Артем Лунин - Перед бурей (СИ)

• Название: Перед бурей (СИ)
• Автор: Артем Лунин
• Жанр: Фэнтези

Цикл "Время жестоких чудес", вторая книга, примерно треть.

Странный мир, где сверхъестественные способности - обыденность, доступная каждому - каждому! человеку. Здесь любой человек может сам предсказать себе судьбу - и изменить, если она его не устраивает. Здесь нет богов - лишь совесть человека. Здесь мысли имеют цвет, и трудно солгать чужому, а ближнему своему - невозможно. Здесь любовь является реальной силой, исцеляющей и даже воскрешающей из мёртвых.

СИ

http://samlib.ru/l/lunin_a_w/index.shtml#gr1

---

— Настоящий праздник для них.

Архивариус была далека от мысли повторять вслед за древними стариками, что раньше небо было синее, а трава зеленее, сетовать о минувшем. Тем не менее она отчётливо помнила, что в прежние времена в Таноре, да и в других крупных городах Империи, не было такого количества беспризорников.

Она поделилась этой мыслью с девушкой. Та лишь плечами пожала.

— У нас… Ну, у воличей то есть, — нет круглых сирот. И я раньше вовсе не понимала, как такое может быть, — ведь у каждого человека есть родственники, кровные и названные, друзья и добрые знакомые… Случись что, обязательно заберут детей к себе. Но лишь в этом городе поняла, что чем больше людей, тем дальше они друг от друга.

Она помолчала.

— Я поговорю с… с мужем, — решительно докончила.

— Ему сейчас совсем не до этого, — сказала Архивариус. Девушка смотрела набычившись. — Конечно, если ты скажешь, он что-нибудь придумает. Прикажет… да вот, хотя бы Бете, она, оказывается, любит с детьми возиться. Или мне. Но в это время разбрасываться временем и вниманием ценных людей, отвлекать на такую задачу…

— Которая кажется вам неважной, да? — сквозь стиснутые зубы спросила Тания. Архивариус покачала головой.

— Нет. Задача очень важна. Однако есть множество столь же важных первостепенных задач…

— Так что же — оставить всё как есть?!.

— И это тоже нельзя, — Архивариус разглядывала девушку с отстранённым интересом. — Значит, нужен человек, который этим займётся. Не входящий в "старую гвардию", не искушённый в делах особого рода, чтобы его отвлечение не сказалось на боеготовности команды стратига. Зато достаточно близкий к нему самому, добрый и светлый, молодой, не успевший нахвататься цинизма, который именуют житейской мудростью.

Тания кивала, смотрела с подозрением.

— Ну, и где взять этого распрекрасного человека?

Мона сидела на бревне у колодца, отдыхая, она до того устала, что даже ногами болтать ленилась. Но подошедшего Гария одарила приветливым взглядом исподлобья.

— Получилось?

Гарий состроил было непонимающую физиономию. Мона глянула так, что виски закололо.

— Эй, ты чего?!. - возмутился парень, сбрасывая насланную головную боль.

— Не фиг врать! — рявкнула Мона, сползая с бревна.

— Я разве врал?

— Ты рожи корчил!

Это что, запрещено? — Гарий благоразумно прикусил язык.

— В следующий раз я иду с ними, — признался он. Мона посмотрела со жгучей завистью:

— Но не я.

Гарий попытался сделать вид, что ужасно этим огорчён.

— Будь осторожен, — тихо сказала девочка.

И это всё? Гарий ожидал грозы.

— Я думал, ты взбесишься, — неосмотрительно ляпнул он.

— Я и взбешена, — меланхолично ответила Мона. — Ты отправляешься в пасти к тварям Проводника, а я остаюсь дома и послушно держусь за мамину руку. Ух, как я зла-а-а!.. — конец фразы смазался зевком. Гарий рассмеялся с облегчением.

— Знаю я, за что ты будешь держаться, — указал глазами на её пояс. Мона небрежно погладила рукояти громобоев, которые теперь носила постоянно. — А твари, что твари… У тебя ещё будет шанс разглядеть их зубы с близкого расстояния.

Девочка улыбнулась.

— Когда идёте? — поинтересовалась.

— Сегодня ночью я грезю… грежу… медитирую!.. Завтра утром ещё раз, неглубоко, а потом — идём.

Мона кивнула.

— Хорошо. Удачи тебе… всем вам. Надеюсь, ты заполучишь обратно свой меч.

— Да, меч, — Гарий засмеялся довольно. — И от глупых ритуалов иногда бывает толк…

Мона заинтересовалась, и он объяснил, как именно намерен искать логово ночных татей. Потом они немного повздорили, так, чтобы не потерять сноровку, помирились и тут Гария позвал названный брат. Они коротко переговорили и ушли в фургон.

Был уже вечер. Девочка немного поболталась вокруг, отправилась к своим, без охоты съела ужин, немного подумала, не стоит ли завалиться спать пораньше. Мускулы ныли от работы, весь день ей доставались поручения типа "подай-принеси", и она таскала брёвна, инструменты. Под конец ещё строгала из лиственницы деревянные гвозди и перепачкалась в смоле, занозила руки и набила мокрые мозоли.

Она снова принялась скитаться по крепости, пока не поняла, что ноги всякий раз приносили её к фургону названных братьев. Ладно, вряд ли будет какой вред, если она подслушает.

Оглянувшись по сторонам, девочка скользнула в тени и скорчилась под днищем фургона.

— …Могу, — голос Гария звучал как-то тускло, устало. — Просто нужно больше времени и усилий. Если я уйду слишком далеко, придётся долго добираться назад.

— А ты не заблудишься? Может быть, не стоит… — начал Алек, брат перебил:

— Стоит. Не заблудюсь… не заблужусь.

— Не заплутаю, — шёпотом подсказала ему Мона.

— Сейчас отдохну немного и попробую ещё раз.

И воцарилось молчание — хотя в фургоне было полным-полно народу. Интересно, не будет ли ему легче, если всех оттуда изгнать? Мона всегда считала, что такие путешествия — дело лишь самого путешественника и, может быть, какого-нибудь близкого человека, который присматривает за телом и подстраховывает.

— Вот что, — как будто подслушав её мысли, сказал Алек, — подите-ка вы все прочь.

Никто не возмутился грубоватой формой требования. Фургон закачался, когда собравшийся в нём люд безропотно повалил к выходу. Мона припала к земле, вжалась в тень, обернувшись ею со всех сторон и впустив в свои мысли. Кажется, её никто не заметил.

— Так лучше? — спросил Алек, когда все вышли.

— Да, спасибо, — вздохнул Гарий. — Зря я всё-таки растрепал всем.

— Если ты не… — опять начал молодой вой, и мальчишка снова перебил:

— Я уверен!.. просто нужно больше времени.

Повисло молчание. Мона живо представила себе, как Алек стоит у кровати, внимательно разглядывая мальчишку и решая, чего больше в этом утверждении — уверенности в своих силах или мальчишеской бравады. Гарий лежит, опустив веки, твердит про себя какую-нибудь тесху или просто дышит. И постепенно уходит, перестаёт присутствовать в своём теле, начинает ощущать всё вокруг.

— Там за дверью Мона подслушивает, — сказал Гарий сонным голосом. — Позови её, пожалуйста.

Мона обмерла, словно пойманная на проказе маленькая девочка. Первым её побуждением было немедленно удрать, но она медленно-медленно выбралась из-под фургона. Послышались шаги, дверь Алек открыл дверь, приветственно кивнул. Мона вошла.

Гарий лежал не на кровати, прямо на полу, сунув под голову плащ. Улыбнулся ей коротким движением губ, повёл глазами. Мона опустилась рядом на колени.

— Если меня ещё и ты спросишь, уверен ли я, — вздохнул Гарий, — я чего-нибудь утворю.

— Утворяй, — разрешила Мона. — Только возвращайся побыстрее.

— Как получится, — Гарий несколько раз вдохнул и выдохнул. — Посиди здесь, ладно? Если ты будешь рядом, у меня окажется больше причин возвращаться.

Люди, поступки, время, вещи и намерения сливались в единый поток. Тёмная река несла его, тащили струи, течения, волны накрывали с головой, швыряли.

Он отдался на волю волн. Пробуя воду на теплоту и вкус, наблюдая, как течения взаимодействуют друг с другом, образуя волны, водовороты и стоячие места, он скоро нашёл искомое и поплыл назад.

Главное — не забыть, вновь став человеком, и суметь соотнести сведения, полученные в этом невообразимом пространстве, с реальным миром и человеческим мышлением. Тёмная глубина манила обещанием покоя, волны шептали, стремясь рассказать ещё что-то, но он упорно держался на поверхности реки, плыл к берегу, выгребая против течения на далёкий огонёк.

В тёмной реке не было ни слов, ни имён. Когда имя появилось, понял, что почти добрался до берега.

— Мона, — позвал, и тёмная волна выплеснула его на камни…

На доски пола. Гарий замычал, дёргая головой, как в припадке. Невесело отходить от глубокого транса, снова привыкать к присутствию в собственном теле. Чьи-то руки ухватили его и принялись разминать конечности. Во мраке плавали туманные пятна.

— С возвращением, — сказало одно пятно, превращаясь в лицо брата и учителя.

— Как ты? — заботливо спросило второе, бледное, сверкающие глаза, волосы — яростный костёр… Гарий протянул руку и осторожно погладил пламя. Со дна рассудка медленно всплыла мысль, что он делает что-то не то. Но обдумывать было лень.

— Я? Лучше не бывает, — он пропустил пряди огня меж пальцев.

— Ты нашёл? — спросил учитель. — А завтра найдёшь?

Получив утвердительные ответы, Александр кивнул и вышел. Гарий перевёл дух. Он любил названного брата, но иногда его присутствие было трудно выносить. Особенно сейчас, когда он с особой чёткостью воспринимал внутреннюю суть гения Ненависти — всепожирающее тёмное пламя.