Виктория Миллиан - Идеальный партнёр

• Название: Идеальный партнёр
• Автор: Виктория Миллиан
• Жанр: Современные любовные романы

 «Идеальный партнёр», краткая информация:

 Современный любовный роман. Место действия: Гамбург, Германия, 90-е годы.

 Главные герои. Она – Лора Дюваль, эмигрантка с Украины, график-дизайнер, ищет работу. Он – Хайнц Эверс, директор по маркетингу небольшой фирмы.

 - Эта книга не отвечает ни на один из поставленных вопросов. Здесь столько затронуто: эмиграция, Россия, евреи, немцы, просто люди, любовь...

 - Почему книга должна отвечать на какие-нибудь вопросы? Какие проблемы решаются в книгах?

 - Неужели можно так откровенно и чисто описать половой акт? Где найти такую женщину?

 - Где найти такого мужчину? Женщину-то вы найдёте. Только посмотрите по сторонам внимательно. Даже здесь...

 - Где найти такого мужчину? То же мне! Мужик он и есть мужик. Бросил её и тут же пошёл успокаиваться к другой.

 - Не важно, хороший он или плохой. Важно, что мы обсуждаем их, как живых людей.

 Главная идея книги хорошо выражена в диалоге главных героев:

 - Мы любим по запаху, - просто сказала она.

 Он не поверил своим ушам:

 - Мы любим по запаху? Угу. Продолжайте. Я даже не хочу комментировать!

 - Мы настолько сложно устроены! ДНК - вы же представляете, что это такое?

 - Да. В каком-то смысле. На уровне банальной эрудиции.

 - Этого достаточно, - безжалостно продолжила она. - Я тоже не биолог. Но это колоссально сложная система, понятно же. Пары должны друг другу подходить. Ведь наследственная система каждого имеет, кроме всего прочего, внутренние дефекты. Незаметные рецессивные гены. Не каждые двое могут дать здоровое потомство.

 - Потомство, - повторил за нею Хайнц, - угу.

 - У вас очень содержательные комментарии.

 - Продолжайте-продолжайте, - он принял насмешку без боя.

 - Но это значит, что о партнёре нужна достоверная генетическая информация.. Прежде, чем будет сделан выбор. Попросту кусочек тела для анализа, какая-то молекула, может быть одна. Это запах!

 - Конечно, не облизывать же! Это негигиенично и при большом скоплении возможных претендентов - просто долго.

 - Видите, как глубоко вы всё сразу поняли. Именно так!

 - Мы влюбляемся по неуловимому запаху и понимаем это сразу, - почти мечтательно протянул он и потом быстро добавил: - А духи? Что, поймал я вас?

 - Это ничему не противоречит. Ведь настоящие совпадения очень редки. Идеальные пары единичны, можно жизнь прожить и не встретиться. Поэтому в основном запах не нравится. Его скрывают, маскируют, заменяют другим.

 - Тогда должно быть много ошибок.

 - Ещё бы! Большая часть браков распадается. Вы умный.

 - Я знаю. Вы мне сегодня уже сказали, что я - достойный экземпляр. Может быть, мои ставки повысятся? Какая следующая градация за достойным?

 - Perfect.

 - Perfect Partner, - медленно произнёс он и добавил, помолчав и внимательно глядя на дорогу: - А вы ведь не пользуетесь духами?....

Роман занял первое место на Третьем Берлинском Международном конкурсе и признан «Книгой года 2011-2012».

---

 - Мне не нужны дизайнеры! Я вам сказала сразу, что ищу кого-то для верстки. Вы будете делать то, что я сказала, или уйдёте отсюда! - Потом она заметила Хайнца и начала быстрым голосом повторять его любимые тезисы: мы живём с презентаций, мы не можем себе этого позволить, мы продаём товары для мужчин.

 Дальше Хайнц услышал немного дрожащий, но негромкий голос Лоры:

 - А с чего вы взяли, что мужчинам нравятся мужественные формы? Фрау Дриттлер, мужчины любят женщин. И крупные дизайнеры это хорошо понимают. Посмотрите на любимые игрушки мужчин: все дорогие машины имеют женственные обводы. Вы же не думаете, что это только ради аэродинамики? - Потом она продолжила, всё ещё не видя Хайнца, заслоненного Анке:

 - У меня есть идея флакона для мужского одеколона...

 - Ваши идеи вы будете осуществлять в другом месте. И я об этом позабочусь! - Анке повернулась и вышла. Хайнц, не сказав ни слова, вышел за ней.

 Он видел, что она направилась в сторону главного офиса, но за ней не пошёл, давая себе время опомниться. Ему явно предстоял разговор с главным, и надо было подготовиться. Этого ещё не хватало. Этого ещё не хватало. Только этого ему и не хватало.

 Что там сделала Лора и почему взвилась старая курица, было неважно. Лору он в обиду не даст, даже если она взорвёт и разнесёт вдребезги всё, что он тут построил за последние восемь лет. Но надо было что-то сказать главному. И остаться в своём амплуа холодного рационалиста. Охотник сжался в комок, напрягая всё естество. Сейчас не нужна была сила. Нужна была хитрость. Но он был хороший охотник, готовый на всё.

 Через час он всё уладил: брать кого-то нового и учить - слишком долго. Объявления и новые интервью - время и деньги. Он и так откладывает Гонконг. Новый каталог - слишком спешное дело, рисковать им директор по маркетингу не будет. Новые идеи фирме нужны, и хоть они иногда выглядят парадоксальными - это свойство новых идей. (Тут он нагло, не моргнув и глазом, процитировал самого главного). С Дриттлер последнее время не всё ладно. Наверное, климакс.

16

 Дома он мягко пожурил Лору:

 - Ты что, Малыш, решил разрушить основы немецкого делопроизводства?

 - Да это не немецкое. У нас тоже: "ты начальник - я дурак".

 Хайнц хмыкнул.

 - А твои рассуждения о том, какие формы нравятся мужчинам, я слышал. Ты у меня умный, Рыжий! Хочешь новый каталог? Только не этот, сейчас времени на изменения нет, но следующий можем обсудить. Если хочешь, давайте втроём с Джино. Я его вам поставлю главным. Он способный.

 - А Дриттлер?

 - Дриттлер уйдёт. Не знаю, как я это сделаю, но я её уберу. Я сегодня прямо вспотел, пока говорил с главным!

 - Хайнц, а ты что, бросил её, когда я пришла?

 - В каком смысле бросил?

 - В смысле, что ты с нею спал, а когда я пришла - перестал.

 - Да ну, глупости. Ничего серьёзного не было. Выходили несколько раз. Если она хотела, заходили к ней.

 - Она хотела или ты? Ты что, её каждый раз спрашивал?

 - Я никогда не спрашивал, просто иногда заходил. Ну конечно, когда я хотел...

 - И часто ты хотел?

 - Не знаю. Что ты напала? Раза четыре. За три месяца. Малыш, перестань.

 - Такая у тебя была скромная потенция!

 - Вредный Рыжий, придушу сейчас!

 - Ты даже не считаешь, что бросил её. Как это по-мужски!

 - Я - мужчина, это большая новость? - Он начал раздеваться. - Доказательства последуют незамедлительно.

 - Она - женщина... - начала Лора.

 - Вот это ты преувеличиваешь!

 - Бедная Анке!

 - Что ты хочешь? Чтобы я к ней вернулся?

 - Замолчи, я убью тебя!

 Они любили друг друга долго. Потом она медленно гладила его по лицу.

 - Синие. Даже не голубые. Синие-синие. У тебя такой редкий цвет глаз. Как я в первый раз не заметила! Ты щурился; наверное, поэтому. От выражения зависит. Странно. А имя у табя такое нежное, как будто сосулькой легонько ударили по стеклу, и звенит на конце: Хайнц.

 Он прижал Лору к себе и почувствовал её губы между ключиц. А потом - на сгибе руки и до самой ладони.

 - Я обожаю твои руки. С ума схожу. Я ревную, когда ты ходишь в рубашке с коротким рукавом. Ты как голый. Все женщины смотрят на них. Как я бы ходила с открытой грудью. Неприлично.

 - Никогда не замечал, чтобы кто-нибудь обращал внимание.

 - Тогда они ничего не понимают. Фригидные дуры.

 - Я так рад!

 - Этому?

 - Нет. Что у меня такие глаза. И руки. Что я красивый.

 - Ты ещё очень скромный!

 - Правда, Малыш, - тихо и задумчиво продолжил он. - Подумай: ведь это могло быть не так. Я мог быть толстым, уродливым. Я любил бы тебя точно так же. До смерти. И у меня не было бы никаких шансов! - Он чуть не добавил: "Бедный Джино!"

 К концу сентября его отношения с Джино наладились. Любовь не разъёдинила, а, напротив, объединила их общей  тайной. Такой ли уж тайной?

17

 В воскресенье вечером они пошли в кино. На Cust Away в "Синемакс". А днем была хорошая погода, и Лора хотела пойти погулять на Бланкенезе. Это место на Эльбе она любила больше всего в Гамбурге, даже больше, чем Альстер. К тому же сейчас там было полно ежевики. Кусты с огромными и необычайно сладкими - из-за тёплой, солнечной осени - ягодами тянулись далеко вдоль реки.

 - Поедем к ежевике?

 - О, Малыш, не лишай! Сегодня гонка. И вчера квалификацию взял Микки. Неужели он не выиграет этот сезон?

 - А ты что, не за Шумахера болеешь?

 - Как тебе сказать. Во-первых, я люблю драматизм. Когда всё решается задолго до конца сезона - неинтересно. И для рекламы это плохо. А болею... Микки симпатичен мне, но болею я всё равно за Шумми. Да. Конечно. Но это не выбираешь!

 - Боление я не понимаю. Какое-то добровольное помешательство. Массовое. В мире столько проблем: смерть, голод, там бездомных детей отстреливают, как собак. Помнишь эту статью? Сочувствие есть, я не хочу сказать. Но вдруг футбол, гонка - и всё забыто. Ведь ни англичане, ни немцы по другим поводам не проявляют чувства так открыто.

 - Ты слишком строго судишь. Не может же быть, чтобы миллионы людей во всём мире были идиотами. Просто из общих соображений.

 - Так что это за феномен?

 - Спорт - драма. Заметь, не трагедия, но очень хорошая драма, происходящая в реальном масштабе времени. Всё - чистая правда и происходит сейчас. Это очень сильно, но не опасно. Я уже думал об этом раньше. Опасности нет, можно расслабиться и не стыдиться проявлять свои эмоции на стадионе. Ты же не зря упомянула немцев и англичан. Среди нас-то менее всего принято выражать свои чувства открыто. Но стресс нужно снимать. Это как американское кино.

 - Ты скажи ещё, что там всё правда! Эти Happy ends! - Она сморщилась.

 - Тут немного другое. Голливудское кино доставляет чисто физиологическое удовольствие. Как хорошая еда. А что касается Happy ends - ты же не пойдёшь в ресторан, заранее зная, что ничем хорошим это не кончится. Потом придётся всё отдать назад.

 Она расхохоталась:

 - Очень образно.

 - Но это так. Закон жанра. Не нужно требовать то, что жанру не принадлежит. Мы все знаем, что идём смотреть. Action - это же цирк. Профессионализм. Когда добротно сделано. Но это больше, чем цирк. Эмоция заражает. Ты отождествляешь себя с героем. Переживаешь с ним, прорываешься. Чистая физиология. Опасности реалистичны! Но они почти как живые. Почти! Я знаю заранее, что всё кончится хорошо. Мне не нужен лишний стресс. Его мне в жизни достаточно. Нам всем. Всем этим миллионам. Здесь я хочу победить. И мне это потом поможет в жизни. Оптимизм этих фильмов, которые снобы называют кичем, помогает нам жить. Мне ещё в кино плакать не хватало! За свои собственные деньги. Малыш, никогда не принимай простых людей за идиотов. Это очень вредно для бизнеса. Как директор по маркетингу тебе говорю.

 - Гимн голливудскому кино. Никогда не слышала. Интересно, я подумаю об этом. Тогда пойдём в кино.

 Хайнц не раздумывал долго. Тут же позвонил в "Синемакс" и заказал билеты.

 Тема, однако, себя не исчерпала.

 - Ты говоришь с таким напором, Хайнц, что я сразу даже не нахожу, что ответить. Но я не совсем с тобой согласна. Особенно по поводу "плакать за свои деньги". Тогда получается, что настоящей жизни, трагедии нет места в кино.

 - Конечно, я утрирую. Излагаю в доступной форме.

 - Бессовестный! Потом ещё не доволен суфражистками.

 - Но если серьёзно, таланту всюду есть место. В любом жанре. Только законы жанра надо соблюдать. Таланты это могут. Всё просто, - он увидел, что она хочет ответить, но перебил: - Малыш, есть вещи, которые я не переношу в кино. Отсутствие темпа. Это не живые картины, это - другой вид искусства. Извини, но ваш, русский кинематограф заражен этим больше, чем другие. Меня тягучесть раздражает. Как камень в ботинке. Я не могу реагировать на пейзажи, когда у меня в ботинке камень.

 - Такой кинематограф просто не соответствует твоему темпераменту.