Роберт Уилсон - «Если», 2000 № 03

• Название: «Если», 2000 № 03
• Автор: Роберт Уилсон
• Издательство: ООО "Любимая книга"
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2000
• ISBN: 0136-0140

ФАНТАСТИКА
Ежемесячный журнал
Содержание:

Роберт Уилсон. РАЗДЕЛЕННЫЕ БЕСКОНЕЧНОСТЬЮ, рассказ

Джек Чалкер. ОРКЕСТР С «ТИТАНИКА», рассказ

Евгений Войскунский. КОМАНДИРОВКА, повесть

Деймон Найт. ПРЕКРАСНЫЕ ДРУГИЕ МИРЫ, рассказ

ВИДЕОДРОМ

*История жанра

--- Дмитрий Байкалов. ГАДКИЕ УТЯТА ИЗ БИСКВИТНОЙ КОРОБКИ, статья

*Рецензии

*Адепты жанра

--- Андрей Щербак-Жуков. РОМАНТИК, СКАЗОЧНИК, ФАНТАСТ, статья

Алан Бреннерт. ОТГОЛОСКИ, рассказ

Стивен Бакстер. ШЕСТАЯ ЛУНА, рассказ

Дэн Симмонс. В ПОИСКАХ КЕЛЛИ ДЭЙЛ, повесть

ЛИТЕРАТУРНЫЙ ПОРТРЕТ

--- Вл. Гаков. ПОЭТ В SCIENCE FICTION БОЛЬШЕ, ЧЕМ ПОЭТ, статья

Андрей Щупов. БАЛЛАДА О НОЕ, рассказ

Критика

--- Александр Ройфе. ИЗ ТУПИКА, ИЛИ ИМПЕРИЯ НАНОСИТ ОТВЕТНЫЙ УДАР, статья

ФАНТАРИУМ

КРУПНЫЙ ПЛАН

--- Андрей Синицын. ВТОРАЯ ПОПЫТКА, статья

РЕЦЕНЗИИ

КУРСОР

ГОД 2100: ИСТОРИЯ БУДУЩЕГО

Кир Булычёв. РОЗОВЫЕ ЛАПКИ ГРЯДУЩЕГО, эссе

ПЕРСОНАЛИИ

_{На обложке иллюстрация И. Тарачкова к повести Дэна Симмонса «В поисках Келли Дэйл».Иллюстрации О. Васильева, О. Дунаевой, А. Филиппова, С. Шехова.}

---

На востоке, над океаном, встает большая полная луна со свежим красным шрамом. У Бадо отлегает от сердца. Это по-прежнему Пятая Луна. Долгожданная стабильность!

В глубине кузова английский электронщик включает свою технику.

— Мы готовы, а вы? — кричит он. — Погодите, сперва натяните свои доспехи. — Он ухмыляется. — Не хотелось бы, чтобы вы…

— Знаем, знаем: перепутали временные линии! — откликается Уильямс.

Бадо и Уильямс снимают комбинезоны и, помогая друг другу, переодеваются в скафандры. Бадо берет под мышку шлем и прижимает к груди поддон с инструментами и пробами лунного грунта.

— Представляю, сколько всего мне придется объяснить после возвращения, — говорит он.

— И мне. — Уильямс смотрит на Бадо. — Похоже, мы больше не увидимся.

— Получается так.

Бадо кладет на песок шлем и поддон и неуклюже обнимает Уильямс. Потом машинально надевает и застегивает шлем, натягивает перчатки и щелкает застежками.

Уильямс следует его примеру. Бадо поднимает поддон.

Англичанин машет им рукой, опять залезает в грузовик и поворачивает тумблер.

Бадо видит в раскаленном воздухе дрожание.

Уильямс исчезла, грузовик тоже.

Бадо испуганно оглядывается.

Пусковые установки так и не появились. Он по-прежнему стоит на девственном пляже.

Луна стала ярче, только на ней нет ни древнего моря Изобилия, ни свежего шрама на месте будущего моря…

— Шестая Луна… — произносит Бадо вслух. — Проклятие!

Выходит, англичане так и не устранили все шероховатости своего экспериментального процесса.

Бадо снимает шлем, вдыхает насыщенный озоном океанский воздух и бредет в глубь острова, туда, где шуршат листьями низкие пальмы.

В тот день он поехал на остров Мерритт.

Низкое утреннее солнце ярко сияло над океаном, небо было чистое, синее, безмятежное.

Он достал из багажника старый лунный скафандр и надел его по всем правилам: сначала охлаждающую оболочку, потом изолирующую, потом белую противометеоритную, потом синие лунные ботинки. Оказалось, что скафандр сидит на нем уже не так хорошо, как прежде, особенно в талии. Бадо не удивился: в конце концов, с момента снятия мерки прошла четверть века. Его больше удивила тяжесть скафандра, даже без комплекса жизнеобеспечения. А ведь многих деталей недоставало — с их помощью он год за годом пытался ускорить научно-технический прогресс. Зато штанины ниже колен так и остались в лунной пыли, а на рукавах и на груди сохранились все нашивки.

Он направился к пляжу. Начался отлив, и он оставлял в плотном влажном песке отчетливые глубокие следы, совсем как в лунной пыли.

Он застегнул шлем.

Он недаром занял позицию на уровне моря. Он навсегда запомнил слова старого профессора Корнеллского университета о камнях-переносчиках жизни, достигающих других планет при столкновении с большими метеоритами. Вдруг то же самое произойдет и на этот раз?

Этой Земле сегодня, судя по всему, настанет конец. Оставалось надеяться, что какие-то частицы его организма — предположим, прилипнув к стеклу щитка — окажутся на Шестой Луне, на Марсе, в облачной оболочке Юпитера. И все начнется сначала.

Его охватила невыносимая тоска по его собственному утраченному миру. В этом он тоже пожил неплохо. Но этот мир бесконечно скучен. Двадцать пять лет скуки — большой срок. Он не сомневался, что там, дома, в отличие от этого мира, Вьетнамская война давно кончилась, высвободив деньги на космические исследования. Только бы в достаточном количестве, чтобы все делать как следует, а не кое-как! У НАСА наверняка уже есть лунные базы, на земной орбите трудятся сотни людей, человек ступил на Марс, разрабатывается программа высадки на спутники Юпитера…

Больше всего ему хотелось бы хоть разок заглянуть за нелинейный занавес, отделяющий его от дома.

Он посмотрел вверх. Солнце било в глаза, поэтому он опустил золотой щиток, поцарапанный частицами лунной пыли. Той, которую поднял при посадке атомный двигатель британской ракеты.

Через короткое время в небе появился еще один ослепительный шар. Прочертив в небе огненную полосу, шар достиг океана.

Перевел с английского Аркадий КАБАЛКИН

Дэн Симмонс В ПОИСКАХ КЕЛЛИ ДЭЙЛ

Светотень

Проснувшись утром в своем лагере в лесу, я обнаружил, что Боулдерское шоссе исчезло, что исчерканное следами самолетов небо снова стало чистым и голубым и что листья осин пожелтели, как осенью, и сделались ярко-золотыми, хотя стояла только середина лета. Но куда сильнее поразила меня панорама Внутреннего моря, которое открылось мне, когда, проехав мили четыре лесом, я перевалил через каменистый кряж и оказался на восточных отрогах Флэтайронских гор.

— Проклятие! — пробормотал я, вылезая из джипа и подходя к краю обрыва.

На месте предгорий и зеленых равнин раскинулось самое настоящее море, протянувшееся до самого горизонта. Ленивые волны не спеша накатывались на илистый берег внизу. Там, где, соперничая с песчаниковыми утесами Флэтайронского хребта, стояли каменные башни Национального центра атмосферных исследований, виднелись теперь только заросшие стелющимся кустарником болотца и неглубокие заиленные бухточки и заливы. Самого Боулдера тоже не было — в той стороне, где когда-то располагался утопающий в зелени город, не видно было ни деревьев, ни домов. Шоссе № 36, ведущее к Денверу, не прорезало склон холма к юго-востоку; больше того, я не заметил вообще никаких дорог. Небоскребы Денвера, обычно уже издалека бросающиеся в глаза, тоже исчезли. Сгинул и сам Денвер — только Внутреннее море простиралось на север, на юг и на восток насколько хватало глаз. Вода в нем была серо-голубой, как в озере Мичиган в дни моей юности, да и волны, которые суматошно накатывали на берег, шумели совсем не так, как рокочет настоящий океанский прибой.

— Проклятие! — повторил я, доставая «ремингтон» из-за водительского сиденья джипа. С помощью двадцатикратного оптического прицела я внимательно исследовал глубокие овраги-промоины, спускавшиеся вниз, к болотистой береговой линии. Ни дорог, ни дорожек, ни даже звериных троп я по-прежнему не видел. В конце концов, поставив ногу на низкий валун и уперевшись локтем в колено, чтобы не дрожала рука, я попытался охватить взглядом всю береговую линию внизу.

Почти сразу я заметил следы на илистом берегу. Они выходили из широкой промоины почти точно под вершиной горы, на которой я стоял и которую когда-нибудь назовут Флагштоком, и вели к небольшой весельной лодчонке, вытащенной на прибрежный песок у самой линии прибоя. Лодка была пуста, и никаких следов вокруг не оказалось.

Какое-то ярко-желтое пятнышко, плясавшее в волнах в нескольких сотнях метров от берега, привлекло мое внимание, и я поднял винтовку, стараясь рассмотреть его сквозь прицел. Там, на глубине за обрезом песчаной банки, качался на воде установленный кем-то буек.

Я опустил винтовку и шагнул к краю утеса. О том, чтобы доставить вниз джип, не могло быть и речи, если только я не хотел потратить несколько часов или, может быть, дней, прорубаясь сквозь частые молодые сосны и скрученные пинии, которыми заросло дно оврага. Нет, игра явно не стоила свеч. Даже на то, чтобы спуститься вниз пешком, ушло бы не меньше часа.

«А зачем спускаться? — подумал я. — Буек в волнах и лодка — это, несомненно, еще один отвлекающий маневр, еще одна шутка Келли Дэйл. Или, может быть, она пытается таким образом выманить меня на открытое место, чтобы выстрелить наверняка? Ведь на воде мне негде укрыться!»

— Проклятие! — сказал я в третий и последний раз. Убрав винтовку в чехол, я достал голубой заплечный мешок с дневным рационом и, убедившись, что бутылки с питьевой водой, сухой паек и револьвер калибра 38-го находятся на месте, забросил мешок за спину. Затем я нащупал рукоять ножа, взял винтовку в левую руку и, бросив последний взгляд на джип со всем его содержимым, начал долгий и трудный спуск.

«Небрежная работа, Келли! — думал я, скользя вниз по глинистому откосу и хватаясь за стволы тонких осин, чтобы затормозить. — Ты опять все перепутала, как и вчера, когда пыталась создать триас».

Внутреннее море, как я подозревал, могло попасть сюда из самых разных эпох — например, из позднего мелового или позднего юрского периода. Но в первом из них, то есть примерно 75 миллионов лет назад, оно заходило гораздо дальше на запад — до Юты или даже еще глубже, в то время как Скалистые горы, которые я видел в двадцати милях к западу от себя, еще только находились в процессе формирования, рождаясь из маленьких островков, которых было предостаточно в неглубоком океане, покрывавшем территорию современной Калифорнии. Что касалось самих Флэтайронских гор, которые теперь возвышались над моей головой, в те времена они существовали разве что в виде более или менее толстого слоя мягких осадочных пород. Если же Келли имела в виду середину юрского периода, отстоящую от нашего времени еще примерно на сто миллионов лет, тогда весь этот район должен был бы представлять собой неглубокое, теплое море, протянувшееся от Канады до северного Нью-Мексико. К югу отсюда я видел бы сейчас огромное соленое озеро и грязевые равнины южного Колорадо, а на горизонте протянулся бы двухсотмильным узким перешейком, разделяющим два колоссальных водных массива, хребет северного Нью-Мексико. Что касается той части центрального Колорадо, где я сейчас находился, то она была островом, но островом низким и плоским, лишенным каких-либо гор, в том числе и Флэтайронских.