Уилл Маккарти - «Если», 2003 № 06

• Название: «Если», 2003 № 06
• Автор: Уилл Маккарти
• Издательство: ООО "Любимая книга"
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2003
• ISBN: 0136-0140

ФАНТАСТИКА
Ежемесячный журнал
Содержание:

Уилл Маккарти. ДЕНЬ МУСОРА, повесть

Молли Глосс. ВСТРЕЧА, рассказ

Лори Энн Уайт. ЦЕЛЕВАЯ АУДИТОРИЯ, рассказ

ВИДЕОДРОМ

*Параллели

--- Марина и Сергей Дяченко. ВОЗВРАЩЕНИЕ НА ЗВЁЗДЫ, статья

*Рецензии

*Писатель о кино

--- Сергей Лукьяненко. ГОЛОВА В ОБЛАКАХ, статья

*Фестиваль

--- Дмитрий Байкалов. В ОЖИДАНИИ ПРОРЫВА, статья

Дэвид Нордли. ЗАРЯ НА ВЕНЕРЕ, рассказ

Терри Биссон. АНГЕЛЫ ЧАРЛИ, рассказ

Андрей Плеханов. АДЕКВАТНО УНИЖЕННАЯ ОСОБЬ, повесть

Литературный портрет

*Василий Мидянин. ТОЛЬКО НЕ СТРОЕМ! статья

Тимоти Зан. ИЗ ЛЮБВИ К АМАНДЕ, рассказ

Крупный план

Алексей Калугин. СЕЗОН ОТКРЫТ, рецензия на несуществующий роман Семёна Горохова «Сезон охоты на литературных критиков»

Рецензии

Диалог

*Мария Галина, Виталий Каплан. В ПОИСКАХ ЧУДА, статья

Экспертиза темы

*Дмитрий Володихин, Протоиерей Валентин Асмус, Далия Трускиновская.

Кир Булычёв. ПАДЧЕРИЦА ЭПОХИ, начало серии историко-литературных очерков

Фантариум

Курсор

Персоналии

_{Обложка Игоря Тарачкова к повести Андрея Плеханова «Адекватно униженная особь» Иллюстрации: А. Филиппов, В. Овчинников, Е. Капустянский, С. Голосов, И. Тарачков}

---

— Да, да, человечек. Сильный, быстрый пальцеглаз был моим рабом. Он делал то, что я хотел. Он кормил меня. Радовал меня каждый день.

— И ты — тварь со Станса? Паразит, живущий внутри хищника?

— Я — Хозяин хищника, — сказал хиту. — Я мог бы обидеться на слово «паразит», но это не имеет смысла. Все равно что считать паразитом шофера, управляющего машиной и получающего удовольствие от большой скорости. Может быть, машина имеет на этот счет собственное мнение: вполне вероятно, что она вовсе не хочет мчаться со скоростью сто двадцать миль и выезжать при этом на встречную полосу. Но кто ее спрашивает? Она — лишь вместилище для Хозяина, снабженное всем, что положено хорошей машине.

— Ты говоришь, как человек, — сказал Виктор, упрямо мотнув головой. — Раб, шофер, машина, сто двадцать миль… На Стансе нет ничего подобного. Я думаю, что ты, болтливый червяк, всего лишь наведенная галлюцинация. Или, может быть, мой собственный бред. Если я свихнулся окончательно, то стоит признать именно это, и не сваливать вину на разумных червей с планеты Станс.

— Ты дурак, маленький человечек, — сказал голос. — Ты брыкаешься, сопротивляешься, упираешься четырьмя копытами, как земной осел. Выстраиваешь вокруг себя непрочный, готовый упасть от малейшего дуновения забор. Отгораживаешься от того, что является для тебя очевидным. От того, что на обнаруженной вами, человечками, планете все-таки есть разумная жизнь. От того, что вы не смогли найти разумную расу Станса. От того, что эта разумная раса совсем не похожа на вас — прямоходящих, бесполезно-огромных, бездумно плодящихся и привязанных к своим техническим устройствам. Хочешь, я скажу, что пугает тебя больше всего? То, что ты, человечишка Виктор Д., привыкший продумывать все и вся, считающий себя застрахованным от случайностей, вляпался в эту историю. Ты еще не представляешь, во что вляпался. Это намного невероятнее, о чем ты, бедный воображением, можешь подумать.

— Ты уже год сидишь в этом аквариуме?

— Нет. Сюда я попал только перед твоим прилетом. Весь год я жил внутри Тутмеса. Это было очень интересно. Я узнал многое о вас, человечках.

— Если ты тварь со Станса, почему Тутмес не погиб сразу? Соприкосновение со стансовской жизнью смертельно для землян.

— Я знаю. Но к хиту это не относится. Хиту держат под контролем все, что считают нужным.

— Там, на Стансе, подобные тебе живут только в пальцеглазах?

— Хиту живут в любых тварях, которые им нравятся. Чаще всего — в хищниках. Мы живем, радуемся жизни и меняем обиталище каждый раз, когда радость, которую дает хищник, становится слишком малой.

— Ты все время говоришь о радости. Что ты называешь этим словом?

— Ощущения. Азарт погони за жертвой, удовольствие от вкусной еды, экстаз обладания красивой самкой… Несложные, но чистые эмоции хищников очень важны для нас. Это изысканная приправа к пище, коей являются соки животных, в которых мы обитаем.

— Ты так хорошо говоришь на моем языке. Можно подумать, что ты говорил на нем всю жизнь.

— Я говорил на нем целый год, пока жил в Тутмесе. Для хиту это более чем достаточно. Знания Тутмеса стали моими, а он знал много, очень много. Каждый из хиту живет сотни лет, меняя при этом сотни обиталищ, и помнит любой миг своей жизни. У нас хорошая память — вы, человечки, и мечтать о такой не можете. И еще — мы очень хорошо приспосабливаемся.

— Почему ты решил выбрать своим… обиталищем Тутмеса?

— Я был испуган, когда моего пальцеглаза поймали люди, я не успел сбежать. Я затаился. И был потрясен, когда услышал мысли и чувства людей — еще там, на корабле, который вез меня на Землю. Разумные существа — и не черви! Я представить себе такого не мог! Десятки разумных существ, тесно собравшихся на небольшой площади — примитивных, подчиненных необходимости таскать с собой свое огромное тело, не умеющих читать мысли и все же мыслящих! Я услышал чувства, которых не слышал никогда доселе. Это было для меня новым блюдом — невиданным яством, рядом с которым все, что я испытал в своей долгой жизни, казалось пресным и скучным. Я возрадовался. Я понял, что следующим моим обиталищем станет человек.

— И им стал Тутмес.

— Да. Наверное, мне стоило сменить обиталище раньше, но я не спешил, ждал целый год. Впрочем, это не имело значения. Я слышал мысли и чувства человечка Тутмеса, находясь в пальцеглазе, я управлял действиями Тутмеса, хотя он и не подозревал об этом. Когда я решил, что пора, я вышел из пальцеглаза и занял место в человечке.

— Чем же Тутмес перестал тебя устраивать?

— Он доставлял много радости. Но ты дашь мне гораздо больше.

— Это я виноват, да? Превратил его в раба, бил его. Какая ж тут радость?

— Нет, ты все делал правильно. Обращался с ним, как с животным, довел до крайней степени унижения. Я был очень доволен, хотя… Я сам приложил немало сил, чтобы все происходило именно так. Каждый раз, когда твой кулак врезался в его лицо, я вздрагивал от наслаждения. Я заставлял его вести себя нагло, провоцировал тебя, как мог, и ты оправдал мои надежды. Ты превзошел мои ожидания, человечек! Ты настоящий мастер унижения. Теперь тебе предстоит познать то же самое на своей шкуре. Надеюсь, что ты верно послужишь мне, протянешь несколько лет. У тебя хорошее тело, оно будет быстро восстанавливаться после увечий.

— Не понимаю… — Виктор помотал головой. — Что именно тебе нужно, червь? Чего ты хотел от Тутмеса? Чего хочешь от меня? В чем состоит твоя радость?

— В твоем унижении.

— Заткнись, — сказал Виктор. — Заткнись, галлюцинаторный червь. Сейчас я выведу тебя на чистую воду и докажу себе, что тебя не существует. Скажи-ка, жалкая извивающаяся тварь, при чем тут унижение? Не хочешь ли ты сказать, что унижал неразумных стансовских хищников?

— Их нельзя унизить. У хищников с моей планеты нет такого чувства. А у человека — есть! Гнев, злость, стыд — изысканнейшие блюда для гурмана. Вы, человечки, представить не можете, каким сокровищем обладаете.

— Тебе нравится страдать?

— Я не буду страдать, это твой удел. Я буду лишь наслаждаться силой и чистотой твоих мук. Я заставлю тебя испытать все это. Жду от тебя страха, боли, ощущения жгучего стыда и полной беспомощности. Понимания, что рухнули все планы, что ты упал с вершины мира в выгребную яму, стал нижайшим из отбросов и нет больше надежды. Это моя еда, человечек. То, чем я питаюсь. Доставь мне истинное наслаждение, и я отблагодарю тебя — ввергну в пучину еще большего, настоящего, безграничного унижения.

Виктор закрыл глаза, нажал на веки пальцами, радужные круги поплыли в кромешной темноте. Наваждение, невероятное наваждение.

Нет, не стоит обманывать себя. Это реальность. И его, Виктора, задача — справиться с этой реальностью. Устранить ее, как он устранял все, что мешало ему в жизни.

— Значит, это ты управлял событиями на Слоне? — спросил Виктор.

— Да. Я спланировал все, что произошло. Ты, человечек, полагал, что являешься режиссером маленького спектакля для трех человек. Ты ошибался. Режиссер — я. Ты общался с Тутмесом по видеофону — день за днем, месяц за месяцем. Я пришел в восторг, увидев и изучив тебя — надменного аристократа, блестящего ученого, эгоиста и мизантропа. Ты — алмаз в моей коллекции, Виктор. Адекватно унизить столь высокопоставленную особь — работа, требующая долгой подготовки, нелегкий труд, но и одновременно высшее искусство. Два года, пока Тутмес жил на Слоне в одиночестве, я вынужден был ждать. Но пятьдесят один день, проведенный им в твоей компании, с лихвой компенсировал мой голод.

— Подожди! — перебил Виктор. — Как ты оказался в аквариуме? Ты, кажется, должен был жить внутри Тутмеса?

— Опасно. Это было опасно. Я знал, что ты будешь сильно бить Тутмеса. Я не хотел, чтобы ты случайно поранил мое тело. Я очень живуч, я могу пролежать на воздухе несколько суток… Такое бывало в моей жизни не раз. Но поскольку ваша цивилизация развилась до такой степени, что червей-лентецов можно содержать в комфортных условиях, могу позволить себе отдельный, хорошо обустроенный аквариум.

— И что? Теперь я буду возить этот аквариум с собой?

— Не надейся, — хиту сухо рассмеялся, кашляющий его смешок точь-в-точь напоминал сардонический смех Виктора. — Я буду в тебе, раб. Буду до тех пор, пока не решу сменить раба. Только не думай, что я когда-нибудь оставлю тебя и уйду. Я уйду не раньше, чем прежний раб умрет — тяжелой, отвратительной смертью. Ты убил Тутмеса, и я познал смерть раба. Это пик наслаждения, человечек.

— Как ты окажешься во мне? — спросил Виктор, с трудом преодолевая рвотные спазмы.

— Иди сюда. Сейчас ты узнаешь.

— Не пойду, — сказал Виктор. Губы его дрожали.

— Иди сюда. Иначе будешь наказан.

— Не пойду, слышишь ты, старый бледный глист! Зачем я тебе нужен? Я все равно не стану жить с тобой. Вскрою себе вены, брошусь под машину, отравлюсь, сделаю, что угодно, как только ты хоть на секунду утратишь контроль надо мной. Лучше смерть, чем такая жизнь.