Элинор Одна Из Трёх - Мечта всей жизни!

• Название: Мечта всей жизни!
• Автор: Элинор Одна Из Трёх
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Две подруги никогда не расстаются. Совершенно роскошная юмористическая фентези. Все самые яркие события своей жизни они переживали вместе. Начинается книга с разговора в аське двух юных девушек, которые пытаются восстановить события прошедшего вечера, когда они малость перебрали в кафэшке. Сколько приключений у них было! А уж если они вместе попадают в какую-нибудь передрягу, о последствиях нечего и говорить!..Серьезно воспринимать похождения двух подружек в ином мире категорически воспрещается!

---

Из показаний Темисы в конце концов выяснили, что куда исчезла я, она заметить не успела. Улетела, мол, девица, пронзительно вереща и вихляя слегка обуглившимся метёлкиным оволосением, и след простыл. Единственное, в чём магичка выразила твёрдую уверенность, это что я до сих пор жива-здорова. Это нечистиков, говорила она, покусившихся на мою драгоценную персону, стоит пожалеть — такая сама кого хочешь в гроб вгонит (спасибо за комплимент!).

Про Морку же лишь высказались, что-де по приземлении та, радуя окружающих приятным нежно-салатовым цветом лица и слегка пошатываясь, целенаправленно ломанулась к ближайшим уцелевшим кустам и оттуда пока не появлялась. Героиню решили временно оставить в покое, логично предположив, что отрывать измотанную боями подругу от вдумчивого общения с природой может оказаться опасным для здоровья.

Тут как раз к месту событий подоспела делегация селян во главе с запыхавшимся от быстрой ходьбы старостой. Поклонившись спасителям до земли, мужик прокашлялся и затянул длинную хвалебную оду «благодетелям, избавившим бедную деревню от страшенной напасти в лице чудищ ночных, дюже злобных та зубастых». Речь затянулась минут на десять, изобилуя цветистыми местными оборотами, далеко не всегда цензурными, и дополняясь бурной жестикуляцией. К концу я несколько утомилась стоянием в полуприседе, мечтая, чтобы болтливый мужик поскорее закруглился с благодарностями.

Когда очередь дошла до рассказа о чудесном спасении некой чумазой девицей крепкого телосложения из поганых упырских лап старостиного внука, подло захваченного нечистиками прямо на пороге родного дома, я скрючилась за спиной импровизированного укрытия и постаралась слиться с ландшафтом. На фиг, на фиг такая популярность, я сейчас не в форме принимать активные благодарности. Вот приведу себя в порядок… И вообще — я, может, скромная (никто не слышал?)!

«Спасители» героически выдержали нескончаемый поток бурных восхвалений и толкнули в ответ торжественную речь о том, что просто безмерно счастливы оказать столь незначительную услугу местному населению. Ничего себе незначительную! Я второго такого «оказания» могу не пережить!

Староста аж прослезился и, в свою очередь, начал активно зазывать благодетелей на праздничный пир в честь избавления, типа а пойдёмте-ка, гости дорогие, золотые-брильянтовые…чем Дарящие послали. И ещё на двадцать минут в подобном же режиме, у меня под конец аж ноги затекли от стояния и возникла крамольная мыслишка смыться подальше дабы не привлекать внимания общественности своим позорным падением на задницу, но любопытство победило.

Среди прочего была также упомянута перспектива в виде тёплых постелей и горячей народной благодарности — продукты, там, разные, деликатесные, изделия народного творчества. Как говорится, чем богаты.

Наши, поотпиравшись для виду, милостиво дали себя уговорить, гады! Про нас с Морри, гляжу, в упор нагло забыли. В итоге вся честная компания организованно выдвинулась в сторону деревни, оживлённо обсуждая события прошедшей ночи, а кое-где уже голося частушки и приплясывая прямо на ходу — прихваченный крестьянами самогон начал действовать.

Пользуясь всеобщей суматохой, я прошмыгнула к заранее подмеченным кустам в смутной надежде отыскать там любимую подругу.

— Морри… Морри, ёш твою меть, я с кем разговариваю! Ты там что, поселиться решила, зарраза мелкая? И не надо делать вид, что никого нет дома! Ты так сопишь, что и глухой не ошибётся!

Кусты с тихим шелестом раздвинулись, и пред мои ясны очи вывалилась изрядно помятая подруга, с тёмными кругами под глазами, грязная и оборванная. Но живая.

— Морка, ты как?

Та неопределённо пожала плечами и начала медленно заваливаться на меня, демонстративно прикрыв глаза.

— Стоять! — а тяжёлая-то какая! — Морри, ты перепутала меня с Гераклом — это у него хобби тяжести всякие таскать направо и налево, а я женщина хрупкая-а… Морри!

Я хорошенько встряхнула обмякшую на моих руках подругу, привычным движением за шиворот вздёргивая её на ноги. — А ну-ка очухивайся давай, красавица! До деревни тебя тащить некому — всё мужское поголовье в полном составе убыло на званый обед (скорее завтрак), так что транспортировать себя до постели тебе придётся самостоятельно! Или предпочитаешь прикорнуть под этими милыми кустиками?

Морри, поняв, что симуляция со мной не прокатит, обречённо вздохнула и приоткрыла один глаз.

— Вот злая ты, Эль. Никакого сочувствия к павшим героям! — возмущённое шмыганье носом, немой укор во взоре. Нет, нас таким не прошибёшь, мы так сами умеем.

— Так то к павшим, Мор, — скептически хмыкаю в ответ. — Ты пока ещё, как я вижу, вполне жива и относительно здорова. Так что не выпендривайся давай и шустрее перебирай копытами, не то всё самое вкусное слопают без тебя.

Угроза остаться без еды, как всегда, возымела нужное действие, и подруга, встрепенувшись, тут же вприпрыжку кинулась вслед за удаляющейся толпой — я едва поспевала за этим «умирающим лебедем».

Как мелкая не спешила, к тому времени, как мы добрались до деревни, пир уже был в самом разгаре. Тут и там поднимались кубки с вином, провозглашались здравицы, становясь всё более громкими и менее внятными, и довольно-таки быстро перейдя от «так выпьем же за…» до такого родного «ты меня уважаешь?».

Столы были накрыты прямо под открытым небом, на небольшой площади в центре села. В сумерках раннего утра пирующий народ активно налегал на разнообразные вкусности, по такому поводу выставленные в неимоверном количестве. Были тут и грибочки солёные, и рыба под маринадом, и запечённые цыплята, по размеру больше похожие на некрупных кабанчиков, и собственно кабанчики, зажаренные на вертеле, и… Короче, желудок мой при виде такого изобилия скрючился в фигу и решительно затребовал перейти уже наконец от лицезрения к активным действиям. Жрать мы хотим, Элли, если ты ещё не в курсе, так что завязывай давай с осмотром достопримечательностей, завтра доглядишь!

Морка тем временем, видя, что вкусностей остаётся с каждой минутой всё меньше, тараном врезалась в плотные ряды пирующих, моментально отвоевав себе место за столом и жадно набрасываясь на еду. К счастью, мы подошли со стороны, противоположной месторасположению наших старых знакомцев. Потому я, не опасаясь быть замеченной, тоже активно включилась в застолье, охотно чокаясь с соседями тут же прихватизированным у кого-то кубком и щедро раздавая дружбонародные улыбки на все триста шестьдесят градусов. А что ещё оставалось, рот-то был перманентно занят.

Когда голод был утолён до состояния сытой икоты, я серьёзно озаботилась нашим с подругой ночлежным размещением и, обернувшись к сидящей справа от меня селянке, ненавязчиво так намекнула, что нам бы…помыться бы…да поспать. Желательно.

Женщина тут же радушно предложила свой дом в качестве нашего временного жилища и потащила меня с упирающейся и продолжающей что-то жевать Морри — нет, ну сколько в неё лезет?! — в сторону дальних строений.

Заведя нас внутрь просторного деревенского дома, селянка выудила из огромного шкафа два комплекта постельного белья, чистую смену одежды и побежала подтапливать очень кстати с вечера нагретую баньку. Пока мы стелились, женщина успела вернуться и радушно пригласила дорогих гостей попариться.

Вода-а. Горячая. Много. Вот оно, счастье!

Мы с Морри по-армейски резво поскидали в предбаннике грязную одежду и с радостными воплями ринулись в парную — прогревать ноющие после бурной ночи кости и отскребать порядком въевшуюся грязь.

Без эксцессов, конечно, не обошлось — как и всегда с моей любимой подругой. И всего-то попросила плеснуть на меня холодной водичкой — жарко, мол, очень. Да-а, расслабилась я, забыла, с кем в одну баню попасть посчастливилось. Короче, после того, как я прооралась и более-менее отошла от устроенной по знаменитому рецепту Конька-Горбунка омолаживающей ванны, Морри ещё с полчаса блеяла с верхней полки парной. И как выдержала-то столько, там же градусов сто десять было. Подруга верещала, что честно-честно больше так не будет, и торжественно поклялась в дальнейшем всегда проверять, из какого чана набирает воду. Можно подумать, я ещё раз рискну здоровьем ради счастья попариться в её незабываемом обществе!

Только окончательно уверившись, что я успокоилась и жестоко мстить пока не собираюсь, она боязливо слезла со своего знойного насеста и всё оставшееся время была тише воды, стараясь на всякий случай не подходить ко мне слишком близко.

На этой оптимистической ноте мы в рекордные сроки закончили с помывкой — спать хотелось просто до невозможности, — напялили чистую одежду и буквально рухнули в сон, едва доползя до кроватей.

Утро, а точнее стремительно близящийся к закату вечер, встретил меня весёлым щебетом птиц и аппетитными запахами из кухни. Некоторое время природная лень вела ожесточённую борьбу с требующим пополнения энергетических запасов организмом. В итоге желудок сказал ша — и я окончательно проснулась. Кое-как собрав отваливающиеся после вчерашнего конечности, бодро поползла на запах, на ходу натягивая выуженную из сумки запасную смену одежды и бросив мимолётный взгляд на продолжающую безмятежно дрыхнуть подругу.