Игорь Оськин - Эвтаназия советского строя

• Название: Эвтаназия советского строя
• Автор: Игорь Оськин
• Жанр: Проза

---

Полгода работали параллельно – оставаясь и в штатах ЛЭМа и в малом предприятии – по трудовым договорам. Затем уволились из ЛЭМа и перешли в малое предприятие.

Колесов отработал на государство 35 лет. В 1990 году вышел в свободное плавание. Боязно.

Безвременье – хорошее время для снятия пенок, но только в самом начале его. Его малое предприятие оказалось в числе первой сотни в городе, через год их было уже несколько сотен. Слово «государственное» в названии ничего не значило, правила их работы ещё не были определены и предоставляли широкие возможности для финансовых негоций, которые, как говаривали Чичиков и Манилов, не противоречили бы дальнейшим видам России и были бы даже полезны для нее.

Уважаемый академик Лихачев тихо жаловался по ТВ на какие-то малые предприятия, разорявшие его институт – Пушкинский дом. А ведь, наверно, сам подписывал документы уважаемым людям. Или передоверился своим помощникам. Творцы нового мира переводили государственные собственность и деньги под свое крыло, в том числе через малые предприятия. Экономисты убеждали народ: так будет лучше, государство не должно управлять экономикой.

С самого начала работы он обещал работать честно. Обещал самому себе. Я, мол, не нуждаюсь в зарабатывании денег через нарушения закона, я заработаю их честно. (Майкл Карлеоне вообще не хотел продолжать дело своего «крестного отца»). Но – жить в обществе в обществе и быть свободным от общества нельзя (кто сказал?). Начинаешь нарушать понемногу, привыкаешь, потом постепенно шаг за шагом забираешься все выше и выше, но – до общего для всех уровня, что и утешает. Утешало ещё то, что не мог много украсть – нечего, не имел доступа.

За снятие пенок надо платить – первоначальными хлопотами в новой сфере деятельности. Регистрация предприятий ещё не была поставлена на поток так, как это делается при развитом капитализме: заплатил и получил все, что нужно – печать, счет в банке, регистрация в налоговой инспекции, в пенсионном фонде и т. д. Для экономии можешь все делать сам – дорожка протоптана. 10

Ему не повезло с начальницей пенсионного отдела. Ее претензии были частично справедливы – не сразу разберешься в новой форме отчета. Однако она говорила очень много лишних слов, в том числе оскорбительных. Вероятно, характер нордический, склонный к жестокости и немного к садизму. (Наверно, из таких людей вербовали надсмотрщиков в концлагеря). Его характер немного помягче. Пошел в городской пенсионный фонд – жаловаться. Изложил кратко: оплачиваю все сполна и без задержек, придирки начальницы непонятны. Руководитель фонда набрал ее номер, поздоровался и вдруг с ходу:

— Слушайте, а вы премию хотите получать? Да? А как же вы ее будете получать, если на вас наши клиенты жалуются? Вот передо мной сидит директор малого предприятия НИП-Информатика. А, знаете. Недоразумение? Уладите? Хорошо.

Сказал спасибо и ушел. Советские традиции еще сохранялись. Письменной жалобы не писал – не надо передавливать.

Начальница перевела его на рядовую сотрудницу, конфликты прекратились.

В другие, вновь создаваемые фонды по наглому не ходил, отчетов не делал; просто платил с банковского счета и всё. Проходило без последствий.

Кстати, сегодня трудно поверить, но было так: в фонды отчислялось 7 процентов, затем 14, через несколько лет более 42 (!?) Как все-таки хорошо снимать пенки!

В налоговые службы должен был ходить не он, а главный бухгалтер. Подбор его вылился в эпопею. Вот анекдот в тему. Выбирают, кого принять на работу бухгалтером:

— Ответьте, пожалуйста, сколько будет дважды два?

— Четыре, — отвечает первая.

— Не годится, следующий.

— Пять, — говорит вторая.

— Не годится, дальше.

— А сколько нужно? — спрашивает третья.

— Годится, принимаем. 11

Когда ему начислили большой штраф из-за ошибки (или халатности) бухгалтерши, он задумался глубоко и надолго (на квартал). Впереди предстояла большая работа – по уходу от налогов. Соблазн был велик – нужно всего лишь немножечко нарушить с целью поменьше отдать родному государству и побольше оставить себе, своим родным и своим сотрудникам. В делах такого рода велика роль главбуха.

Однако при этом главбух становится человеком, который слишком много знает. Знание – сила, в данной ситуации возможное средство вымогательства (шантажа) или канал утечки информации.

В итоге он решил сам вести бухгалтерский учет, а главбухше предложил уволиться.

Бухучет он вынужден был освоить за многие годы проектирования, буквально по учебнику. К тому же на малом предприятии этот учет чрезвычайно прост – несколько десятков записей (проводок) за квартал; основных средств нет, минимум материалов и т. п.

Надо сказать, что положение налоговых инспекторов с годами усложнялось. Их становилось всё больше (по законам бюрократии), а зарплата их приближалась к прожиточному минимуму, но не снизу, а сверху.

А требования к их работе постоянно растут. Одно время начальник городской налоговой инспекции, бывший секретарь обкома компартии, волевой и властный человек, развернул широкую кампанию по доначислениям – сбору налогов по результатам проверок. Был спущен план в цифрах. Каждый инспектор отправлялся на проверку с жестким заданием – найти ошибки или сокрытие налогов, а без этого не возвращаться. Беда сплачивает, было найдено согласие – бухгалтер устраивает нарочитые ошибки, на приемлемый начет, подводит к ним инспекторшу – ненароком или напрямик, получается продукт при полном непротивлении сторон. Питер занял первое место в стране по доначислениям, всем было предложено использовать передовой опыт.

После случая со штрафом он насторожился. Страшненькая машина, может и раздавить. В Евангелии упоминаются сборщики налогов – мытари. И почему-то каждый раз Христос соединял их по тексту с нехорошими людьми: «мытари и грешники» (Мф, 9,11; 11,19), «мытари и блудницы» (Мф, 21,36) Правда, он не поддался на провокационный вопрос, надо ли платить налоги, сказал: надо, кесарю кесарево, и показал монету с изображением кесаря (Мф, 22,20). И все-таки непонятно, почему плохо относились к мытарям. Может быть, потому что они выбивали подати не начетами, а палками, все налоги шли только кесарю, а не на медицину, образование и пенсии.

В наше время к мытарям относятся нормально. Люди широкой души решают тему с размахом, кардинально. Хозяин булочной, большой матершинник с Псковщины (скобарь), у которого работала бухгалтером его знакомая, щедро вознаграждал свою мытаршу и даже «подарил» ей шубу.

И малые предприятия приспосабливаются кто как может. Например, его товарищ по ЛЭМу, кандидат технических наук, оставшись в начале реформы без работы, нашел выход. Он сунулся к ларечникам-кавказцам с предложением вести у них бухучет и ходить вместо них к мытарям. Дело пошло ко взаимной выгоде. Кавказцы не знали бухучета. Товарищ тоже не знал, но быстро освоил, применил компьютер. А главное, он гораздо легче, чем кавказцы, находил общий язык с мытарями. Дружба с кавказцами облегчала деление выручки на белый и черный нал. Пяток ларьков обеспечили товарищу сносную жизнь. Настолько, что на следующие ларьки он привлек своего сына. Дружба народов, интернационализм в действии.

Колесов тоже пытался найти общий язык с мытарями. После эпизода с начётом поплакался своей мытарше на безграмотность бухгалтеров и попросил найти в их налоговой инспекции специалиста, который проверял бы его бухучет, разумеется, не бесплатно. Она свела его с начальницей другого отдела, он передал документы и деньги. (Она сидела в отдельном кабинете). Однако через месяц начальница всё вернула: её сотрудницы, которых она привлекла к этой работе, не справились, не хватило квалификации.

Больше он не пытался войти в лоно коррупции.

Во время революции, а перестройка названа таковой, не успевают писать новые законы, руководствуются революционным правосознанием. «Разрешено всё, что не запрещено», — эту формулу подхватили на ура. Можно, не копаясь в груде законов, осваивать новые формы работы, творить и вытворять. В электронике есть такое понятие – дырочная проводимость, теперь в экономике оно означало использование дырок в законах. Деловой человек Бондарев с тех пор с большим удовольствием повторяет известную формулу: «Если нельзя, но очень хочется, то можно».

Первое из нарушений было вполне невинным: экономия на налогах с нештатных работников. Впоследствии эту дырку закрыли. Другой канал: обналичка через бригадные договора подряда. Затем возникла стройная система обналичек, в которой оплата комиссионных (посреднических) услуг снизилась до 10, потом до 5 процентов. На особо крупных договорах – до одного процента, то есть клиент получал на руки 99 процентов наличных. Но каждая негоция подобного рода была уже не просто нарушением, а преступным деянием. Он не знает номер статьи – не привлекался, но то, что это статья из Уголовного кодекса, сомнений не вызывает. 12