имеется. Хотя разница в том, что в Дулпуре они должны были иметься… но сейчас это несущественно. Собственно, поэтому я и склоняюсь ко второму варианту. Раз уж нам все равно нужны деньги, логично добыть их на все сразу.

— Каким образом? — вновь спросила графиня.

— Мы их украдем, — просто ответил Эйрих.

Через два дня трое всадников въехали в широкие ворота тургунайской столицы. Стены Керулума, сложенные из огромных каменных глыб, были раза в полтора выше и толще роллендальских, а по площади город вдевятеро превосходил столицу Тарвилона. Этот город достиг зенита славы в древние времена — в эпоху магов он был столицей одной из чародейских держав; позже он сделался резиденцией ургунских императоров, сохранивших многое из культурных традиций прошлого, благодаря чему в Керулуме (Каар-Лунге) уцелело немало архитектурных памятников магической эпохи — больше, чем в большинстве древних городов. Каар-Лунг был едва ли не единственной из чародейских столиц, где отстранение магов от власти прошло без репрессий; бывшие правители сразу же заняли там то положение, которое впоследствии часто доставалось их коллегам и в других государствах — советников при новых монархах. Затем, более полутысячи лет назад, с запада пришли варвары на низкорослых крепконогих конях, и великий город пал, несмотря на неприступные стены и высокие квадратные башни с рядами бойниц, десятки тысяч гарнизона и обширные запасы продовольствия — пал после всего лишь недельной осады, убоявшись гнева завоевателей и отдавшись им на милость. Слишком тесная связь с прошлым состарила ургунскую нацию, ее дух истощился и одряхлел, изнеженные и утонченные аристократы давно разучились держать оружие и вести воинов в бой; по всей стране лишь отдельные немногочисленные отряды оказали врагу достойное сопротивление. Даже гвардия на ящерах оказалась хороша лишь для парадов; не получившие боевой закалки чудовищные животные легко впадали в панику и принимались топтать и рвать всех подряд, нанося больший урон своим, чем противнику.

И вот ворота Каар-Лунга были открыты; еще молодой, но уже прославленный и победоносный хан Кагарлыз ехал во главе своих воинов по широким мощеным улицам, с любопытством и даже не без некоторой робости осматриваясь по сторонам — древняя столица превосходила своим великолепием все уже покоренные им ургунские города. Улицы были абсолютно пустынны — жители в ужасе попрятались по домам, готовясь принять смерть или бесчестье — что будет угодно послать судьбе. Не один из изысканных столичных аристократов в эти минуты отходил на бархатных подушках, слушая музыку или восточные стихи, декламируемые чуть дрожащим голосом чтеца, вдыхая струящийся аромат благовоний и сжимая в руке хрустальный флакон из-под яда… Но вот, наконец, Кагарлыз выехал на центральную площадь — и застыл в изумлении, придержав коня, когда его взору открылись величественные белые и синие купола, уносящиеся в поднебесье башни и висячие сады императорского дворца. Дворец был огромен — по площади он мог бы тягаться с небольшим городом, но вместе с тем не производил впечатления каменной громады, призванной подавлять; нет, он был произведением искусства, созданным для того, чтобы им восхищались. Должно быть, именно в эту минуту в голове вождя кочевников созрело окончательное решение сменить походную юрту и боевое седло на покои и трон цивилизованного монарха.

Затем хан обратил внимание на одинокую человеческую фигуру, недвижно стоявшую перед главным входом дворца, у последней ступени широкой мраморной лестницы. Единственный, кто встречал завоевателей в побежденном городе. Кагарлыз шагом подъехал к нему. Это был высокий старик с длинной и узкой седой бородой, в расшитых золотом синих одеждах и в островерхом золотом головном уборе, похожем на причудливый шлем.

Хан подъехал вплотную и остановил коня. Последний ургунский император трясущимися руками снял свою шлемовидную корону и протянул ее предводителю варваров. Кагарлыз взял этот символ древней власти и двумя руками водрузил себе на голову.

— Я принимаю твою империю, — сказал он. — Как равный — от равного.

Он произнес это по-тагайски, но, прежде чем толмач успел перевести, старый император вдруг пошатнулся и вцепился в стремя победителя. Кагарлыз нахмурил редкие брови — это явно нарушало торжественность момента. В следующий миг рука старика разжалась, и он повалился на плотно пригнанные плиты площади у копыт ханского коня. Последний ургунский монарх был мертв.

— Похоронить с ханскими почестями! — распорядился Кагарлыз и направил коня вверх по мраморным ступеням…

Ни Эйрих, ни тем более его спутники ничего не знали о подробностях того дня, ушедшего в прошлое пять веков назад; однако они видели вокруг результаты тех исторических событий. Молодая степная кровь завоевателей влилась в жилы дряхлеющей империи и возродила ее для новой жизни; в свою очередь, многовековая культура, восходящая еще ко временам расцвета магического могущества, смягчила и облагородила грубые и неистовые нравы кочевников. После походов Салымбека усилилось также цаньское культурное влияние, образовав невиданный более нигде на континенте, кроме разве что космополитичных городов западного Срединноморья, сплав народов и цивилизаций.

Трое путников медленно ехали по шумным, кишащим народом улицам, не вызывая особого любопытства. Империя была велика, и средний житель Керулума имел весьма приблизительное понятие об областях и расах, входящих в ее состав. Пусть всадники, в особенности двое старших из них, и выглядели необычно — мало кто в толпе мог заподозрить в них пришельцев с того самого Дальнего Запада, где в прошлом году побывало ханское посольство; скорее их воспринимали как выходцев из дальних провинций или, в крайнем случае, гостей из сопредельных стран.

Всадники же, напротив, с интересом осматривались по сторонам, но если Элина просто удовлетворяла свое любопытство, а Йолленгел предпочитал смотреть на дома, чтобы не смотреть на кишащих вокруг людей, то Эйрих уже прикидывал в уме план будущей операции — для коего, впрочем, пока не хватало слишком многих деталей.

Когда он объявил еще в степи, каким образом собирается добыть деньги, Элина удивительным образом приняла это, как должное. Ее рыцарская честь молчала — может быть, потому, что перед глазами графини еще стоял невольничий караван и пронзающий взгляд Редриха, а может, просто сказался весь опыт этого путешествия. Впоследствии мысль о том, что воровать нехорошо, все же посетила ее, но была какой-то вялой и нежизнеспособной. Законы этой страны позволяют хватать людей в пустыне и продавать их здесь, как скот — ну и к демонам высокопарные рассуждения о честности. К тому же, по словам Эйриха, в запасе у них было всего три дня — пару дней еще оставалось брести каравану, и день рабам обычно дают отдохнуть после дороги, чтобы восстановили товарный вид. Вряд ли можно было рассчитывать иным способом добыть крупную сумму денег в незнакомом городе за столь короткий срок. Если теперь Элину и грызли какие сомнения, то лишь в том, сумеет ли она оказать достойную помощь Эйриху в непривычном для себя деле. Она не забыла агабейский обычай отрубать руку за воровство и не исключала, что здесь может быть что-то подобное, но это как раз не особо ее тревожило. При ней был меч, и попадать в руки стражников она не собиралась.