К. Осипов - Богдан Хмельницкий

• Название: Богдан Хмельницкий
• Автор: К. Осипов
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1948

Книга рассказывает о знаменитом сыне украинского народа Богдане Хмельницком, с именем которого связана борьба за освобождение украинского народа от чужеземного ига и воссоединение Украины с Россией.

Издание второе, переработанное.

---

Хмельницкий отчетливо понимал, что для Украины тесный союз с Москвой является жизненной необходимостью.

В XVII веке Москва явно стала решающей величиной в Восточной Европе. Мощная, двухсоттысячная рать, которую она выставляла в случае нужды, целеустремленная политика, централизованная государственность — все это давало ей несомненные преимущества перед соседними государствами.

В период XVI–XVII веков к Москве обращались многие, но избегавшая политических осложнений Москва действовала с большим разбором.

В начале восстания Хмельницкого, когда совершенно неясен был дальнейший ход борьбы, московское правительство очень холодно отнеслось к предложению объединиться: в его глазах козаки, да еще призвавшие на помощь татар, были просто мятежниками, сегодня воевавшими с Польшей, а завтра, подобно Сагайдачному, с Москвой.

Хмельницкий, надо полагать, отлично уяснил мотивы сдержанности Москвы, вытекавшие из традиционной политической дальновидности, осторожности, «солидности» и самоуважения московского правительства. Поэтому он не оскорбился, а со свойственным ему непреклонным упорством поставил себе целью добиться изменения взглядов Москвы.

Хмельницкий понимал неразрывную связь обеих этих задач: свержения польского владычества и соединения с Москвой. Только осуществив вторую задачу, можно было получить уверенность в прочности и долговечности решения первой.

Чем дальше развивалось восстание, тем очевиднее делалась необходимость соединения. Попытка создать автономную козацкую Украину в рамках Речи Посполитой на федеративных началах (Зборовский мир) не удалась. Чтобы стать «равными» с поляками, украинцам надо было бы стать католиками и ополячиться. Полный и окончательный разрыв с Речью Посполитой определился с неизбежностью для всех, кому была дорога национальность родного народа.

Да и какие перспективы открывались перед Украиной, если бы она продолжала находиться в составе Речи Посполитой! Польское государство являлось, по существу, уже загнившим организмом. В статье «Какое дело рабочему классу до Польши?» Энгельс подчеркивал, что Польша «упорно сохраняла нерушимым феодальный строй общества, в то время как все ее соседи прогрессировали, формировали буржуазию, развили торговлю и промышленность и создали большие города»[162].

Польское государство являло собою беспримерный в истории образчик децентрализации. Ни национальные, ни классовые интересы не могли заслонить в глазах польских дворян их личных интересов. В экономическом отношении польское владычество было губительно. Сельское хозяйство не могло развиваться вследствие безудержной хищнической эксплоатации его, промышленность оставалась на уровне ремесла, потому что панский гнет глушил всякое проявление инициативы. Если бы Украина осталась в составе польского королевства, ее производительные силы пришли бы в упадок.

Что оставалось делать?

Создать независимое государство? Вряд ли это было возможно. Казацкая старшúна чувствовала себя слишком слабой для этого; при всей храбрости ее сынов Украина вскоре истощила бы свои силы и сделалась бы жертвой одного из могущественных соседей.

Принять подданство Турции? В 1650 году Хмельницкий вел на эту тему дипломатические переговоры, но это было с первого до последнего момента фиктивное намерение. Национальная и религиозная рознь с «басурманами» была так велика, что, конечно, никто на Украине серьезно не думал о таком подданстве.

В экономическом и политическом отношениях соединение с Турцией сулило Украине самые нерадостные перспективы. В результате своего безошибочного анализа Маркс констатировал, что «…организация Турецкой империи уже находилась в то время в процессе разложения»[163].

Экономическое развитие Турции находилось на самом жалком уровне. Промышленности почти не существовало, земли хищнически эксплоатировались. Хозяйственная и культурная жизнь страны хирела вследствие того, что в пестрой Турецкой империи отсутствовали тесные связи между составными ее частями; отдельные крупные провинции жили обособленно, — это подрывало политическую мощь Турции и губительно отражалось на всех сторонах жизни.

Наконец, ориентироваться на союз с Крымом? Но это был временный союз, вытекавший из военной обстановки и не преследовавший никаких иных целей. Между Украиной и Крымом, который советский историк А. Барабой метко назвал «пиратским государством», не было никаких внутренних связей. Да и этот чисто военный союз оказался ненадежным, так что углублять его никому не приходило в голову.

— Тесно мне отовсюду! — неоднократно восклицал Хмельницкий.

Оставалось только одно — добиться соединения с Москвой.

Для созревания этого решения чрезвычайно много значил непосредственный опыт самой войны, политические уроки, извлеченные в 1648–1654 годах широкими массами украинского народа и старшúной.

Под влиянием этого опыта все слои населения отчетливо осознали то, что тремя столетиями позже нашло себе выражение в четкой формуле «наименьшего зла». В постановлении жюри по конкурсу на лучший учебник по истории СССР говорится: «…перед Украиной стояла тогда альтернатива — либо быть поглощенной панской Польшей и султанской Турцией, либо перейти под власть России… Вторая перспектива была все же наименьшим злом»[164]. Уходившие в Россию козаки поясняли, что делают это потому, что они «от ляхов и от татар пропали, татаровя де их емлют да в Крым водят, а ляхи де их секут»[165].

Таким образом, решение отдаться в московское подданство возникло «по методу исключения»: все остальное было гораздо хуже, или, как выражался Хмельницкий, «отовсюду было тесно».

Но, помимо указанных соображений, имелось немало факторов, непосредственно и властно побуждавших к соединению в одном государстве с русским народом.

Ленин отмечал глубинные истоки братской дружбы украинского и русского народов, говоря, что эти народы столь близки «и по языку, и по месту жительства, и по характеру, и по истории»[166].

Не могло быть забыто тесное племенное родство, общность религии, живая культурная связь в языке, народной поэзии, живописи, архитектуре. Силой обстоятельств единство исторического развития обоих народов было прервано. Однако вытравить глубинные, органические связи между «Малой» и «Великой» Россией было невозможно. Они властно заявляли о себе, особенно в критический час, когда надо было избирать путь на века вперед.

Эти тесные связи постоянно подтверждались и укреплялись в реальном историческом опыте.

На протяжении столетий оба народа боролись бок о бок против татар, и общая опасность, разумеется, содействовала их сплочению.

Авангард козачества — запорожцы были близнецами донских казаков, являвшихся зачинателями этой своеобразной организации. Только в первой половине XVII века донское и запорожское козачество сделало 15 совместных походов против турок и татар[167].

В 1637–1638 годах к гетману Острянице пришел отряд донских казаков под начальством атамана Путивлеца.

Многократно из Украины происходили переселения в Россию. При царе Михаиле Федоровиче многие «нововъезжие черкасы» просили поселить их «на вечное житье» ввиду поруганий их веры и насилий над ними поляков, которые им «зелье за пазуху насыпают и зажигают». Сохранилось много подобных челобитных[168].

В 1638 году на территорию Московского государства переселился Остряница с несколькими тысячами козаков. В 1652 году переселились все жители города Константинова и т. д. Наряду с этим в Московскую землю постоянно бежали крестьяне, и Москва не выдавала беглых. В период 1648–1654 годов московские правительство закрыло границы для спасавшейся от народного гнева польской шляхты, но держало их открытыми для украинского населения.

В 1651–1653 годах, когда на Украине свирепствовал голод, Московское государство помогало хлебом.

Таким образом, между русским и украинским народами издавна существовали прочные связи; в процессе политической жизни обоих народов эти связи, проверенные и подтвержденные многообразными событиями, умножались и крепли. В момент, когда украинский народ стоял на историческом перепутье, эти связи сыграли решающую роль в настойчиво проявлявшейся на Украине тяге к соединению с Русским государством. Вопрос о соединении с Россией уже поднимался, правда не политической властью, поскольку тогда еще Украина не была самостоятельна в «политическом отношении, но следующей по значению — духовной властью.

В 1622 году епископ перемышльский Исайя Копинской сообщил царю Михаилу Федоровичу: «Все, государь, православные христиане и запорожские козаки, как им от Поляков утесненья будет, хотят ехать к тебе, великому государю»[169].

В скором времени и киевский митрополит Иов Борецкий довел до сведения Москвы, что «мы все под государевой рукой быть хотим и его милости рады».

Разумеется, этого было недостаточно для начала серьезных переговоров, и бояре ответили: «Из твоих речей видно, что мысль эта в вас самих еще не утвердилась, так теперь дела этого царскому величеству начать нельзя, но если впредь вам от поляков будет в вере утесненье, а у вас против них будет соединенье и укрепленье, тогда вы дайте знать царскому величеству и святейшему патриарху и они будут о том мыслить, как бы православную веру и вас всех от еретиков в избавленье видеть»[170].