Артур Дойль - Квадратный ящичек

• Название: Квадратный ящичек
• Автор: Артур Дойль
• Издательство: Правда
• Жанр: Морские приключения
• Год: 1966

Один из пассажиров парохода, идущего через Атлантику, обнаруживает, что двое его спутников пронесли на борт какой-то странный небольшой ящик, при этом они ведут странные разговоры и явно стараются скрыть свой груз от остальных. Трудно не заподозрить их в намерении совершить страшное преступление. Но правдивы ли будут эти подозрения?

---

Артур Конан Дойль Квадратный ящичек

— Все на борту? — спросил капитан.

— Так точно, сэр, — ответил помощник.

— Приготовиться к отплытию!

Дело было в среду, в девять часов утра, на пароходе «Спартанец», который стоял у причала в Бостонском порту. Весь груз уже находился в трюмах, пассажиры заняли свои места — все было готово к отправлению. Дважды прозвучал предупредительный гудок, в последний раз ударил колокол. Бушприт смотрел в сторону Англии, и шипение выпускаемого пара показывало, что судно готово начать свой путь в три тысячи миль. Оно стояло, натянув причальные тросы, словно гончая на поводке.

Я человек нервный, и это — мое несчастье. Сидячая жизнь литератора усилила во мне нездоровую любовь к одиночеству, которая еще с детства была одной из отличительных черт моего характера. Стоя на верхней палубе трансатлантического парохода, я горько проклинал необходимость, вынуждавшую меня возвращаться в страну моих предков. Крики матросов, скрип снастей, прощальные возгласы пассажиров и напутствия провожающих — весь этот разноголосый гам крайне неприятно действовал мне на нервы. Кроме того, я испытывал странную грусть. Меня преследовало смутное предчувствие надвигающегося несчастья. Дул легкий бриз, море было совершенно спокойно. Казалось, ничто не должно было нарушить душевного равновесия убежденного противника морских путешествий, каковым я являюсь, и все же у меня было чувство, что я стою перед лицом какой-то грозной, хотя и неведомой опасности.

Я замечал, что люди с такой же, как и у меня, обостренной чувствительностью часто испытывают подобные предчувствия и что они нередко сбываются. Существует теория, которая объясняет возникновение таких предчувствий своего рода ясновидением, таинственным проникновением в будущее. Помню, как известный немецкий спирит Раумер однажды заметил, что за всю свою громадную практику он ни разу не встречал более восприимчивой ко всему сверхъестественному натуры, чем моя. Как бы то ни было, я чувствовал себя глубоко несчастным, когда пробирался среди шумной толпы, заполнявшей белые палубы «Спартанца». Если бы я знал, что ожидает меня в ближайшие двенадцать часов, то непременно спрыгнул бы в последний момент на берег и бежал бы с проклятого корабля.

— Пора! — крикнул капитан и, щелкнув крышкой своего хронометра, сунул его в карман.

— Пора! — повторил помощник.

Жалобно взвыл последний гудок, друзья и родственники отъезжающих спешно покинули пароход. Уже был отдан один из канатов, матросы убирали сходни, как вдруг с капитанского мостика послышался крик, и я увидел, что на пристань вбежали два человека. Оба отчаянно жестикулировали, и было ясно, что они хотят остановить пароход.

— Живей! Живей! — закричали в толпе.

— Малый ход! — приказал капитан. — Так держать! Сходни!

Два человека прыгнули на борт как раз в тот момент, когда отдали второй канат и судорожный рывок машины оттолкнул нос парохода от причала. С палубы и берега полетели последние прощальные слова, замелькали носовые платки, и огромный корабль, вспенивая воду, отошел от пристани и величественно поплыл по спокойной бухте.

Так началось наше двухнедельное плавание. Пассажиры стали разбредаться в поисках своих кают и багажа, а хлопанье пробок в салоне показывало, что кое-кто из расстроенных путешественников пытался искусственным путем заглушить боль разлуки. Я бегло осмотрел палубу, чтобы составить себе представление о своих спутниках. Все это была самая заурядная публика, какую чаще всего встречаешь на пароходах. Я не увидел ни одной примечательной физиономии. Говорю это как знаток, ибо лица — моя специальность. Заметив оригинальное лицо, я мысленно набрасываюсь на него, как ботаник на цветок, и уношу с собой, чтобы в свободное время не спеша проанализировать полученные впечатления, классифицировать их и поместить под соответствующим ярлыком в моем маленьком антропологическом музее. На этот раз ни одного лица, достойного внимания: человек двадцать молодых американцев, направляющихся в Европу, несколько почтенных пожилых супружеских пар, представлявших собой резкий контраст молодежи, два-три священнослужителя, дельцы, молодые дамы, коммивояжеры, английские аристократы — разношерстная публика, характерная для океанского парохода.

Я отвернулся от них и стал всматриваться в уплывающие берега Америки; тут меня охватили воспоминания, и я почувствовал прилив нежности к усыновившей меня стране. На одном конце палубы лежала куча чемоданов и другого багажа, который еще не успели спустить в трюм. Испытывая обычную жажду одиночества, я обогнул эту груду, уселся у самого борта на бухте троса и погрузился в меланхолические мечты.

Меня вывел из задумчивости чей-то шепот.

— Вот укромное местечко, — произнес голос позади меня. — Садись, и мы спокойно потолкуем.

Заглянув в щель между огромными сундуками, я увидел, что по другую сторону груды багажа остановились те самые люди, которые прыгнули на пароход в последнюю минуту. Они не заметили меня, так как я притаился в тени ящиков. Говоривший был высокий, очень худой человек с иссиня-черной бородой и бесцветным лицом. Меня поразили его нервные движения и возбужденный вид. Его товарищ, низенький, полный человечек, казался деловитым и решительным; во рту у него торчала сигара, а на руке висело легкое, широкое пальто. Оба они беспокойно озирались по сторонам, как бы желая убедиться, что поблизости нет ни души.

— Место вполне подходящее, — отозвался низенький.

Они сели на какой-то тюк спиной ко мне, и я невольно оказался в неприятной роли человека, подслушивающего чужой разговор.

— Ну, Мюллер, — заговорил высокий, — мы все же протащили это на пароход.

— Да, — согласился тот, кого назвали Мюллером. — Все обошлось благополучно.

— Чуть-чуть не сорвалось.

— Не говори, чуть не засыпались, Фленниген.

— Дело было бы дрянь, если б мы опоздали на пароход.

— Еще бы! Рухнули бы все наши планы.

— Все полетело бы к черту, — подтвердил маленький человечек и несколько раз подряд яростно затянулся сигарой.

— Он у меня тут, — снова заговорил Мюллер.

— Дай-ка я взгляну.

— А вдруг кто-нибудь подглядывает?

— Нет, почти все ушли вниз.

— Надо быть начеку, ведь мы так много поставили на карту, — заметил Мюллер, развертывая пальто, висевшее у него на руке. Он извлек из-под пальто какой-то черный предмет и опустил его на палубу. Взглянув на эту вещь, я вскочил на ноги с восклицанием ужаса. К счастью, собеседники были так поглощены своим делом, что не заметили меня. Стоило им только повернуть голову, и они увидели бы в просвете между чемоданами мое бледное лицо.

С самого начала этого разговора мною овладело тяжелое предчувствие. Оно полностью подтвердилось, когда я рассмотрел черный предмет. Это был квадратный ящичек объемом примерно в кубический фут, сделанный из темного дерева и обитый медью. Он напоминал футляр для пистолетов, только был гораздо выше. Но мое внимание привлекло какое-то необычное приспособление на ящике. Оно наводило на мысль о пистолете; это было нечто вроде курка с прикрепленной к нему бечевкой. Рядом с курком в крышке виднелось маленькое квадратное отверстие.

Высокий человек — Фленниген, как его назвал собеседник, — припал глазом к отверстию и несколько минут с крайне озабоченным видом пристально рассматривал что-то внутри ящичка.

— По-моему, все в порядке, — сказал он наконец.

— Я старался его не трясти, — ответил товарищ.

— С такими деликатными вещами и обращаться нужно деликатно… Всыпь-ка туда что нужно, Мюллер.

Маленький человек порылся у себя в кармане и достал небольшой бумажный пакетик. Развернув его, он вытряхнул на ладонь с полгорсти белесого зернистого вещества и всыпал в ящик через отверстие в крышке. Послышалось какое-то странное постукивание, и собеседники удовлетворенно заулыбались.

— Ничего плохого не случилось, — сказал Фленниген.

— Все в полном порядке, — откликнулся его товарищ.

— Шш! Сюда кто-то идет. Снеси ящик к нам в каюту. Как бы нас не заподозрили! А то еще кто-нибудь начнет вертеть его в руках да случайно нажмет на курок.

— Ну да, кто бы ни нажал, получится одно и то же, — заявил Мюллер.

— Вздумай кто-нибудь нажать на курок — он будет чертовски огорошен! — с каким-то зловещим смехом произнес высокий. — Посмотрел бы я на его физиономию! Я считаю, штучка здорово сделана!

— Куда уж лучше, — согласился Мюллер. — Мне говорили, ты сам все придумал. Это верно?

— Да, и пружину, и скользящий затвор.

— Недурно бы взять патент на твое изобретение.

Они вновь рассмеялись холодным, резким смехом, подняли окованный медью ящичек и спрятали его под широким пальто Мюллера.