Артур Дойл - Грек переводчик

• Название: Грек переводчик
• Автор: Артур Дойл
• Издательство: Альфа
• Жанр: Классический детектив
• Год: 1921

---

Артур Конан Дойль Грек переводчик

Английская литература нового столетия представляет из себя странную картину. Это литература двух разных полюсов. С одной стороны — поэты высокого стиля, философы, тонкие стилисты, с другой — литература для улицы, так называемая «желтая пресса». Середины, литературы для всех — нет. Есть сонеты для избранных и Пинкертон — для улицы.

В чем успех пинкертоновщины, деликатно именуемой англичанами «detective stories»? В том, что она действует на низменные чувства, на те остатки зверя, которые еще остались в человеке.

Откуда зародилась она?

Англия — классическая страна преступлении, поэтому «detective stories» в первоначальном смысле — осколки жизни.

Что они дают? Безусловный вред. Они антилитературны и развращают психологию масс.

Но есть особая категория их — это рассказы Конан-Дойля.

Артур Конан-Дойль — доктор по образованию, наблюдатель — по призванию и всемирно известный, как литератор, положил начало «detective stories», но в благородном смысле слова. Созданный им Холмс — это не герой бульварной сенсации, это глубокий психолог, наблюдатель, блестящий знаток криминологии, он решает задачи без сакраментального револьвера, он человек науки, редкий аналитик, изобретатель дедуктивного метода.

Известность Конан-Дойля зиждается на Холмсе и исторических романах; и нужно сознаться, что Холмс стоит много выше и «Бригадира Жерара» и «Мика Кларка».

Своими «Приключениями Холмса» Конан-Дойль создал целую эпоху в литературе, и если постепенное искажение мелкими писателями образа его героя и привело к улице, то в этом не виноват автор.

Общество оценило его. Доктор А. Конан-Дойль в прошлом году получил звание члена академии и его называют кандидатом на премию Нобеля в 1922 году.

Е. Т.

А. Конан-Дойль Грек переводчик

(«Strand» 1900 г.)

Несмотря на продолжительное и самое близкое знакомство со мной, Шерлок Холмс никогда не говорил мне ни о родных своих, ни о своем детстве. Я начинал уже приходить к тому заключению, что он — круглый сирота и не имеет никого родных, как вдруг в один прекрасный день он, к великому удивлению моему, заговорил о своем брате.

Это было летом после вечернего чая; разговор наш велся как-то несвязно, перебегая скачками с одного предмета на другой, останавливаясь то на клубах, то на причинах, вследствие которых эклиптика изменила свое направление, пока не остановился, наконец, на вопросе об атавизме и наследственных наклонностях.

— На основании чего считаете вы дарования свои наследственными? — спросил я.

— На основании того, что дарования эти развиты и у брата моего Майкрофта, даже в большей еще степени, нежели у меня.

Это было новостью для меня. Неужели в Англии существовал еще один человек с такими поразительными способностями, о котором ни общество, ни полиция ничего не слышали? Я предложил ему этот вопрос и выразил свое мнение, что только излишняя скромность заставляет его признать превосходство своего брата. Холмс засмеялся в ответ на мои слова.

— Дорогой мой Ватсон, — сказал он, — я не могу согласиться с теми, которые ставят скромность в число добродетелей. Человек, умеющий рассуждать логично, видит все вещи такими, какие они есть на самом деле, а потому, умаляя свои достоинства, вы в той же степени отступаете от истины, как и преувеличивая их. Слова мои, что Майкрофт одарен еще большею силою наблюдательности, нежели я, вы должны принимать за точную и неоспоримую истину.

— Он моложе вас?

— На семь лет старше.

— Почему же он не известен?

— О, он очень известен в своем собственном кругу.

— Где это?

— В клубе Диогенов, например.

Я никогда не слышал об этом учреждении. Взглянув на выражение моего лица, Шерлок Холмс вынул часы.

— Клуб Диогенов — самый странный клуб в Лондоне, а Майкрофт один из самых странных, причудливых его посетителей. Клуб открывается без четверти пять и закрывается без двадцати восемь. Теперь шесть часов, и если вы желаете воспользоваться таким прекрасным вечером, то я с удовольствием воспользуюсь этим случаем и познакомлю вас с любопытными субъектами.

Пять минут спустя мы шли по улице, направляясь к Реджент-Циркусу.

Майкрофт Холмс был выше ростом и здоровее, нежели Шерлок; его можно было назвать даже тучным, но лицо его, несмотря на крупные черты, отличалось той же резкостью выражения, какая характеризовала его брата. Светло-серые глаза его отличались тем же смотрящим вдаль, в самую глубь человеческой души взглядом, который я так часто подмечал у Шерлока, когда он пускал в ход всю силу своих дарований.

— Очень рад познакомиться с вами, сэр, — сказал он, протягивая мне широкую, плоскую руку, похожую на тюленьи ласты. — Я только и слышу, что о Шерлоке, с тех пор, как вы сделались его историком. Кстати, Шерлок, я всю прошлую неделю ждал тебя, думая, что ты придешь посоветоваться со мной относительно дела о Манор-Хоузе. Мне показалось, что ты до некоторой степени терял почву под ногами.

— Нет, я решил его, — отвечал мой друг, улыбаясь.

— Адамс, конечно?

— Да, Адамс.

— Я сразу догадался об этом.

Братья сидели рядом на подоконнике.

— Вот где настоящее место для желающих изучить человечество, — сказал Майкрофт. — Что за великолепные типы! Взгляни, например, на тех двух людей, которые направляются в нашу сторону!

— Игрок на биллиарде и его товарищ?

— Именно, за кого принимаешь ты этого товарища?

Те, о ком они говорили, стояли прямо против окна. Пятна мела, оставшиеся у одного из них на кармане жилета, были единственными заметными для меня признаками игры на биллиарде. Товарищ игрока был худой, смуглый человек; шляпа его была сдвинута на затылок, и в руках он держал несколько пакетов.

— Отставной солдат, вероятно, — сказал Шерлок.

— Недавно освобожденный от службы, — заметил его брат.

— Служил в Индии.

— Сверхштатный офицер.

— Служил в королевской артиллерии, — сказал Шерлок.

— Вдовец.

— Имеет ребенка.

— Детей, мой милый, детей.

— Полноте, — сказал я, смеясь, — это уж слишком.

— Да право же, это вовсе не так трудно, — отвечал Холмс — По его посадке, по властному выражению лица и смуглому цвету его сразу видно, что это военный, притом не рядовой, и недавно приехал из Индии.

— По «амуниционным сапогам» как их называют, видно, что он недавно оставил службу, — заметил Майкрофт.

— Походка у него не кавалерийская, а между тем по более светлой коже с левой стороны лба видно, что он носил шапку набекрень. Все это говорит против сапера, он, следовательно, артиллерист.

— Убитый, грустный вид его показывает, что он потерял кого-то очень ему дорогого. Тот факт, что он сам ходит по лавкам, показывает, что он лишился жены. Он покупал детские игрушки, как вы видите. Погремушка указывает на то, что один ребенок совсем еще мал, надо полагать, что жена умерла после родов. Под рукой у него книжка с картинками, другой ребенок, следовательно, старше.

Я начинал понимать слова моего друга, говорившего мне, что брат его обладает еще большей проницательностью, нежели он сам. Он взглянул на меня и улыбнулся. Майкрофт вынул черепаховую табакерку и понюхал табаку, затем красным шелковым носовым платком стряхнул попавшие на сюртук крупинки.

— Кстати, Шерлок, — сказал он, — у меня есть кое-что весьма приятное для твоего сердца… преудивительная проблема… меня просили разрешить ее, но у меня, право, не хватает энергии на это, разве только поверхностно, хотя я положил уже основу для дальнейшего хода следствия. Если ты желаешь выслушать факты…

— Я в восторге, голубчик Майкрофт!

Последний вырвал листок из своей записной книжки, написал на нем несколько слов и, позвонив, передал записку вошедшему.

— Я просил мистера Меласа прийти сюда, — сказал он. — Его квартира находится над моей, я немного знаком с ним, и он обратился ко мне за разъяснением своего недоумения. Мелас — грек по происхождению и замечательный лингвист. Чтобы заработать средства к существованию, он служит переводчиком при судебной палате и проводником в отеле Нортумберланд-Авеню, который посещается богатыми людьми, приезжающими с востока. Пусть он сам, по-своему, расскажет вам о своем замечательном приключении.

Спустя несколько минут к нам присоединился плотный человек небольшого роста, темный цвет лица которого и черные, как уголь, волосы указывали на южное происхождение, хотя по разговору его можно было принять за образованного англичанина. Он с жаром пожал руку Шерлока Холмса, и черные глаза его сверкнули от удовольствия, когда он узнал, что специалист желает выслушать его историю.