Владимир Нарбут - Стихотворения

• Название: Стихотворения
• Автор: Владимир Нарбут
• Издательство: Современник
• Жанр: Поэзия
• Год: 1990
• ISBN: 5-270-00237-Х

Книга В. И. Нарбута (1888–1938) впервые широко и полно представляет его поэтическое наследие. В нее вошли стихотворения из сборников «Стихи», «Аллилуйя», «Плоть», «Советская земля», «В огненных столбах» и др., а также стихи, при жизни поэта не публиковавшиеся.

---

ВЕРБНЫЙ ВЕЧЕР

Зеленые влажные стебли
Из церкви выносят,
И стеблями сумерки косят:
Ну, свечку затепли.

Сейчас ты — милей негритенка.
Ну, хрупкою ручкою тонкой
Зажги и — увидишь
Во сне град неведомый Китеж…

1909

НА ФОНТАНКЕ

Швейцарихи в доме на площадь
И службу и долю несут,
А воды граниты полощат
И вдовьи беседы блюдут.

И как не поверишь цыганке —
«В карете кататься тебе», —
Когда в угловом на Фонтанке
Привольней живу голубей!

Высокий, немного с одышкой,
А руки — белее моих.
Хотя некрасив, но не слишком:
Усмешка в усах золотых.

Ах, эта усмешка! такая ж,
Такая ж она, как тогда:
В «Ателло» (наверное, знаешь)
Толкнула меня без труда.

На сцене открытой кривляться,
И петь, и плясать — веселей,
Чем где-то по улицам шляться,
Тереться у спин да локтей.

И даже забавно — купчину
Заставить тряхнуть кошельком:
Во льду прохлаждаются вина,
А я — на другого тайком.

Два раза в неделю учитель
Приходит ко мне в бельэтаж.
Два раза! Ты скажешь: ленивый.
Но за два и десять отдашь!

Недаром плечо искусала
Ему я до самой крови,
И томный, и желтый — усталый
Когтящей не хочет любви.

И что же? На третий, — как прежде,
Свиреп он и бешен к себе.
А я? Я — глупа… Хоть зарежьте,
Привольней живу голубей!

Из глаз его добрых и карих
Усмешка в усы перешла,
И все — от обеих швейцарих
До разных друзей без числа —

Пронизаны взором далеким.
Как счастлива я наяву!
Ведь в доме, что видится боком
На площадь, над речкой живу.

1912

ГИМНАЗИЧЕСКОЕ

То мягко пятились, то выходили
Архангелы на боковых дверях,
Коря, что в кактусе, в паникадиле
Пчелу запутало, что впопыхах
Торжественность на жесть сменил священник,
Которому, среди духов и роз,
Подстриженные синие шеренги
Как шахматы расставить удалось,
Что Михаилу меч широкий, плоский,
Лучистый, опрокинутый плашмя,
Что вот другому щегольнуть в матроске,
Взлелеять лилию, засим, гремя
Улыбкой и глазами Саваофа,
Цепями в куполе переплелись —
И замолчать: домашняя обуза
Необольстительная <нрзб>
Поскрипывает носом черногуза
На липе, похожей на абажур…

НАШЕ РОЖДЕСТВО

Чрез тысячу девятьсот семнадцать лет —
Опять Рождество и ясли опять.
Но звезды не те, и радостный свет
Не тот, что вел пастухов царя встречать.
Пещеры нет, а под небом голубым —
Революционнейший Вифлеем!
Грядущее — луч!
И прошлое — дым!
И настоящее — откровенье всем!
Коммуна!
Были и у богов свои
Пророки, свои и жрецы, — но зато
Такой мировой, вселенской любви,
Как ты, не знал и не будет знать никто!
Из стран из всех принесли тебе мы в дар
Не ладан и мирру — молот и плуг.
Звезда родила не блеск, а пожар,
И каждый каждому стал товарищ, друг.
О пролетарий!
С поднятой головой
Ответишь ты, если б кто вопросил:
— Вот здесь-то наше земное Рождество,
Вот здесь-то вся наша сила из сил!

«Ты улыбнулась, и — покорно…»

Ты улыбнулась, и — покорно
Замлела пламенная высь,
И мертвые очнулись зерна,
И камень прошептал: явись!

Играя вихрями пожарищ
И медию в колоколах,
Сказала просто мне: «Товарищ,
Перед тобой — веселый шлях».

И что с того, что плачет скрипка
Тоскующе и нежно так.
Когда одна твоя улыбка,
Крутя столбом, угнала мрак!

ОКТЯБРЬСКОЕ СОЛНЦЕ

Суждено в веках другим светам пролиться,
И другая — битв земных равнина,
Замутившееся солнце Аустерлица,
Полинявшая луна Навина!
Не народы на народы (как при Трое),
А рабы на деспотов восстали:
Каждый с мыслью о победе, о герое —
Плащ развеян, легок бег сандалий.
Что им, этим жилистым и закоптелым,
С молотками, ружьями, серпами,—
Смерть в долгожеланной сече? —
К телу телом, Если души плещутся, как пламя!..
Пусть История-старуха скажет: «Гунны
И татары истоптали травы
И травой легли. Но светит нимб Коммуны
Озарением извечной славы».

«За черным тянется, за золотом…»

За черным тянется, за золотом
Баронье воронье — в Донбасс.
Товарищи!
Штыком и молотом
Заставим тучу каркнуть:
— Пас!—
Товарищи!
Мы слишком верили,
Что крымский хищник — только тень.
Но за отрепанными перьями
Мы не заметили когтей!
И вот —
Он движется, он тянется
За нашим сердцем, за углем…
Убийца, мародер и пьяница —
Он мечет молнии и гром.
Товарищи!
Ужель спокойно мы
Неволи будем ждать, в тылу?..
Чтоб революцьи быть достойными,
— За штык!
За молот!
За пилу!

1920

СТИХИ О ВОЙНЕ

Объят закат военной бурей,
И гетманская булава
Грозит конторщику Петлюре:
Смотри, крепка ли голова!
А полководец в треуголке
(Увито лаврами чело) —
Пилсудскому с улыбкой колкой:
— И Вас, фельдмаршал, понесло?
И снова Русь в сырой берлоге
Ворочается, как медведь,
Чтоб на неезженой дороге
Встать на дыбы и зареветь.
Огонь исторгнут из железа.
Стальные когти грузных лап,
И — четким стуком митральеза
Пронижет вой и лязг и храп.
Кто победителем из праха
Подымется, скажи, закат?
И для кого чернеет плаха?….
Ясновельможные молчат.
И только тени роковые
В бровях упрямо залегли
Да в алый свет отходит Киев,
Под сень знамен родной земли.

1920 Николаев

ОБЛАВА

Знамена пышные зари кровавой
Над миллионами голов горят:
На мировой капитализм облавой
Идет загонщик — пролетариат.
Не застывающей кипящей лавой
Испеплены Конфуций, Шариат,
Евангелье, Будда — единой славой
В звезде пятиугольной мир объят.
Босой и голый, шумною оравой
Прут на ряды тяжелых баррикад.
Копье, и штык, и ножик за холявой,
И пулемет — добить тебя, закат!
В крови, захлебываясь, плавай — плавай,
Зобатый рот, живот, как вздутый гад!
И в сумрачного прошлого поля вой
Швырни, о ветер, бьющий наугад!
Товарищи!
За трудовое право,
За власть Советов — каждый, кто крылат,
Иди федеративною облавой!
И кто умоет руки, как Пилат?!
И кто продать шинель (хотя б дырявой)
За чечевичную похлебку рад!—
Облавой — на берлоги!
Левой — правой,
По фронту заходи скорей, отряд!
Команду слушай, ветхий бог и дьявол,
Интернационалу внемли, брат!
— На буржуа широкою облавой
Пошел российский пролетариат.

1920

КРОВЬЮ ИСХОДИТ РОССИЯ

— Матушка!
Тяжко от ран?
— Дети-то, дети какие:
Врангель — не ангел, а вран!
Снова, и снова, и снова
Тело терзают мое…
Лучше в колоде сосновой
Сгнить, чем такое житье!
— Матушка!
Это ли дети,
Дети твои?
Присмотрись:
Рыло кабанье при свете,
Полу-барсук, полу-рысь!
— Матушка!
Вскинь свои очи
Из-под лохматых бровей.
Видишь?
Выходят из ночи
Воины с песней твоей…
— Кто — то?
— Мужик и рабочий.

В БОЙ!