Геннадий Прашкевич - «Если», 2003 № 08

• Название: «Если», 2003 № 08
• Автор: Геннадий Прашкевич
• Издательство: ООО "Любимая книга"
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2003
• ISBN: 0136-0140

ФАНТАСТИКА
Ежемесячный журнал
Содержание:

Геннадий Прашкевич. БЕЛЫЙ МАМОНТ, повесть

Литературный портрет

*Владимир Борисов. «МНЕ ПОВЕЗЛО: Я ЗНАЮ ОЗАРЕНЬЕ…», статья

Святослав Логинов. О ЧЁМ ПЛАЧУТ СЛИЗНИ, рассказ

Делия Шерман. РУБИН «ПАРВАТ», рассказ,

ВЕРНИСАЖ

Александр Павленко. РИСОВАННЫЕ ЛЕНТЫ МЁБИУСА, статья

Борис Руденко. ИЗМЕНЁННЫЙ, рассказ

Наталия Ипатова. ДОМ БЕЗ КОНДИЦИОНЕРА, рассказ

ВИДЕОДРОМ

*Тема

--- Сергей Кудрявцев. ВЗГЛЯДЫ, КОТОРЫЕ УБИВАЮТ, статья

*Рецензии

*Рейтинг

--- Вячеслав Яшин. 100 ГЕРОЕВ, статья

Нил Геймен. ДЕЛО СОРОКА СЕМИ СОРОК, рассказ

Генри Лайон Олди. ЦЕНА ДЕНЕГ, повесть

Том Холт. СПАСТИСЬ ОТ МЕДВЕДЕЙ, рассказ

Майкл Кэднэм. ОБИЛЬНАЯ ЖАБАМИ, рассказ

Мария Галина. МУЗА В ЧУЖОЙ ЗЕМЛЕ, статья

Экспертиза темы

Владимир Михайлов, Андрей Валентинов, Николай Светлев

Крупный план

*Эдуард Геворкян. ЛЬВЫ ГАЯ КЕЯ (статья), рецензия на роман Г. Г. Кея «Львы Аль-Рассана

Рецензии

Крупный план

Леонид Кудрявцев. ЗА СТОЛЕТИЕ ДО АРМАГЕДДОНА, рецензия на несуществующий роман Алексея Джерджау «Канонада Армагеддона»

Владислав Гончаров. «ЧИТАЮ БЕЗ СЛОВАРЯ, НО С ТРУДОМ», статья

Кир Булычёв. ПАДЧЕРИЦА ЭПОХИ (продолжение серии историко-литературных очерков)

Курсор

Персоналии

_{Обложка Игоря Тарачкова к повести Геннадия Прашкевича «Белый мамонт».Иллюстрации Игоря Тарачкова, Е. Капустянского, В. Овчинникова, Жана Жиро (Мебиуса), А. Филиппова, С. Голосова, А. Балдина, С. Шехова, А. Акишина}

---

Но все же… все же… Долчинеп не может принять единственно верное решение. Интуитивно он чувствует: существует другой выход, который спасет обе цивилизации. Не может не существовать! Иначе получается, что любая цивилизация живет только ради того, чтобы жить. И значит, разумное существо ничем не отличается от дикого хищника.

Этими мучительными размышлениями и завершается предпоследняя глава. На месте Джерджау я бы воспользовался возможностью поставить точку. Однако автор «Канонады Армагеддона» не удержался и написал еще одну главу. Так ли она была необходима?

Последняя глава представляет собой довольно странную нарезку из отдельных фрагментов. В каждом из них изображается какая-нибудь экзотическая раса, использующая взрывчатку. Совсем не обязательно в военных целях. Зачем литератору это понадобилось — не вполне понятно. Поначалу.

Однако самый последний фрагмент представляет собой диалог, происходящий между двумя учеными, нашими современниками. Они обсуждают теорию Большого Взрыва, благодаря которому возникла наша Вселенная. Кажется, у одного из них на этот счет есть интересная идея…

Этим весьма прозрачным намеком книга и завершается.

Леонид КУДРЯВЦЕВ

«ЧИТАЮ БЕЗ СЛОВАРЯ, НО С ТРУДОМ»

В июне редакция журнала задала очередной вопрос пользователям сервера «Русская фантастика»: каким направлениям фэнтези вы отдаете предпочтение?

героическая фэнтези — 12 %

городская фэнтези — 10 %

историко-фэнтезийный роман — 17 %

славянская фэнтези — 7 %

science-fantasy — 16 %

магический реализм — 25 %

никакие — 10%

На 20 июня в голосовании приняли участие 564 человека.

Нынешний вопрос является продолжением предыдущего, посвященного фэнтези. Пять месяцев назад читателей спросили: «Считаете ли вы, что фэнтези по объему выпускаемых книг теснит научную фантастику?». Тогда больше трети голосующих (36 %) выбрали ответ «да, и это печально», а еще 7 % сочли, что научной фантастики по-прежнему больше. Таким образом, почти половина посетителей «Русской фантастики» в той или иной форме выказали свою нелюбовь к фэнтези.

Отзвуки подобных настроений чувствуются и в результатах нового голосования. Правда, лишь 10 % респондентов откровенно признали, что фэнтези не читают вообще. Но зато сразу 25 % проголосовали за магический реализм, тем самым четко продемонстрировав, что если и готовы читать произведения этого жанра, то уж явно фэнтези не классическую — все, что «не про эльфов, рыцарей и драконов». Еще 10 % выбрало смежный жанр городской сказки: по сути дела, один из вариантов того же литературного направления, исследующий мистическую составляющую окружающей нас реальности. Вместе с упомянутыми выше десятью процентами принципиальных противников фэнтези это составляет 45 % — примерно столько же, сколько высказали предпочтение НФ перед фэнтези в прошлом опросе.

Ну а среди любителей «чистой» фэнтези первое место (17 %) занял историко-фэнтезийный роман. Если же сюда добавить 7 % проголосовавших за славянскую фэнтези, то цифра становится и вовсе впечатляющей — почти четверть всех респондентов. Что ж, не удивительно — историческая романистика издавна пользовалась в нашей стране большой популярностью. И в том, что количество людей, предпочитающих историческую фэнтези «вообще» в два с половиной раза превышает число поклонников Волкодавов-Владигоров-Властимиров, тоже нет ничего необычного. Увы, уважение к русской народной фэнтези в последние годы падает все больше и больше: издательства буквально завалили книжные прилавки массой однообразных сериалов в стиле «а-ля рюс», написанных торопливо, без души и откровенно под заказ.

Остается разобраться еще с двумя субжанрами — героической фэнтези и science-fantasy. С первым, получившим 12 % голосов, особых проблем не возникает: процент читателей, ждущих от книги батальных сцен и подробного описания похождений «заведомо крутого героя», всегда достаточно стабилен. Хотя есть у меня смутное подозрение, что многие отвечавшие занесли в героический жанр также и эпическую фэнтези типа «Властелина Колец»… Но, в любом случае, число поклонников указанного направления нельзя назвать слишком большим, по крайней мере — в Сети. А вот со вторым субжанром дела обстоят сложнее, ибо понятие научной фэнтези имеет, как минимум, две трактовки. Согласно одной из них, действие подобных произведений должно развертываться в технологическом пространстве и на научно-фантастическом антураже. Согласно другой, science-fantasy подразумевает тщательную естественнонаучную проработку описываемого мира, в котором все реалии и события должны иметь убедительную логическую подкладку, без ссылок на особенности магии или произвол демиурга. Но и та, и другая трактовка сходятся в одном — научная фэнтези рассматривает волшебство как явление, поддающееся изучению и формализации. Жанр science-fantasy достаточно молод, и не только в отечественной фантастике, хотя классическими шедеврами мы можем похвастаться и здесь — взять хотя бы бессмертный «Понедельник начинается в субботу»… Но в любом случае, 16 % для не столь привычного отечественному читателю направления можно назвать большим успехом. На который, между прочим, не худо бы обратить внимание издателям…

В целом же опрос показал следующую картину: примерно половина отечественных «продвинутых» любителей фантастики (а пользователей интернета можно отнести именно к таковым) не слишком уважает жанр фэнтези и признает его лишь в формах, отрицающих эскапизм и уход в иные миры без научных или познавательных целей. То есть предпочитает фэнтези в тех видах, которые наиболее близки к научной фантастике и — как это ни странно — к «мэйнстриму». Среди остальных читателей наибольшим успехом пользуется фэнтези, так или иначе разрабатывающая исторические темы — предпочтительно из зарубежной истории. А вот героическая фэнтези пользуется невысокой популярностью даже у поклонников жанра — обстоятельство, которое тоже неплохо бы осознать нашим издателям…

Владислав ГОНЧАРОВ

Кир БУЛЫЧЁВ ПАДЧЕРИЦА ЭПОХИ[11]

Радостный хохот в концлагере 1.

К 1930 году Партия решила, что НЭП себя изжил, что с частной собственностью и крестьянским мелким хозяйством пора кончать. Путь вперед — это путь на коллективизацию сельского хозяйства и создание могучих индустриальных гигантов.

Ожидая сопротивления такому повороту во внутренней политике, большевики решили изменить курс быстро, энергично, жестко, чтобы предвосхитить возможные волнения. А так как методы принуждения уже были отработаны и испытаны, по всей стране возникли тысячи концлагерей. Миллионы недобитых буржуев, кулаков и примкнувших к ним интеллигентов отправились по этапу на Восток и Север.

С завершением НЭПа завершилась и литературная многоголосица.

Был создан единый Союз писателей, а затем подобные ему союзы художников, композиторов и кинематографистов, чтобы все «творческие единицы» получили свои замятинские нумера и творили отныне под постоянным контролем партии.

И, пожалуй, из всех видов литературы больше всего пострадала именно фантастика. Счастливое отрочество Золушки завершилось на кухне без всяких перспектив на туфельки, которые отныне будут раздаваться лишь по талонам, причем одного размера и окраски.

В чем же причина исключительно отрицательного отношения властей к фантастике, что привело к ее ликвидации?

Думаю, все дело в том, что фантастика, в отличие от реалистической литературы, понимает жизнь общества как сумму социальных процессов. Реалистическая литература отражает действительность, как правило, через человека и его взаимоотношения с другими людьми. Для фантастики важнее проблема «человек-общество». И вот, когда к 1930 году наша страна стала с шизофренической страстью превращаться в мощную империю рабства, которая не снилась ни одному фантасту, переменились в первую очередь не отношения между людьми, не отношения между возлюбленными или родителями и детьми (хотя попытки внести перемены и в этот аспект человеческих отношений делались — вспомним о Павлике Морозове), а взаимоотношения индивидуума и социума. Эти перемены разглядела фантастика, а прозорливость в те годы не прощалась.

Любой фантаст — еретик, что признавал великий Евгений Замятин. Но не любой фантаст — борец.

Совсем не обязательно в еретики попадают только сознательные выразители альтернативных путей или взглядов. Еретик может даже не подозревать, что подрывает основы. Он полагает, что способствует их укреплению, но тем не менее подлежит устранению, так как ход мыслей Вождя неисповедим, особенно в областях, где контролирующий идеолог сам не знает, что хорошо, а что плохо.