Юрий Нестеренко - Плющ на руинах

• Название: Плющ на руинах
• Автор: Юрий Нестеренко
• Жанр: Фэнтези

---

— Хочу вам напомнить, майор Туррего, что, по принятому нами уставу, к старшим офицерам обращаются на «вы», — холодно заметил я.

— По принятому тобой уставу, Риэл! Ты полностью узурпировал власть в армии!

— Так ведь армия — не сельский сход, Туррего. Здесь должно быть единоначалие, и только так мы сможем победить.

— Победить? Мы уже неделю сидим здесь безвылазно!

— Прежде всего, Туррего, удали своих солдат. По-твоему, офицерам пристало обсуждать план кампании в присутствии нижних чинов?

— Ты даже говорить стал, как какой-нибудь граф! Все повстанцы — братья, и эти, как ты выражаешься, нижние чины ничуть не хуже тебя.

— Оставь свою риторику, Туррего. Весь твой гнев происходит от того, что тебя до сих пор не произвели в полковники.

— Если уж на то пошло, я заслужил этот чин! В отличие от тебя и твоих ближайших сподвижников, я не наблюдаю за боем с безопасного места, а сражаюсь бок о бок с моими солдатами. Или ты считаешь, что я недостаточно храбр в бою?

— Я этого никогда не утверждал. Ты прекрасный солдат, но достоинства солдата и достоинства офицера — разные вещи. В уважение твоей храбрости я сделал тебя майором; не требуй же от меня чрезмерного.

— По-твоему, я не гожусь в командиры? А ты годишься? Любому солдату очевидно, что мы должны немедля идти на соединение с Рорреном, а не торчать здесь, дожидаясь, пока на севере король соберет свежие силы, а с юга и востока подойдет герцог!

— Данные, которыми я располагаю, показывают, что моя тактика верна.

— Что же это за данные? Почему их никто не знает? Ты подчинил себе всю разведку! Никто из офицеров не знает реальной обстановки! Я требую, чтобы ты сегодня же собрал офицеров и отчитался им в своих действиях!

— Ты не можешь ничего от меня требовать.

— Значит, ты отказываешься?

— Отказываюсь. Покинь помещение.

Туррего отступил на шаг.

— Солдаты! — обратился он к своим людям. — Этот человек — изменник. Арестуйте его!

14

Я дернул под столом шнурок «веревочного телеграфа», которым мои апартаменты соединялись с караульным помещением. Туррего заметил мое движение.

— Твои уловки тебе не помогут, Риэл. Коридор занят моими людьми, — он снова обернулся к солдатам. — Что же вы стоите?

— Ты сошел с ума, Туррего, — сказал я, поднимаясь из-за стола. — Это же бунт. Ты хочешь расколоть нашу армию изнутри — прекрасный подарок королю!

Солдаты, шагнувшие было вперед, остановились в нерешительности. За дверью послышался шум, крики и лязг оружия — очевидно, люди Туррего остановили тех, кто спешил мне на помощь. За моей спиной находилась еще одна дверь, предусмотрительно скрытая гобеленом, но знал ли о ней Туррего? Солдаты, услышав шум в коридоре, сделали еще шаг вперед.

— Стойте! — крикнул я. — Вам придется ответить, если вы послушаете этого предателя!

— Предатель — это ты! — воскликнул он и, желая подать солдатам пример, обнажил меч. Положение стало критическим: при мне не было ни доспехов, ни оружия, за исключением ножа. Я отступил к замаскированной двери, но Туррего оказался проворнее: он подскочил к стене и ударом меча сбросил гобелен на пол.

— Аа, так я и знал! — воскликнул он торжествующе, глядя на дверь. Тут я сделал то, чего он не ожидал: бросился прямо навстречу солдатам, которые должны были арестовать меня. От неожиданности те расступились, и я, оказавшись у двери, за которой ждали сигнала люди Туррего, задвинул засов. Мятежный майор с проклятием повернулся и шагнул ко мне с мечом в руке, то же сделали и его солдаты. Я понял, что Туррего хочет не арестовать, а убить меня и поставить армию перед свершившимся фактом. Лезвие его меча уже готово было коснуться моей груди, когда дверь, прежде скрытая гобеленом, распахнулась, и комната наполнилась вооруженными людьми.

— Бросай оружие! — потребовал молодой голос.

Это был караульный взвод во главе с лейтенантом. Люди Туррего поспешно исполнили приказ; несколько секунд спустя меч майора тоже со звоном ударился о каменный пол.

— Арестуйте майора Туррего, лейтенант, — велел я, — за измену, попытку бунта и покушение на жизнь командира.

После того, как Туррего и четверых его солдат увели, лейтенант вышел к собравшимся в коридоре и объявил об аресте их командира как изменника и заговорщика. Бунта, которого я опасался, не случилось: солдаты пошумели и разошлись.

Своевременное появление лейтенанта и его отряда не было случайностью: начальник караульной смены, которую по приказу Туррего не пустили ко мне, подал по «веревочному телеграфу» сигнал тревоги начальнику охраны, а тот послал на помощь лейтенанта, который был офицером контрразведки и знал про тайный ход.

Мне захотелось отблагодарить лейтенанта. Я поинтересовался его именем

— его звали Лидден — и сказал, что беру его в адъютанты.

Суд над Туррего был коротким. Преступление его было слишком очевидно, и его обвинения в мой адрес, которыми он пытался защититься, лишь подтверждали его вину в попытке раскола армии и захвата власти. В течение дня несколько его сподвижников пытались взбунтовать солдат, но мои контрразведчики, получившие приказ об особой бдительности, своевременно их вылавливали. За два часа до заката один из старших офицеров контрразведки принес мне на подпись приговор. На вечерней заре Туррего, несколько его наиболее активных сторонников и солдаты, покушавшиеся на меня, были повешены.

В ту ночь я спал неспокойно. Усиленные караулы верных мне людей охраняли подступы к моим апартаментам и арсеналу. Полное боевое вооружение лежало рядом с моей постелью. Но, наконец, вслед за долгой дождливой ночью наступило хмурое утро, и ко мне явился с докладом начальник контрразведки.

Оказалось, ночью около пятисот человек из числа бывших подчиненных Туррего покинули крепость и ушли на север. Караулы вынуждены были их пропустить, чтобы не допустить кровопролития между повстанцами. Известие об этом отнюдь не прибавило духа войску. В армии начиналось брожение — хотя многие повстанцы были удовлетворены спокойной и безопасной жизнью последних дней, обвинения в преднамеренной пассивности, выдвинутые против меня Туррего, не пропали даром. Я понял, что мне необходимо срочно что-то предпринять.

И случай представился. Около полудня Лидден доложил мне о прибытии гонца от Роррена.

Подобные гонцы появлялись уже несколько раз. Тогда Роррен не настаивал на объединении, понимая выгоду действия повстанцев на востоке и западе одновременно; он лишь хотел, чтобы я действовал под его командованием. Формально я признавал его лидером и всякий раз подтверждал это его посланцам, но действовал исключительно по собственной воле. Видимо, до поры до времени Роррена это не заботило, но теперь ситуация изменилась. Королевским войскам удалось наконец остановить его наступление, и общая невыгодность для повстанцев затяжных боев усугублялась подходом герцогской армии с юга. Поэтому теперь Роррен настаивал на соединении, предлагая тот самый план с обходом королевских войск с фланга, над которым я думал накануне.

Я заверил гонца, что моя армия выступит незамедлительно. Это обещание не сопровождалось никакими письменными документами, как, впрочем, и приказ Роррена — подобно большинству своих сподвижников, вождь повстанцев был неграмотным, да и я не афишировал своего умения читать и писать. Впрочем, мое показное неумение было не так уж далеко от истины — за семь столетий орфография сильно изменилась. Гонец, таким образом, обретал власть, почти равную власти предводителей восстания: от того, как он изложит их послания друг другу, зависел ход войны.

После отъезда гонца я велел построить армию на главной площади Аллендера. Когда Лидден доложил мне об исполнении приказания, я облачился в полное боевое вооружение и вышел к собравшимся. Толпа, запрудившая всю площадь и прилегающие к ней проходы, встретила мое появление не криками восторга, как прежде, а нестройным гулом. Эти люди, восставшие против королевского порядка, навязывавшегося им несколько столетий, легко могли взбунтоваться и против моей дисциплины, навязывавшейся несколько месяцев. Поэтому я, апеллируя, как обычно, не к разуму, а к чувствам толпы, произнес зажигательную популистскую речь, в которой обещал им встретить новый год в Траллендерге и объявил о начале грандиозного наступления и грядущем объединении с Рорреном. Под конец площадь ревела от восторга. Я донес до сознания слушателей мысль о том, что генерал Риэл давно готовил наступление и лишь не разглашал планов преждевременно, а Туррего — изменник, пытавшийся под предлогом заботы о ходе кампании захватить власть.

В тот же день повстанческая армия выступила в поход. Я оставил довольно солидный гарнизон для обороны крепости, ослабляя тем самым двинутое в наступление войско и полагая, что герцог не станет терять времени на взятие Аллендера, а просто осадит его небольшими силами и двинется дальше, без опасности для себя оставляя запертый в крепости гарнизон в тылу.